Полукрылые. Черные песни забвения - Урбанская Дарья

– Значит, нам снова придется приезжать в Петербург? А когда?

– Этим летом, не знаю точно даты. Вам позже организаторы сообщат подробности, и билеты пришлют, и все нужные документы.

Артем заторможенно кивнул, пытаясь изобразить энтузиазм, но, кажется, у него вышло не очень правдоподобно. Если честно, ни в какой санаторий ему ехать не хотелось. Но еще больше ему не хотелось после этого санатория возвращаться в лицей, где одноклассники его совершенно точно освежуют, нашинкуют, а затем сожрут с потрохами. Нет, скорее всего, сначала окунут головой в унитаз, а потом все-таки сожрут и не побрезгуют.

– Ну ладно, мне пора, – Воронин повернулся и, уже уходя, как будто между делом, бросил напоследок: – А кстати, ты не помнишь, тогда на крыше сколько неКрылатых было? Двое?

Артем в последний момент удержал готовый сорваться с языка положительный ответ. Это что же, еще одна проверка? Значит, ему ничего не привиделось? Все было на самом деле, и Воронин действительно…

– Э-э-э… что? – промычал Титов, изо-всех сил изображая непонимание. У него даже уши покраснели от напряжения. Но все равно казалось, что Глеб Александрович сейчас поймет, что он врет.

– Что-то я совсем заработался, извини, Артем, – Воронин вздохнул и устало потер рукой лицо, – Разговариваю с тобой, а мысли уже вперед убежали. Думаю про следующую встречу, вот и ляпнул. Не бери в голову. Ладно, я побежал. А ты отдыхай и набирайся сил! Уверен, что в понедельник тебя уже отпустят домой. Ну и до встречи в санатории!

Когда Глеб Александрович ушел, Артем долго перебирал в голове подробности их разговора. По всему выходило, что похищение ему не приснилось! Последняя фраза Воронина это подтверждала… Все произошло на самом деле, но Глеб Александрович каким-то образом ухитрился подправить воспоминания окружающим. Непонятным оставалось другое – почему он сам продолжает помнить. Это случайность, и ему просто повезло?

Доразмышлявшись до головной боли, Титов решил оставить разгадку злодейских тайн на завтра. Тем более что в больнице наступил отбой, и дежурная медсестра, заглянув в палату, выключила свет. Кажется, Артем уже успел задремать, когда жужжание телефона, лежавшего на тумбочке, снова выдернуло его в реальный мир. На экране светилось фиолетовое уведомление о новом сообщении. Артем зевнул и потянулся, но все же ткнул пальцем в иконку. В следующий момент он уже разглядывал очередное таинственное сообщение в крылограме от Вихревой, и сон как рукой сняло:

– Если помнишь, то приходи на крышу.

Глава, в которой становится понятно, но не все

Взгляд Артема скользнул на часы. Половина одиннадцатого.

– Сеймчс? На кфрышу?! – написал он, спросонок не попадая по буквам.

Ответ прилетел сразу же:

– Да!

«Похоже, у нее самой проблемы с крышей», – мрачно подумал Титов, но встал, стараясь не скрипеть кроватью, и оделся. Немного подумав, он накинул на плечи ветровку, а телефон засунул в задний карман джинсов. Хорошо, что у него не было соседей по палате. А то сейчас бы пришлось придумывать какое-то объяснение.

Выглянув из двери, Артем убедился, что коридор пуст. Верхний свет выключили, и полумрак в отделении разгоняли лишь несколько настенных бра и лампа на столе возле процедурного кабинета. Ступая как можно тише, Титов быстро пошел в сторону лестницы, но везение его закончилось, когда из-за поворота показалась дежурная медсестра.

– Ты что здесь делаешь? – она остановилась и нахмурилась. – Ну-ка быстро в палату! После отбоя пациентам запрещено бродить по отделению.

– Я… э-э-э… мне надо… – Артем растерялся, не зная, что сказать.

Женщина поняла его смущение по-своему и вздохнула:

– Туалет в другой стороне.

Вероятно, стоило притвориться, что он действительно заблудился в поисках уборной, а через некоторое время еще раз попробовать улизнуть, но вместо этого Титов запаниковал и начал негромко выпевать знакомую мелодию. Медсестра грозно уперла руки в бока.

– Ну еще концерта среди ночи мне не хва… – она запнулась на полуслове, не доведя фразу до конца.

Песнь отвлечения сработала, как надо. Женщина замерла, а затем скользнула по Артему рассеянным взглядом и заторопилась прочь, словно вспомнила о каком-то срочном деле. Причем настолько важном, что пациент, разгуливающий по коридору больницы в половине одиннадцатого ночи, совершенно не стоил ее внимания.

Не встретив больше никого на этаже, Артем вышел из отделения на лестницу, затем остановился и сделал глубокий вдох, успокаивая колотящееся сердце. Он только что впервые применил выпевание к неКрылатому! Неудачная попытка в отношении того бугая, охранявшего палаты с похищенными мамой и Аленой Петровной – не в счет. Тогда ведь все равно ничего не вышло. От волнения его ощутимо потряхивало. Если об этом кто-то узнает… у него могут быть крупные неприятности.

На уроках в лицее их такому, конечно же, не учили, но одноклассники не стеснялись делиться друг с другом полезными знаниями. Даже с «учительским сыночком». Артем, конечно, не планировал применять это на практике… но информация лишней не бывает, правда ведь? Кто бы мог подумать, что она ему так скоро пригодится.

Вообще, если подумать, вся эта поездка в Петербург оказалась для Артема одним сплошным стрессом. Дома он чаще всего проводил вечера у себя в комнате, с книгой или перед компьютером. Смотрел видео в ютубе или сериалы, рубился в игры. Но совершенно точно не вламывался в больницы, не оглушал охрану, не искал похищенных Полукрылых и не пробирался тайком на крыши зданий по ночам.

Если подумать, Артем должен быть в ужасе от всей этой чехарды событий, но… почему-то он не был. И если уж совсем честно, то, возможно, ему даже немного понравилось быть в центре событий. Самую капельку…

Поднявшись на один пролет, Титов посмотрел в окно между этажами. Вдалеке виднелся освещенный желтыми одуванчиками фонарей Северный проспект, по которому, как по руслу реки, друг за другом неторопливо текли автомобили. На минуту он задумался, вглядываясь в темно-синие сумерки. Перехода между корпусами с этой стороны видно не было, но по расположению здания Артем смог сориентироваться, в какую сторону ему двигаться.

До места встречи он добрался небыстро. Приходилось несколько раз менять маршрут, петлять и прятаться от медсестер или врачей в белых халатах и охранников, делавших обход. Снова использовать Выпевание не хотелось. Один раз ему повезло, но ведь можно и на Полукрылого нарваться. Лифтом Артем тоже не рискнул воспользоваться, слишком уж тот шумел. Так что, когда он наконец подошел к двери, ведущей на крышу, телефон показывал почти одиннадцать часов ночи. Только сейчас Титову пришло в голову, что нужно было ответить Элле. Что он помнит и что придет. А то ведь она могла и не дождаться.

Артем аккуратно потянул дверь на себя, не стал распахивать ее широко, скрипнет еще, и боком проскользнул в приоткрывшийся узкий проход. Прямо над ним тускло светил фонарь. Артем интуитивно сделал несколько шагов влево, оказавшись в тени, и только тогда осмотрелся. Насколько он мог видеть, крыша была пуста. Этого следовало ожидать, Эл не дождалась. Он еще раз мысленно обругал себя за тупость.

Прохладный ночной воздух показался ему неожиданно вкусным. Не соленый морской бриз, конечно, но после дня, проведенного в палате, было приятно вдохнуть полной грудью. Он с шумом выдохнул, не боясь выдать своего присутствия неосторожным звуком. Ведь на крыше никого кроме него не было.

Но он оказался неправ. В тени на противоположном конце перехода что-то внезапно шевельнулось.

– Титов, иди сюда, не стой столбом! – прошептала Эл и, чуть подавшись вперед, помахала рукой.

Артем вздрогнул, но, оправившись от удивления, направился в ее сторону. Он двигался аккуратно, стараясь не шуметь и держаться в тени, хоть окна действующего больничного корпуса и не выходили на эту сторону.

Элла сидела на краю крыши, в этот раз без своей неизменной черной куртки, свесив ноги в ночную пустоту. Она не обернулась и ничего не сказала, когда Артем подошел и встал у нее за спиной, засунув руки в карманы.