Полукрылые. Черные песни забвения - Урбанская Дарья

– О, это как раз самое простое! – Эл виновато пожала плечами. – Я просто покопалась в крылограме Алены Петровны. Они с твоей мамой иногда переписывались, хоть и не были такими уж близкими подругами. Поэтому пришлось усилить в Милене Игоревне чувство вины, когда она не смогла ничем помочь в ее поисках.

– Усилить – значит, внушить? Я так и знал, что дело тут нечисто, – процедил сквозь зубы Титов. – Это ее странное поспешное решение поехать с нашим классом на олимпиаду – полный бред…

Артем замолчал, прокручивая в голове события последних нескольких дней. Что еще из случившегося было подстроено? Они с Вихревой все еще держались за руки, и он со злостью тряхнул кистью, желая освободиться. Но Эл сильнее сжала пальцы и не отпустила.

– Тем, тебе я ничего не внушала! – горячо зашептала она, но внезапно смутилась. – Точнее один раз внушала, тогда в туалете. Но сразу же сказала об этом! А больше ни разу, клянусь! Ты мне веришь?

Титов перестал вырывать руку, но язвительно процедил:

– Ну, конечно, верю! Какие у меня варианты-то? Только одного понять не могу. Зачем ты мне вообще все это рассказываешь? Могла бы просто сделать вид, что ничего не было! Что мои воспоминания – это глюки, которые я словил, пока был в отключке, и… – внезапно он замолчал, потому что в голове молнией сверкнуло понимание. – Погоди… а как ты вообще узнала, что я что-то помню? Ведь Глеб Александрович должен был стереть мне память, как и остальным!

– Я не знала, – она порывисто вздохнула. – Но я надеялась. Потому что пыталась ему помешать. Ну и, судя по всему, у меня получилось.

– То есть мне еще и спасибо тебе теперь сказать? – едко усмехнулся Артем. – И зачем же тебе это понадобилось?

Элла прикусила губу, словно решаясь, а затем выпалила:

– Затем, что ты мне нравишься, правда, нравишься! И ты не заслужил всего этого… – Она замолчала и отвернулась. А затем с горечью прошептала: – Все, что я делала, оказалось бессмысленно. Я ничем не смогла помочь маме, ни на сантиметр в этом не продвинулась.

– Это почему же? Ты вроде бы вполне успешно притворялась тем, кем не являешься, и проворачивала все, что требовалось. Разве ты не выполнила свою часть договора? – Артем сделал вид, что не услышал первую часть ее признания.

– В этом и проблема. Договор неожиданно поменялся. Теперь у Глеба новый план, который, кстати, появился благодаря тебе! Вся эта задумка с санаторием… Но, если честно, я думаю, что отец и не собирался выполнять свою часть договора. Тратить ценную энергию каладриев, полученную с таким трудом, на…

Она скривилась и плюнула вниз с крыши.

– Что ты имеешь в виду? – насторожился Артем, вычленив самое главное для себя. – По поводу нового плана и санатория…

– Думаешь, это простая случайность, что путевки выиграли только ты и Черниченко?

– Почему сразу случайность… Воронин сказал, что мы с Ником набрали больше всех баллов. Это что, неправда?

– Может и правда… – протянула Вихрева, – А еще правда в том, что вы с ним единственные окрылившиеся птенцы нашего года в лицее, хоть про тебя еще никто не в курсе. И из других школ приглашения получили тоже в основном окрылившиеся. Забавное совпадение, да? Отец пока не посвящал меня в подробности, но я достаточно хорошо его знаю, чтобы понимать: он что-то задумал.

– Ну, допустим. И что ты предлагаешь?

– Я хочу это все закончить, Тем, выйти из игры. Но без твоей помощи у меня не получится.

Элла поежилась и обхватила себя руками за плечи, наконец отпустив ладонь Артема. Бросив на нее быстрый взгляд, он заметил, как ее кожа покрылась мурашками.

– Понятно, – с горечью произнес Артем. – Идешь по стопам родителя, только теперь это тебе нужен сообщник. Ну давай, выкладывай. Что за план?

Он снял ветровку и накинул ее на плечи Элле. Она от неожиданности напряглась.

– Не нужно, ты сам замерзнешь…

Но Артем молча повернулся к ней полубоком и, подтянув одну ногу, подвинулся ближе к девушке. Обхватил ее и, слегка повернув, притянул к себе спиной. Сразу стало теплее.

– Ну так что за план? – повторил он как ни в чем не бывало.

Элла расслабилась и откинула голову назад. Теперь она почти лежала у него на плече, и Артем чувствовал знакомый цветочный запах от ее волос.

– Отец сам догадался, что в тот раз на крыше у тебя получилось окрылиться. Клянусь, я ничего ему не говорила. А еще он по-прежнему не знает про твою Лучезарную Песнь и про Песнь Правды. Так может нам сделать то, что ты собирался до… ну до… – Эл замерла. – Заставить его признаться во всем с помощью Песни Правды. И пусть дальше Петербургский слет решает его судьбу.

– Так слет же вчера прошел. Или когда это было? Я уже запутался в днях.

– Не-а, не было никакого слета, я тебя обманула, – Вихрева грустно улыбнулась. – А вот завтра – будет, и я тебя туда проведу.

Глава, в которой появляется надежда

Вернувшись в свою палату уже за полночь, Артем долго не мог уснуть, ворочался и обдумывал рассказ Эллы. Он, конечно, и предполагал нечто подобное, с тех самых пор, как понял, что она дочь Глеба Александровича. Но ему даже в голову не приходило, что все было спланировано настолько давно, до начала семестра в лицее. Титов еще даже не подозревал о существовании самой Вихревой, а они с отцом уже строили планы, как подобраться к его маме. От этого становилось как-то жутко, да и, чего скрывать, мерзко.

Эл многое ему объяснила, а на какие-то моменты просто открыла глаза, но кое-что все же так и осталось непонятным. Сначала он хотел забросать ее вопросами в крылограме, но когда открыл окно их диалога, то обнаружил, что Вихрева опять все стерла. Они обменялись-то парой туманных фраз, но тем не менее одноклассница удалила сообщения. Впрочем, вспомнив ее исповедь – как она узнала про птицу его мамы, покопавшись в их переписке с Аленой Петровной – Артем решил, что в этом, вероятно, есть смысл. Вдруг Воронин проверяет телефон дочери. Поразмыслив над формулировкой, Титов все же отправил сообщение:

– Приходи пораньше. Есть вопросы. И еще одна рискованная, но, возможно, неплохая идея. Нужна информация.

Титову было видно, что Эл в сети и прочитала сообщение, но он провалился в сон, так и не дождавшись от нее ответа. Впрочем, утром ответа тоже не было, хотя, проснувшись, он первым делом проверил крылограм.

Всю первую половину дня Артем провел как на иголках. Близилось время слета, а Вихревой все не было. Вдруг она снова наврала, и нет сегодня никакого собрания старейшин Полукрылых? Кто вообще проводит слеты по воскресеньям?

Вчера на крыше они, конечно, обсудили примерный план действий, но, зная Эллу, что угодно могло поменяться или пойти не так. Титов уже хотел снова написать ей, когда девушка наконец несмело зашла в палату, словно опасаясь, что ее кто-то выгонит.

– Привет… – Она шагнула в его сторону, но затем резко передумала и запрыгнула на стол у стены палаты, подальше от Артема, и отгородилась, поставив на колени рюкзак. – Ну, что ты хотел обсудить?

– Я тоже рад тебя видеть, дорогая Элла, – пробормотал Артем, а одноклассница внезапно покраснела. Ну надо же!

– Извини, что не ответила на сообщение. Не хотела лишний раз привлекать внимание отца, а потом надо было домой сгонять быстро. Ну и я закрутилась. Как ты себя чувствуешь? – Она сделала паузу и нервно забарабанила пальцами по рюкзаку. – Слушай, если ты передумал и не хочешь мне помогать, то я пойму.

– Да все в порядке, я просто прикалываюсь, – Титов замолчал, раздумывая с чего лучше начать. Определенно, с самого важного! Он выдохнул и сразу перешел к сути: – Почему ты уверена, что в этот раз у меня получится исполнить Песнь правды? Ведь в тот раз в палате… когда твой отец рассказал про свои исследования психео… я ведь пытался тогда… но Выпевание не получилось.

На лице Вихревой отразилось облегчение. Этот вопрос для нее явно не относился к числу сложных или неприятных. Она немного расслабилась и откинулась назад, опираясь на отставленную руку.