В погоне за быком (СИ) - Леонид Турбин

— Друг ваш будет жить, но поправится ещё не скоро, — говорил Каланча никому и всем одновременно, — но его нужно доставить к нам, — теперь он уже непосредственно к Максу, — там с Петером вынем пулю, здесь я не могу…

— А-а-а? — Макс кивнул на сталкеров.

Каланча поправил очки и ещё раз окинул всех взглядом, а потом опять Максу.

— Вы правила знаете…. Так, — Каланча хлопнул в ладоши, — быстрее, нужно торопиться…

Макс кивнул двоим из своей группы, те переложили Болта обратно на носилки, а другие — стали завязывать тряпками глаза оставшимся сталкерам. Вампир приказал всем подчиняться и делать, что говорят — остатки «Чистого Неба» строго соблюдали правила некогда большой и могущественной группировки и сейчас, когда на кону жизнь их товарища, эти правила лучше не нарушать. Тем более что Вампир услышал имя Петер, и был практически уверен, что речь идёт о том самом немце, ради встречи с которым они и оказались здесь.

Когда Максу доложили о готовности, Каланча распорядился выдвигаться. Держась за плечи друг друга, сталкеры с завязанными глазами осторожно шли, слушая советы идущего впереди Макса. Он предупреждал о поворотах, лужах, ветках…. Через мостки шли не быстрее черепахи, ощупывая ногами доски, чтоб не соскользнуть и не упасть. Шли долго, эти повороты казались бесконечными, то вправо, то влево… Вампир начал было поначалу считать шаги и повороты, а когда счёт приближался ко второй тысячи, он совершенно сбился со счёту и плюнул на это бесполезное занятие.

Тень уже начал терять терпение, ещё чуть-чуть и он сорвёт с себя эту проклятую тряпку, от которой не только глаза болят, но уже и несколько раз по колено проваливался в воду и берцы теперь полные гнилой вонючей жижи….

Макс остановился.

— Всё, можете снять повязки, — обрадовал он сталкеров.

Сорванные повязки один мрачный, на первый взгляд, боец аккуратно собрал. Вот и база «Чистого Неба». Колючая проволока в несколько рядов и несуразная калитка оставили двоякое первое ощущение. Сразу за калиткой — отхожее место как на обычной загородной даче, вырытая яма, а на ней стоит деревянная «комната неизвестного архитектора», кирпичный колодец почти в самом центре обширного двора, да несколько построек. Основное здание походу было построено ещё в начале двадцатого века, и была усадьбой какого-нибудь помещика. Двухэтажное деревянное здание очень не походило на застройку советских времён, ну или на худой конец это была дача партийной или номенклатурной шишки. Простым народом здесь и не пахло. От особняка шла накрытая крышей дорожка к другому строению, больше напоминавшей длинный ларёк, и оба эти сооружения представляли собой единое целое.

Напротив особняка — просторный кирпичный ангар и ещё одна двухэтажная постройка. Посреди двора у самого колодца ржавел старый советский УАЗик. Он машины остался только корпус на трёх спущенных колёсах, которые почти по самые мосты утонули в земле.

— Добро пожаловать на базу «Чистого Неба», — поправил очки Каланча, — Макс вам всё покажет, а я сейчас буду оперировать вашего друга.

Двое бойцов уже заносили носилки с раненым в основное здание, и Каланча пошёл их догонять.

— Оружие сложите на складе, — Макс скрестил руки на груди, всем своим видом показывая, что он тут главный.

— Это в ангаре что ли?

— Да, у Семёныча, — Макс развернулся и глянул на ангар, — там оно будет в сохранности. Как сложите, то приходите в столовую, — он показал на «ларёк», — разговор будет.

Сталкеры нехотя поплелись в ангар. Распахнутые настежь массивные двери были почти в идеальном состоянии — крашенные струганные доски, по лицевой стороне прикручены стальные листы, даже сделан внутренний железный засов. Смотровая яма посреди ангара была заколочена, а кругом — стеллажи, стеллажи, стеллажи. Бесчисленные ящики, коробки, банки — от самого пола до самого потолка. В конце ангара нечто вроде складской стойки. По ту сторону за столом с настольной лампой, склонившись над толстенной огромной складской книгой, сидел весьма пожилой мужчина в фуфайке, накинутой на плечи поверх красной клетчатой рубашки. Он не слышал, как вошли сталкеры. и только когда Вампир кашлянул, оторвался от своего занятия.

— Здорова, а вы кто?

— Нас, эта, Макс прислал…

— Зачем? — заинтересовался дед.

— Оружие поставить…. Куда можно?

— Сталкеры что ль?

— Ага, сталкеры….

Дедок встал, взял в руки блокнот с карандашом, и, шаркая по полу и поднимая пыль, подошёл к стоящим у входа сталкерам.

— Семёнычем меня кличут, — кладовщик с любопытством рассматривал новые лица, — можете не представляться, всё равно не запомню…. Так, — он открыл блокнот и послюнявил карандаш, — вот сюда ставьте, — показал на «оружейный ящик» внизу стеллажа.

Семёныч тщательно записывал каждую поставленную в угол и уложенную на полку боевую единицу, потом, когда все разгрузились, многозначительно потряс этим блокнотом со словами:

— У меня не пропадёт, у меня всё записано, — и так же шаркая тапочками по полу, удалился за свой стол.

Он всё шёл и бормотал, «у Семёныча не пропадёт, у Семёныча всё записано». Вампир проводил взглядом кладовщика, а потом подмигнул свободовцу:

— Если пропадёт твоя винтовка, возьмёшь у Семёныча блокнот и будешь из него стрелять, там, небось, даже гранатомёт найдётся.

Макс с четырьмя своими бойцами сидел за длинным общим столом и потягивал крепкий горячий чай. Сталкеры устроились напротив них и просто сидели.

— Чаю хотите? — прервал неловкое молчание Макс.

— Угу, хотим, — кто ответил, кто просто кивнул головой.

— Тогда вон там самовар стоит, — в углу «ларька» на деревянном столике действительно стоял большой настоящий самовар, сияющий своим начищенным до блеска боком, — тара своя.

….

Скелет держал в руках кружку горячего чая и просто не верил, что это так, он просто вдыхал аромат и грел озябшие на болоте руки, это была уже третья кружка, которую он наливал себе из этого старинного медного раритета, которому уже было лет сто или больше. Сталкеры освоились и уже во весь голос, перебивая друг друга, болтали с Максом и его бойцами. Болта унесли час назад, Рыжий уже два раза ходил и спрашивал — как закончилась операция, но оба раза ему отвечали, что ещё идёт, и когда закончат — профессор выйдет и сам скажет.

За столом оживлённая беседа о жизни плавно скатилась в сталкерские байки. Бойцов из группы Макса звали Шустрый, Никита, Атос и Гном. Истории были то леденящие душу, то наоборот, весёлые, оптимистические, с везучими донельзя героями. Несколько раз Макс предлагал сталкерам остаться у них насовсем, и вступить хоть в медленно, но пополняющиеся ряды возрождающейся группировки. Однако его предложения как бы проходили мимо ушей, никто ничего так и не ответил, лишь искоса поглядывая на Вампира каждый раз, как Макс затевал такой разговор.

Гном, несмотря на такое прозвище, был вовсе не маленького, а наоборот, большого роста, крепкий, широкоплечий, с большим круглым лицом, чёрными стрижеными кудряшками по всей голове. Он чаще молчал, но сейчас его словесный поток стал просто неиссякаемым. Гном рассказывал то о болотном докторе, то о Стрелке, то о странном наёмнике по прозвищу Шрам, который умудрялся выжить при выбросе. Потом он долго и подробно рассказывал о Чистом Небе, Лебедеве, проекте «Радуга», больше известном как «выжигатель мозгов». По всему было видно, что этот самый Гном очень давно в Зоне, в Чистом Небе, никто, даже Макс, не осмеливался его перебить, хоть наверняка слышал все эти истории уже много раз и знал их почти наизусть. А когда Гном начал рассказывать о том бое с Монолитовцами на станции, как пытались остановить Стрелка, его губы задрожали, а руки словно онемели, он всё говорил, говорил, говорил стальным голосом, словно не живой человек, а машина…. Наконец он замолчал, яркая вспышка — единственное, что он помнил…

— А сейчас, среди зомбаков, ещё иногда встречаются наши товарищи, — и, закончив свой рассказ, Гном с досадой хлопнул по столу кулаком.

— А как тебе удалось не стать тогда зомби? — спросил его Умник.

— А я, — Гном усталым взглядом покосился на этого худого мальца, — ранили меня монолитовцы, под плиту заполз, там в тоннель какой-то под станцией попал, как выбрался — не помню, на Юпитер через неделю вышел, сейчас у вас это Яновым зовётся, — он так подчеркнул слово «у вас», словно всем своим существом отгораживался от прочих сталкеров, от всей Зоны.

Наконец вышел Каланча. Он спустил закатанные до этого рукава, на лице было полное удовлетворение.

— Всё, пулю вытащили, жить будет, но ближайшие пару месяцев должен находиться на больничном режиме, — обрадовал он сталкеров, — а теперь с вами, — Каланча показал на бледного, как поганка, Умника, — следуйте за мной, сейчас я вас подлатаю…