Флэпперы. Роковые женщины ревущих 1920-х - Джудит Макрелл

открыли ей новый удивительный мир. В Сент-Луисе она предавалась мечтам под стук колес поездов, отправлявшихся с вокзала Юнион-стейшн; этот стук подобно песне сирен призывал ее в далекие края и сулил лучшие времена. Теперь она сама ездила на этих поездах и наблюдала за протекавшей на ее глазах жизненной драмой других пассажиров: деревенских, которые везли на рынок кур и овощи, и городских, в отглаженных костюмах и с кожаными портфелями в руках. Некоторые города, в которых они останавливались, казались ей поистине волшебными: Новый Орлеан, пропитавшийся запахами каджунской кухни и звуками калипсо [97], и Чикаго, город небоскребов, питейных притонов и дэнсхоллов.

К моменту завершения гастролей в театре «Стэндард» в Филадельфии, то есть к апрелю 1921 года, Жозефина состояла в труппе Расселла без малого год. Клара недавно уволилась, заявив, что ее южным кровям противен северный край янки, но Жозефина больше в ней не нуждалась. Она привыкла к гастрольной жизни, а главное – ее только что повысили и поставили на самое видное место в кордебалете, в конце шеренги. Танцовщица, стоявшая на этом месте, выделялась из ряда и могла исполнять короткие сольные номера под музыкальные фрагменты, сыгранные специально для нее. Мод Расселл впервые увидела Жозефину в «Стэндарде» и писала, что уже тогда было ясно, что ее ждет большое будущее: «Она была одета как оборванка, но пленила всех от партера до галерки». По словам другого поклонника, Жозефина обладала чудесным комическим даром, что делало ее даже более притягательной, чем Мама Динкс: она «дрыгала ногами, спотыкалась, притворялась, что сбилась с ритма, а потом нагоняла остальных, вращая глазами во все стороны».

Жозефина так продвинулась в «Степперз», что отправившись на прослушивание для шоу «Танцуй со мной», даже не сомневалась, что попадет в труппу. Она не верила, что ей откажут в том, чего ей так отчаянно хотелось. В отличие от водевилей с билетами за двадцать пять центов, в которых она до этого участвовала, «Танцуй со мной» был тонкой музыкальной комедией, к которой приложили руку четверо самых знаменитых чернокожих автора: комедианты Флурной Миллер и Обри Лайлз и композиторы Юби Блейк и Нобл Сиссл. Сиссл присутствовал на прослушивании; именно он сообщил Жозефине, что из-за возраста ее не возьмут на работу, разбив ей сердце. Композитору было не привыкать отказывать молоденьким девочкам, но этот отказ дался ему особенно тяжело: «В ее глазах застыли крупные слезы, она понурилась и… медленно повернулась, чуть не споткнувшись на ступеньках, ведущих к выходу со сцены… даже не обернувшись, она скрылась под дождем».

Несмотря на юный возраст, Жозефина быстро оправилась от разочарования. Они с Билли поженились и переехали в дом его родных, заняв уютную комнату в небольшой квартире над рестораном Бейкеров. «Дикси Степперз» уехали на гастроли, а Жозефина осталась в постоянной труппе театра «Стэндард», где за ней сохранили престижное место в конце шеренги кордебалета. Она подружилась с двумя артистками, Мод Расселл и Милдред Мартьен; обе хорошо к ней относились, одалживали одежду и помогали промыть волосы от конка по вечерам, иначе можно было получить ожог кожи головы.

Вскоре Мод обратила внимание, что Жозефина всегда была рассеянна и «жила в своей голове и мечтах». Она охотно болтала и смеялась с новыми подругами, но было очевидно, что все в ее жизни временно, кроме желания однажды увидеть свое имя на афишах. Мод едко заметила, что когда Жозефине выпал шанс поехать на гастроли с труппой «Танцуй со мной», она недолго думая бросила все [98]. Даже Билли. «Их брак продлился какую-то секунду».

На премьерном представлении в Нью-Хейвене Жозефина едва не стала жертвой своих амбиций. Она танцевала с одиннадцатью «цветочными девушками» и должна была выполнять па строго по сценарию; в этом шоу сольных комических номеров не было. Но на сцене, увидев, что на нее направлены все взгляды, она просто не смогла сдержаться. В конце первого номера исполнила свой обычный набор комических трюков: скосила глаза, исполнила канкан и ослепительно улыбнулась. Публика приняла ее на ура, засмеялась и зааплодировала, но за кулисами режиссер устроил ей ледяной прием, велел собирать вещи и уходить.

К счастью, она не успела уехать из Нью-Хейвена к моменту выхода утренних газет с рецензиями. Во всех упоминался ее спонтанный номер, а один критик выделил ее и назвал «прирожденной комической артисткой с уникальным чувством ритма». Тут Юби Блейк смекнул, что от нее может быть польза, и отменил решение режиссера. Он не только позволил Жозефине остаться, но и велел продолжать исполнять маленький комический номер и стараться изо всех сил.

Так Жозефина добилась небольшой известности, но, как и Таллула после дебюта в «Голубиной ферме», вскоре узнала, что за все нужно платить. Другим девушкам из кордебалета не понравилось, что ее повысили, и они при всякой возможности ей это припоминали. С ней никто не сплетничал в гримерке, не помогал накраситься и переодеться. После выступления ее не приглашали вместе ужинать, но хуже всего было то, что к ней стали цепляться из-за цвета кожи.

«Танцуй со мной» стал передовой для черного театра постановкой, но в ней по-прежнему присутствовали расовые стереотипы. С одной стороны – белые зрители хотели видеть на сцене привычный набор черных персонажей: ленивых неграмотных мужчин и толстых «мамушек», закатывающих глаза. С другой – существовала негласная цветовая градация для шоу, которые играли на белую аудиторию: негритянские девушки из кордебалета должны были быть хорошенькими и иметь как можно более светлую кожу, хотя из тактичности вслух об этом никто не говорил. Речь шла о так называемом «правиле коричневого бумажного пакета», и это правило было непреклонным. В «Танцуй со мной» выступала обладательница превосходного сопрано Кэтрин Джарборо; в дальнейшем она сделала карьеру оперной певицы [99]. Из-за очень темного оттенка кожи ее просили исполнять номера, прячась за кулисами. Среди «цветочных девушек» было много «светло-желтых»; напудрившись, они могли сойти за белых. Но кожа Жозефины оттенка кофе с молоком находилась на границе дозволенного, и девушки использовали это против нее. «Господь не любит уродов», – шипели они, поворачиваясь к ней спиной в гримерке. Когда требовалась девушка, чтобы развлечь продюсера, спонсора или богатого покровителя, выбор всегда падал на «чернушку» Жозефину.

В гастрольной труппе с артистами хорошо обращались: они ездили в спальных вагонах, если предстояла ночевка в поезде, а на местах им находили приличное жилье. Тем не менее в труппе действовала иерархия, а от танцовщиц требовалось оказывать сексуальные услуги – это считалось само собой разумеющимся. В шоу-бизнесе так было принято независимо от цвета кожи. Луиза