Секрет нашего успеха. Как культура движет эволюцией человека, одомашнивает наш вид и делает нас умнее - Джозеф Хенрик

достаточно далеко в прошлое, наши предки были просто видом приматов. Познакомившись с родственными отношениями и формами социальной организации у разных видов отряда приматов, мы сможем сделать первые выводы о том, что сделали и что делают с нами культурная эволюция и культурно-генетическая коэволюция.

Начнем с брака. Институты брака представляют собой наборы социальных норм, в том числе убеждений, ценностей и практик, которые регулируют и укрепляют наши инстинкты создания пар. Укрепляя эти довольно хрупкие узы, брачные нормы цементируют супружеские отношения и создают отношения свойства (родства по браку). Кроме того, они могут укреплять отцовскую сторону сети родственных связей у ребенка. Врожденная психологическая основа брака — инстинкт создания долгосрочной пары, который у людей, видимо, общий с некоторыми другими видами человекообразных обезьян, в том числе с гориллами и гиббонами, а также с некоторыми нечеловекообразными обезьянами. Этот инстинкт можно считать потенциальной стратегией, применяемой в зависимости от контекста. Мы не то чтобы не можем обойтись без создания пары (это не мочеиспускание), но проявляем к этому склонность при определенных обстоятельствах. Иногда “создание пары” понимают как указание на моногамию. Важно понимать, что парные связи не требуют моногамной системы скрещиваний. На самом деле парная связь — это отношения между двумя особями, но одна особь может состоять во многих парных отношениях. Например, гориллы часто создают долгосрочные парные отношения с несколькими самками одновременно. У людей и исторически, и кросс-культурно индивиды часто создают пары и вступают в брак больше чем с одним человеком одновременно: 85 % человеческих обществ допускали и допускают полигамные браки в той или иной форме. То есть парная связь — это длительные и прочные, по крайней мере не эфемерные, отношения между половыми партнерами[205].

Брак, часто сопровождаемый обрядами и обменом подарками, вовлекает в создание пары двумя индивидами всю общину. То есть члены общины становятся третьими лицами, которые следят за партнерами (и сплетничают) и потенциально могут наказать нарушителей брачных норм. Общепринятые стандарты поведения в браке предписывают экономические, социальные и сексуальные роли, а также обязательства и вклад каждого супруга и их родственников. Брачные нормы в разных культурах регулируют, в частности, (1) с кем можно вступать в брак (в том числе табу на инцест), (2) сколько может быть брачных партнеров у одного человека (моногамия или полигамия), (3) каковы правила наследования и кто “законный наследник”, (4) где будут жить молодожены, у родителей жены (матрилокальный брак) или у родителей мужа (патрилокальный брак), и (5) каковы правила секса вне пары.

Создание пары помогает гарантировать, что самец действительно генетический отец потомства самки, и тем самым привлекает самцов к воспитанию детенышей или по крайней мере делает их толерантнее к потомству партнерши. Сама идея уверенности в отцовстве показывает, что у некоторых видов самцам нужно беспокоиться о том, кто генетический отец детеныша[206]. При прочих равных условиях чем больше у самца уверенности в отцовстве, тем охотнее он будет вкладываться в потомство партнерши. У многих приматов, в том числе у шимпанзе, самки спариваются беспорядочно, поэтому самцы обычно плохо представляют себе, кто их детеныши, и это их не особенно волнует[207]. Даже у приматов, имеющих парные связи, вклад самца минимален — например, у горилл, где самцы ограничиваются тем, что защищают своих самок и их детенышей от других самцов[208].

Скрепляя парные связи, брачные нормы могут делать мужчин лучшими отцами, а если это не удается, способны обеспечить ребенку нескольких отцов, как мы вскоре узнаем. Большинство обществ — но не все — располагает социальными нормами, регулирующими сексуальную верность жены (запрет на измену), а примерно четверть так же ограничивает и мужа. Оба вида норм способны повысить вклад мужчины в детей своих жен. Социальные нормы, регулирующие сексуальную верность, означают, что следить за сексуальной и романтической жизнью жены будет не только муж, но и вся остальная община, а значит, жене будет затруднительно своим поведением снизить уверенность мужа в том, что ее дети — также и его дети. Это оказывает на мужа психологическое влияние и мотивирует вкладывать больше сил и ресурсов в потомство жены, потому что оно с большой вероятностью и его потомство. Жены тоже понимают, что если их уличат в нарушении норм брачной верности (например, застанут во время секса с кем-то другим), это повредит их репутации, причем отнюдь не только в глазах нынешнего мужа и его родных.

Нормы, ограничивающие сексуальное поведение мужа, также делают для него затруднительным (но не невозможным) распылять ресурсы вне семьи, чтобы воспользоваться возможностями для секса вне брака, то есть заводить любовниц, платить проституткам и пр. И снова община, по той же самой причине, теперь следит и за ним, и нарушение норм может повлиять на его отношения отнюдь не только с женой и ее родными. Социальные нормы верности подрывают способность мужчины свободно вкладывать свои ресурсы в поиски секса в ущерб семье и тем самым помогают направить их на детей жены. Разумеется, в обществах, которые допускают или поощряют полигинию (то есть много жен у одного мужчины), мужчины более склонны пускать дополнительные ресурсы и богатство на приобретение новых жен.

Некоторые брачные нормы, укрепляя узы между мужьями и женами, продлевая существование пары и способствуя уверенности в отцовстве, создают или по крайней мере укрепляют и связи жены с родственниками мужа, в том числе с его родителями, братьями, сестрами и даже детьми от других женщин в полигинном обществе. Для детей это резко расширяет родственные сети и укрепляет связь с бабушками, дедушками, тетями и дядями со стороны отца. Близкие генеалогические отношения не всегда способствуют возникновению дружеских и родственных отношений, хотя такое тоже может быть, однако у этих людей всегда есть общие эволюционные интересы. Брачные нормы создают свойственников (родственников по браку) и для мужа, и для жены, что имеет свои преимущества, однако и накладывает дополнительные обязательства, в чем мы вскоре убедимся. У нас с моей свояченицей Илайзой нет общих генетических вариантов, унаследованных от недавнего общего предка, ведь мы с ней не состоим в родстве, однако у нас общие генетические интересы, касающиеся моих детей, поскольку они генетически связаны с нами обоими.

Насколько мне известно, нет данных, что подобные общие интересы эксплуатировались естественным отбором у приматов; возможно, причина в том, что для таких отношений нужно жить в больших социальных группах и при этом создавать прочные пары, а приматам это не очень хорошо удается. В главе 16 я вернусь к вопросу, как и почему в нашей эволюционной линии могла возникнуть тенденция создавать