Дремлющий дом - Ана Ашлинг

сбросить наваждение, но отблески огня из камина, игравшие на точеных скулах, сделали подругу женской копией ее печально известного родственника.

Точно сомнамбула, Джули вышла на ковер, повернулась спиной к пламени и обратилась к собравшимся в Дормер-Хаусе:

– Да, я видела человека с фотографии. И я не единственная: Джош Ллойд и дочь этого жуткого констебля Белла тоже. Я уверена, что это не призрак, – на одной ноте произнесла она. Джули знала, что парой брошенных фраз их любопытство было не удовлетворить, и ждала шквала вопросов.

– Но, дорогая, почему ты ничего не рассказала? Когда ты виделась с ним? И ты уверена, что тот, кого ты видела, кем бы он ни был, – Беспутный Дормер? – Клои потянулась к локтю подруги, коснулась ее ледяными кончиками пальцев. Даже вблизи камина девушка оставалась холодной, точно ледышка. Джули невольно отдернула руку.

– Я рассказала вам обоим. – Джули обратилась к подруге и Николасу, сидевшему на софе, будто оставленная ребенком тряпичная кукла. Вид у него был жалкий, куда только подевалась надменность этого утра? – Это Холзи, тот самый, что проник в Дормер-Хаус и заставил меня поверить, что он – это ты, Николас.

– Тот самый, с которым в последний раз ты провела ночь в фотолаборатории? – Брови Клои изумленно поползли вверх. Джули опустила глаза и почувствовала, как жар прилил к ее щекам и шее, а по позвоночнику пробежал разряд тока.

«Всему виной жаркое пламя за моей спиной». Девушка даже в мыслях отрицала истинные эмоции, которые она испытывала, пыталась списать свое состояние на внешние факторы.

– В моей лаборатории был призрак? – вскричал Тренчэнт, у него был вид человека, только что пережившего удар молнии: его игольчатые волосы натянулись, словно антенны, а усы напоминали стрелки компаса, указывающие на север и юг. – Я должен немедленно возвращаться. Боги милостивые, зачем я только вымыл полы? Неужели не удастся найти ни капельки эктоплазмы?

Фармацевт подскакивал на месте от возбуждения, он был готов станцевать джигу, если бы только не боялся потерять лицо перед Дормерами. Он поспешно выписал рецепт для Николаса и Клои, оставил на столике несколько медикаментов.

– Мазь для ваших рук, мистер Эйвери, и несколько пакетиков с засушенной ромашкой от нервов, а если будет нужно что-то покрепче – не стесняйтесь принимать этот тоник. – Мистер Тренчэнт потряс перед лицом Николаса зеленой бутылочкой с прозрачной жидкостью. – В нынешние времена это ничуть не зазорно. Для вашей прелестной головки у меня есть настойка из пустырника и валерианы, хорошо поможет и при бессоннице… А с вами, мисс Тезер, я бы хотел перемолвиться словечком перед уходом.

За спиной у Джули раздался шорох, кто-то удобно устроился в кресле у огня. Но никто в гостиной не пошевелился: Клои полулежала в кресле, подпирая щеку кулаком, Николас спрятал лицо в ладонях и пытался слиться с мебелью, Тимоти, точно греческая статуя, застыл под главным источником света, и радужные блики танцевали на его темных волосах. На лицах Дормеров не было волнения, лишь ожидание.

«Это всего лишь кошка, возьми себя в руки», – приказала себе Джули и проследовала за аптекарем в холл. Она была рада этой небольшой отсрочке, потому что догадывалась, что как только Тренчэнт покинет дом, Клои прижмет ее к стенке.

Холл был завален цветами и зелеными веточками. Девушка пробиралась за гостем через путаный лабиринт из изящных ваз и садовых ведер, стараясь ничего не задеть. Сладкий аромат смешался с запахом сырого деревянного пола, пыльных ковров и портьер, и у Джули запершило в горле.

Из нежно-розового пиона выбрался рогатый жук с отливающей золотом броней крыльев и деловито пополз по лепесткам выше, намереваясь осмотреть ближайший бутон. Девушка разглядывала насекомое, пока мистер Тренчэнт пожимал руку дворецкому, прощаясь с ним.

– …перед первым приемом пищи, все верно. Если будет необходимо, позвоните, я привезу еще. А это – на случай самой крайней необходимости, – донесся до Джули торопливый шепот аптекаря, раздававшего последние указания. Странно, что он не поделился ими в гостиной.

«Может, они обсуждают лекарства, выписанные Стэлворту или его жене? В их пожилом возрасте это было бы ожидаемо», – поняла Джули. Стэлворт протиснулся мимо нее к входной двери, втянув живот как можно сильнее, чтобы доставить машину гостя на подъездную дорожку.

– Мисс Тезер, прошу вас быть предельно откровенной и не принимать мой вопрос за оскорбление. Я ведь медик. – Тренчэнт натянул залатанное старенькое пальто и обмотал вокруг шеи шерстяной шарф в зеленую полоску. Он схватил девушку за запястье костлявыми пальцами. – Вы вступали в интимные отношения с призраком Беспутного Дормера?

Джули попыталась вырваться, но хватка пожилого мужчины оказалась на удивление крепкой, она пошатнулась и чуть не рухнула на охапку еловых ветвей.

– Что за бред вы несете? – вскипела она и прошипела сквозь зубы: ей не хотелось привлекать излишнее внимание криком. – Отпустите, мне больно!

– Дело куда серьезнее, чем вы себе представляете, – горячо зашептал мужчина. Он освободил девушку и теперь заламывал руки, будто умолял принять его слова всерьез. – Луна Дормер, Хелен Ллойд… Вы не первая жертва инкуба в округе.

Цветочные облака заколыхались, ваза с ирисами опасно зашаталась на скамье подле Джули, и на свет появилась перемазанная пыльцой любопытная кошачья мордочка.

– Ин… кого? – Джули потерла побелевшее запястье, чтобы разогнать кровь. Касси доверчиво ткнулась головой ей в бок, требуя ласки.

– Инкуба, духа, на досуге соблазняющего юных девушек. Я не уберег малышку Ллойд и буду нести этот крест до конца своих дней… – Никогда прежде аптекарь не казался таким серьезным, даже с этой прической безумного ученого, его светлые, почти прозрачные глаза остановились на синяках на шее девушки. – Снимите камень с моей души и скажите, что произошло между вами в лаборатории.

– Ничего не было, – покраснев до корней волос, выдавила Джули, а затем расправила плечи. Не заботясь о том, какие следы ее романтических приключений он сможет заметить, добавила: – Но Холзи совершенно точно – человек из плоти и крови, а не какой-то там дух-соблазнитель.

Печальная усмешка исказила покрытое морщинами и щетиной, росшей клочками, лицо.

– Милая моя девочка, вы не представляете, что только призраки не в состоянии совершить, если захотят… – доверительно сообщил фармацевт вполголоса. – Тетя Милли не кончала с собой и не забыла, что подушку необходимо класть под голову, а не наоборот. У нее были несомненные признаки обтурационной асфиксии: синюшность лица, кровоизлияние на внутренней поверхности век и трупные пятна…

Ральфа Тренчэнта передернуло, и он осекся, боязливо посмотрел на Джули своими пронизывающими светлыми глазами.

– Но почему же вы ничего не сказали полиции? – ошеломленно поинтересовалась девушка, вспомнив, как аптекарь во всеуслышание провозгласил, что в