Рерих - Павел Федорович Беликов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После Улан-Батора с экспедицией Рериха пошли в далекий путь две девушки из казачьей семьи — Людмила и Рая Богдановы. Последней только что минуло 13 лет, но Людмиле, помогавшей Елене Ивановне в Улан-Баторе и очень привязавшейся к ней, не с кем было оставить свою младшую сестру. В книге «Сердце Азии» Николай Константинович пишет: «Думаю, что она была самой молодой из прошедших суровое нагорье Тибета. Присутствие трех женщин в экспедиции, разделявших все опасности жестоких морозов и трудности пути, должно быть определенно отмечено». Обе сестры — Людмила Михайловна и Ираида Михайловна — тесно связали свою судьбу с Рерихами. Они остались с ними в Индии и только в 1957 году вместе с Юрием Николаевичем вернулись в Советский Союз.
Экспедиция покинула Улан-Батор 13 апреля 1927 года и двинулась в юго-западном направлении к пограничному монгольскому пункту — монастырю Юм-Бэйсе. Этот этап удалось пройти на автомашинах. Правда, дорог как таковых не было. Кое-где встречались верблюжьи тропы, а местами машины мчались прямо по целине. За двенадцать дней они покрыли расстояние в 600 миль. На первом же перегоне Николаю Константиновичу пришлось столкнуться с двумя печальными обстоятельствами. Оказалось, что все существующие карты этого района весьма относительны, а местные проводники не очень-то надежны. Их проводник умудрился привести караван в давно разрушенный храм Юм-Бэйсе. Существующий находился чуть ли не в 50 милях к востоку. Но так или иначе дошли и до него.
После Юм-Бэйсе продвигаться на машинах было уже нельзя, и руководители местного монастыря предложили доставить путешественников на своих верблюдах прямо до Аньси. Этим кратчайшим путем европейские путешественники еще не пользовались. Когда-то эта дорога проходила через исчезнувшие теперь «островные» оазисы, интересные для Рериха тем, что в них расселялись кочевники. Надеясь набрести на их следы, Николай Константинович принял предложение монастыря, и экспедиция в сопровождении старого ламы, единственного, кто знал эту дорогу, тронулась дальше.
Хваля избранный путь, лама предупреждал об одной опасности — бродячих шайках могущественного разбойника Джеламы[7], убитого два года тому назад монголами. Разбойник построил для себя в Центральном Гоби целый город, где работали сотни пленных. Теперь город всеми покинут, но соратники Джеламы время от времени собираются в отряды и нападают на караваны.
Покинутый город не был выдумкой старого ламы. Экспедиция вскоре подошла к нему. Страх перед Джеламой был еще столь велик, что никто из сопровождавших караван не рисковал приблизиться к стенам безмолвного города. Тогда Юрий Николаевич с карабином в руках направился на разведку и через некоторое время подал с башни условный знак, что опасности нет. В безлюдном городе побывали все члены экспедиции. Можно было только удивляться фантазии знаменитого разбойника — но какой ценой возводились затейливые постройки.
За двадцать один день на пустынном пути встретился только один караван, да и тот шел наперерез по дороге из Кокохото на Хами. Встреча чуть было не привела К вооруженному столкновению. Китайский купец, владелец каравана, принял в ночной темноте экспедицию за разбойничий отряд и открыл стрельбу из своей единственной винтовки. Хорошо, что Юрий Николаевич, командовавший охраной экспедиции, не ответил на выстрелы и тем предотвратил перестрелку.
Впрочем, действия перепуганного купца можно было понять. К экспедиции Рериха не раз приставали невесть откуда взявшиеся одинокие всадники. Больше всего их внимание привлекало оружие экспедиции. Убедившись в том, что члены экспедиции вооружены хорошо, всадники так же внезапно исчезали, как и появлялись. Очевидно, отряды, высылавшие разведку, были малосильны.
Пройдя Аньси, экспедиция передвинулась на высокогорные пастбища Шара-гола. На берегу реки разбили лагерь и простояли здесь июнь и июль 1927 года. Отдельные группы экспедиции выезжали из лагеря в различные районы Цайдама для сбора научного материала, а тем временем в лагере готовились к дальнейшему пути. Верблюды с провожатыми из Юм-Бэйсе ушли обратно, и нужно было приобретать новых животных, а также пополнить продовольственные запасы.
Размеренное течение лагерной жизни порой нарушалось неожиданными стихийными бедствиями. Особенно остался памятен день 28 июля. Только что приготовились спокойно пообедать, как по ущелью с гор хлынула водная лавина. Кухня и палатка с накрытым к обеду столом были подхвачены полутораметровыми волнами и смыты в речку, которая на глазах превратилась в бурный поток. Часа через два поток стал уменьшаться, а наутро перед изумленными путешественниками открылась совершенно неузнаваемая картина. Где были барханы, оказались глубокие вымоины, на месте же низин возвышались бугры.
Наряду со сказаниями о Шамбале Николая Константиновича давно уже интересовало происхождение Гэсэриады — грандиозной поэмы, названной западными учеными Илиадой Центральной Азии. Эта поэма во множестве вариантов получила распространение на громадном пространстве от Северной Индии до Амура и от Великой китайской стены до берегов Лены. Теперь экспедиция Рериха пересекала места, где в начале XI века народный герой Гэсэр-хан, по преданию сын рабыни, возглавил борьбу угнетенного населения против местных феодалов и иноземных захватчиков.
Конечно, между историческим Гэсэр-ханом и Гэсэром из поэмы, исполнение которой сказителями длилось иногда по нескольку недель, большая разница. Возможно, что в действительности правивший хан не был столь демократичен и решителен в борьбе за интересы народа, как герой эпоса, принявший на себя миссию, «склонив головы знатных, стать опорой и поддержкой униженных». Сведения о деятельности фактически правившего страной Гэсэр-хана давно уже растворились в образе народного вождя. Рерих считал, что именно благодаря неуемному желанию народа достичь лучшего будущего столь широко распространилась Гэсэриада.
«Бьется ли сердце Азии? Не заглушено ли оно песками?» — спрашивал художник, вступая в область пустынь срединной части материка. И, пройдя ее, ответил: «Когда индусские йоги останавливают пульс, то сердце их все же продолжает работу внутреннюю; так же и с сердцем Азии. В оазисах, кочевьях и караванах живет своеобразная мысль. Эти множества людей, совершенно отрезанные от внешнего мира, получающие через многие месяцы какое-то извращенное известие, не умирают. Всякий знак цивилизации встречается ими как долгожданная весть».
Экспедиция Рериха установила, что полный тибетский вариант Гэсэриады состоит из 16 томов, причем отдельные главы каждого тома достигают объема в несколько сот страниц. Членами экспедиции были также изучены и сопоставлены многочисленные монгольские, бурятские, китайские версии. Найденный Николаем Константиновичем в Восточном Тибете
