Политические сочинения. Том II. Социальная статика - Герберт Спенсер

искреннюю привязанность к ним. Кто-то выразился очень правильно, что строгостью можно порождать только лицемеров – это крайний предел ее успехов; она никогда не в состоянии творить обращений.

§ 5. Тем, которые не верят возможности управлять людьми иначе как посредством строгой воли и сильной руки, можно посоветовать посетить дом умалишенных Hanwell Asylum. Люди, которые называют себя практическими, которые гордятся своими полудикими теориями и осыпают сарказмами все движения в пользу мира, в пользу отмены смертной казни и т. д., – пусть эти люди посмотрят собственными своими глазами, как возможно без помощи силы справиться с целой тысячей умалишенных, пусть они увидят и устыдятся. Пусть эти насмешники, которые во всем видят сентиментальность, подумают об ужасах, встречающихся в обыкновенных сумасшедших домах, где господствуют плач, и вздохи, и скрежет зубов, где раздается мрачный звук цепей, где среди ночной тишины слышны крики, заставляющие запоздавшего прохожего убегать от ужаса. Пусть они сравнят со всем этим тишину, довольство, покорность больных, улучшение их душевного и телесного здоровья, более частое выздоровление, которые показались вслед за оставлением системы сумасшедшей рубашки[44], и пусть они устыдятся своих мнений.

Возможно обращаться без принуждения с бедным умалишенным, у которого чувства возбуждены болезненно, у которого рассудок омрачен, которого постоянно раздражают образы больного воображения, у которого душа блуждает в таком безнадежном хаосе, что даже самый жаркий защитник человеческих прав сделает для него исключение. Неужели же после этого нельзя без принуждения вести ребенка? Неужели кто-нибудь будет утверждать, что умалишенными можно управлять посредством убеждения, а детьми – нет? Что метод нравственного влияния – наилучший для тех, которые лишены рассудка, а система физического принуждения – для тех, которые обладают им? Едва ли. Самый смелый защитник семейного деспотизма не будет в состоянии сказать этого. Добросовестным поведением можно заслужить доверие даже со стороны умалишенного. Нежное внимание и симпатическое обращение заставляют душевнобольного, несмотря на омраченный его ум, убеждаться, что он окружен друзьями, а не демонами. Под влиянием такого убеждения этот раб разнороднейших беспорядочных побуждений делается, по крайней мере, относительно более покорным. Насколько же легче будет вести ребенка, если на него будут действовать таким же образом! Заслужите доверие ребенка, убедите его вашим поведением, что его счастье лежит у вас на душе, пусть он сам убедится, что вы умнее его, пусть он на опыте узнает, как полезно следовать вашим указаниям и как вредно пренебрегать ими, и вы можете быть уверены, что вам будет легко управлять им. Влияние вы можете приобрести не путем авторитета, не путем рассуждений, а посредством поощрения. Пусть обнаруживается во всем вашем поведении, что вы к вашему ребенку чувствуете полнейшую дружбу, и вы можете его вести, куда вам угодно.

Малейшее проявление одобрения или неодобрения с вашей стороны будет для него законом. Вы приобрели себе ключ от его чувств; вместо желания мести, которое возбуждается строгим обращением, вы одним словом можете вызвать и слезы, и краску стыда, и взрыв симпатии, вы можете возбудить такое ощущение, какое вам угодно, – одним словом, вы можете породить что-нибудь похожее на воспитание.

§ 6. Если вы хотите, чтобы мальчик сделался хорошим механиком, вы стараетесь развить его ловкость посредством обучения с ранних лет. Юный музыкант, который готовится быть артистом, каждый день проводит несколько часов, играя на инструменте. Человек, который хочет быть художником, проходит первоначальный курс рисования контуров и теней. Для будущего счетчика необходимо пройти полный курс арифметических упражнений. Соображение развивается изучением математики. Всякого рода воспитание основано на том принципе, что разработка способности должна предшествовать успехам и силе. Результаты повсеместных наблюдений этого рода выражены людьми в пословицах: «привычка – вторая натура», «упражнение ведет к совершенству» – на этих наблюдениях, очевидно, основаны все системы воспитания. Правила педагогики сельской учительницы и выводы какого-нибудь Песталоцци одинаково проникнуты теорией, что ребенка следует приучать к тем усилиям тела и души, которые будут необходимы для него в последующей жизни. Воспитание имеет в виду или эту цель, или ничего.

Что же всего более необходимо человеку в качестве нравственного существа? Какие из его способностей мы должны развивать всего тщательнее? Не следует ли ответить, что прежде всего надо развить способность руководить самим собой? Эта способность составляет существенную отличительную черту человека от животного. По причине этой способности человека называют существом, одаренным возможностью поучаться из прошедшего и предвидеть будущее. Развитие этой способности отличает цивилизованного человека от дикаря. Превосходство в этом отношении составит одно из совершенств идеального человека. Воспитание или по крайней мере нравственное воспитание стремится к тому, чтобы уменьшить наклонность человека увлекаться первым впечатлением, отучить его метаться туда и сюда под влиянием разнородных желаний, которые по очереди способны овладевать им, и приучить его к самообладанию, к обсуждению своих поступков, к решениям, созданным с участием всех чувств, зрело обдуманным и хладнокровно постановленным.

Сила самообладания точно так же, как и всякая другая сила, может развиваться только упражнением. Тот, кто хочет управлять своими страстями в зрелом возрасте, должен приучаться управлять ими в течение своей молодости. Взгляните после этого, какую нелепость представляет принудительная система воспитания. Мальчика следует приучать к тому, чтобы он был сам для себя законом, потому что таким образом ему придется жить впоследствии – вместо этого закон для него создается другими. Его следует приготовить к тому дню, когда он оставит родительский кров, его нужно приучить постановлять границы для своих действий и добровольно соблюдать эти границы – вместо этого границы постановляются для него другими, и ему говорят: «Переступайте их на свой риск». Мы имеем перед собой существо, которое через несколько лет сделается своим собственным господином, и для того, чтобы приспособить его к этому состоянию, ему дается право распоряжаться собой как можно менее. Во всех других отношениях считается необходимым, чтобы ребенок упражнялся в том, что придется делать взрослому, относительно же самой существенной из всех способностей – способности руководить собою – придерживаются того мнения, что чем менее она упражняется, тем лучше. Немудрено после этого, что люди, которых воспитывали посредством самой строгой дисциплины, часто выходили самыми дикими из дикарей. Такой результат всего скорее можно предвидеть.

Система материального насилия не только не делает детей способными для будущего их положения, она старается сделать их совершенно неспособными. Это была бы лучшая система воспитания, если бы рабство было судьбой ребенка в будущем, если бы последующую его жизнь ему пришлось провести под управлением русского автократа или американского владельца хлопчатобумажных плантаций; воспитание это приучило бы его к тому полному подчинению, которое необходимо было бы для него впоследствии.