Александр Дейнека - Пётр Германович Черёмушкин

из смальты произведения кран опустил в специальные ямы, где полуторатонные громады хранились почти целый год. Тем временем проект станции метро «Павелецкая» был изменен, и часть мозаик украсила наружный и подземный вестибюли станции метро «Новокузнецкая», открытой в 1943 году.

Надо сказать, что авторы проекта станции метро «Новокузнецкая», муж и жена Иван Таранов и Наталья Быкова, разошлись в оценке мозаик Дейнеки. Быкова считала, что мозаики не вписывались в контекст станции ни тематически, ни композиционно. «Мы заканчивали „Новокузнецкую“ уже во время войны, — вспоминала она. — Заготовленные для нее архитектурные детали были спрятаны в подвал. Муж вернулся в Москву из эвакуации раньше меня. В письме написал мне, что обнаружил оставшиеся не у дел прекрасные мозаичные плафоны А. А. Дейнеки, предназначавшиеся для „Павелецкой“, и что намеревается использовать их в нашей станции. Мне не хотелось отягощать мозаикой легкий свод, но я не успела отговорить мужа. Когда приехала в Москву, плафоны уже были установлены»[135].

А «Маяковская» продолжает жить и привлекает многочисленных туристов, посещающих Москву. Вскоре после ее открытия мозаичист Владимир Фролов писал: «Мозаика в подземных сооружениях после многовекового перерыва (в ранние времена христианства она служила украшением катакомб) используется впервые. Такого опыта не было не только у нас, но и за пределами Союза. <…> Особенность данной работы, обеспечившая бесперебойное выполнение набора мозаик, — исключительная сплоченность представителей трех искусств: архитектуры, живописи и мозаики. <…> Применение мозаики в архитектурном оформлении станции „Маяковская“, передовой во всех отношениях, надо признать особенно удачным. Мозаика перекликается с благородным блеском нержавеющей стали и переливами драгоценного камня „орлеца“, впервые примененных, как и мозаика, в отделке станций метро»[136].

В 1939 году проект станции получил Гран-при на Всемирной выставке в Нью-Йорке. Тогда был сделан макет в виде отсека зала в натуральную величину, в котором с помощью зеркал создавалась иллюзия реального присутствия на станции. «Все это было доставлено в Америку и экспонировалось в советском павильоне», — рассказывала внучка архитектора Наталья Душкина. Самого автора в Нью-Йорк, конечно, не пустили, и в США он, в отличие от Дейнеки, так и не побывал. Оригинальными были и мраморные полы, представляющие собой интерпретацию темы черных и красных квадратов Малевича, — напоминание о футуристическом прошлом Маяковского. За столь необычное и дорогостоящее оформление станции Душкина не раз критиковали — как по другим поводам Дейнеку.

Мозаики на «Маяковской» стали самыми важными из сохранившихся монументальных произведений Александра Дейнеки, которые мы можем видеть и которым можем радоваться. Правда, в 1950-х годах на станции были установлены так называемые герметические ворота, в результате чего одно из панно Дейнеки было уничтожено. С середины 2000-х годов на «Маяковской» проводилась реконструкция, в 2005 году был открыт второй выход, заменены старые эскалаторы. В 2012 году на станции установили лампы с так называемой «холодной» цветовой температурой. Однако после протестов общественности в следующем году их заменили на лампы с более теплым светом, что в каком-то смысле исправило тот дефект зрительского восприятия, который вызывал раздражение Дейнеки. Когда в 2005 году был открыт еще один вход на станцию, его оформил художник Иван Лубенников, сумевший удачно подхватить стиль Дейнеки в своих новых мозаиках. В этих мозаиках мотивы Дейнеки дополняются цитатами из Маяковского, что наконец-то конкретизировало память поэта на станции, названной его именем.

Через много лет после окончания Великой Отечественной войны Дейнека получил мастерскую на улице Горького, 25 (ныне Тверской). Она располагалась на последнем этаже через два дома от входа на станцию метро «Маяковская». (Теперь на здании висит мемориальная доска с профилем Дейнеки и силуэтами с картины «Оборона Петрограда».) Ученики и коллеги Дейнеки вспоминали, что он любил иной раз, не пожалев пятикопеечной монеты для входа в метро, спуститься по длинному эскалатору в подземелье, чтобы лишний раз полюбоваться красотой созданных им плафонов на потолке. Там и теперь парят в облаках краснокрылые гиганты, летят под небесами прыгуны в высоту, взмахивают крыльями чайки и самолеты.

Созданные Дейнекой на станции метро «Маяковская» мозаики-плафоны остаются одним из удивительных памятников искусства 1930-х годов. Вскоре под натиском борьбы с формализмом им на смену придет новая, сусально-слащавая сталинская форма соцреализма, которую один из искусствоведов назовет переездом со станции метро «Маяковская» на станцию метро «Белорусская», имея в виду стиль, в котором выполнены мозаики на следующей станции метро. Директор Курской картинной галереи имени Дейнеки Игорь Припачкин говорит, что за те несколько минут, что поезд проходит от одной станции до другой, мы словно попадаем в разные эпохи советской художественной жизни. «Маяковская» создана до начала борьбы с формализмом, а «Белорусская» — в разгар ее.

Плафоны Дейнеки на «Маяковской» не раз поругивали и называли слабыми. Но трудно вообразить, что еще в Москве можно поставить с ними в один ряд с точки зрения художественного впечатления от монументальной живописи. Музеи Кремля? Поклонную гору? Высотные дома? Архитектуру московского модерна? Архитектором Душкиным и художником Дейнекой было создано удивительное и уникальное подземное сооружение, которое не перестает поражать как россиян, так и иностранцев.

Глава девятая

Строптивец получает по заслугам

В ноябре 1935 года произошло событие, которое надолго определило отношение руководства будущего Союза художников СССР к Дейнеке как к строптивцу, с которым нельзя иметь дело, или, по крайней мере, как к человеку с трудным, неуживчивым характером. Во время заседания оргкомитета Союза художников Давид Штеренберг — учитель Дейнеки во ВХУТЕМАСе и коллега по ОСТу — подверг резкой критике руководство МОССХа, во главе которого стоял любимец Сталина Александр Герасимов. Далеко не все художники знали, что тот уже успел побывать на даче вождя в Зубалове и получил его благословение вместе с Исааком Бродским и Евгением Кацманом. За теми, кто мог составить хоть какую-то оппозицию, да и вообще за средой художников вело постоянное наблюдение Главное управление госбезопасности НКВД СССР (произносимое шепотом слово «госбезопасность» уже вошло в обиход и стало явлением повседневной советской жизни). Еще недавно это ведомство именовалось Главным политическим управлением (ГПУ) и в народе к нему приклеилась кличка «Гуляем по улицам». Вот что говорилось в сообщении ГУГБ НКВД, адресованном ЦК ВКП(б):

«Номер 100

Спецсообщение секретно-политического отдела ГУГБ НКВД СССР в ЦК ВКП(б) о конференции Московских художников

2 декабря 1935 года

Внимание московских художников сосредоточено на происходящей в настоящее время творческой конференции на тему „О проблеме советского