Общественное движение в России в 60 – 70-е годы XIX века - Шнеер Менделевич Левин

Статья Огарева, по существу, давала сводку минимальных для данного момента программных требований революционной демократии.

Примерно через год Огарев внес существенную поправку в аграрную часть намечавшейся им программы, а заодно и в вопросе о форме правления он отчетливее выдвигал республиканский вариант. В статье «Куда и откуда» («Колокол» от 22 мая 1862 г.) Огарев писал: «Пора остановиться на том, что помещики, получая вознаграждение из податей по стольку-то на столько-то лет, должны всю землю (подчеркнуто нами. – Ш.Л.) отдать в земство… На вопрос, куда мы идем, мы скажем смело, не боясь, чтоб у нас вышло с народом разномыслие, мы скажем, что идем к тому, чтобы земля была земская и управление было от земства и, следственно, чтоб царь был земский, с земством согласный, или земством избранный»[584].

У нас нет данных, которые позволили бы судить об отношении в тот момент в кругу организаторов «Земли и воли» к частично измененным лозунгам Огарева. Когда весной 1863 г. Огаревым (в согласии, по очень правдоподобному утверждению Лемке, с находившимся за границей Слепцовым) было написано воззвание «Всему народу русскому, крестьянскому от людей ему преданных поклон и грамота»[585].

В нем была сформулирована программа из следующих основных пунктов: 1) отдача крестьянам земли без выкупа; 2) отрешение чиновников и замена их людьми, народом выбранными; 3) совершенное уничтожение розог и всякого сечения; 4) уничтожение рекрутчины и устройство народного ополчения; 5) запрет без согласия народного Земского собора налагать подати; 6) «запрет, чтобы без ведома Земского собора никуда правительство деньги не тратило»; 7) свобода веры; 8) «уничтожение всякой сословной розни, чтоб не было ни дворян, ни крестьян, ни мещан, а был бы только под одно народ русский»[586].

Месяца через два после выпуска этого огаревского воззвания Бакунин, выступая на собрании в Стокгольме и формально называя себя при этом представителем «Земли и воли», дал следующее изложение программы этого общества: 1) передать землю крестьянам без выкупа, вознаградив землевладельцев на счет всей нации; 2) принимая общину за исходный пункт, превратить чисто немецкую бюрократическую администрацию в национально-выборную систему и заменить насильственную централизацию империи федерацией независимых и свободных провинций; 3) отменить рекрутчину и вместо постоянной армии ввести милицию, которая будет в случае необходимости защищать страну непреодолимой, но для завоевательных целей неприменимой. Для осуществления этих целей «Земля и воля», по словам Бакунина, требовала созыва Земского собора (из депутатов, избранных без различия классов, состояния и общественного положения)[587].

Вопрос о Земском соборе не случайно, конечно, фигурирует в только что приведенных выдержках. Лозунг бессословного, наделенного учредительными функциями Земского собора был поставлен в центр агитации ведущих демократических кругов примерно с весны – лета 1862 г. Еще 8 (20) июня 1862 г. Огарев писал в Петербург Н. Серно-Соловьевичу: «Мне кажется, что уяснить необходимость земского собора становится делом обязательным»[588].

Народное представительное собрание, созванное на основе всеобщего избирательного права, – такова, заявил Огарев летом 1862 г. в письме к Джону Стюарту Миллю, идея, волнующая (как ему кажется) всю Россию[589]. В статье «Что надо делать народу» («Общее вече» № 2, 22 августа, 1862 г.), развивавшей уже в новых условиях мысли воззвания «Что нужно народу?», в статье, которой и Герцен придавал важное значение, Огарев подробно обосновывал задачи Земского собора «из выборных людей от всего народа, от всего земства», призванного учредить совершенно новые порядки. При этом Огарев призывал народ «подавать челобитные» с требованием созыва Земского собора[590]. В одном из конспиративных огаревских документов, недавно найденных и опубликованных, относящемся примерно к тому же периоду, читаем: «Теперь цель (т.е. цель тайного общества. – Ш.Л.): цель – привести правительство к созванию Земского собора, на основаниях трех адресов (общего – формального, адреса от меньшинства[591] и адресов от народа), то есть на основаниях, что земли – земское достояние, что управление выборное и что области распределятся по собственному желанию на самостоятельные отделы федерации. Далее цель – если правительство в Земском соборе откажет, то на тех же основаниях[592] произвести восстание со всех периферий разом[593]. Общее средство – пропаганда всех трех адресов и значения отказа правительства созвать Земский собор: царь, отказывающий в Земском соборе, не есть земский царь»[594].

С содержанием и даже с некоторыми формулировками цитированного сейчас документа довольно тесно соприкасается написанное Огаревым, очевидно, в феврале 1863 г. уже прямо от имени «Земли и воли» (по согласованию со Слепцовым) воззвание к офицерам[595]. «Только Земский Собор, – говорилось в воззвании, – может осуществить право народа на землю и волю, областное и союзное самоуправление. Романовы никогда не созовут его. Если, со страху, и попытаются состроить какую-нибудь бояро-немецкую думу, – это будет так ничтожно, так чиновно, что Россия такого законодательного собрания признать не должна и не может. Настоящий Земский Собор нам надо себе завоевать. С этой целью составляйте офицерские кружки и примыкайте к нашему Обществу, чтобы составить один строй и одну дисциплину. Приготовляйте солдат… С нами поднимется весь народ. Против нас и народа никто не устоит…»[596]

Самой «Земле и воле» в России принадлежит несколько печатных документов более или менее программного характера и значения, хотя конкретная сторона требований, лозунгов и т.д. не разработана в них с той относительной точностью и подробностью, как в приводившихся декларациях эмигрантского происхождения.

Примерно в одни и те же месяцы, зимой 1862/63 г., печатались первый номер землевольческого листка «Свобода» и вступительная декларативная статья «От русского народного комитета», предназначавшаяся для журнала «Земля и воля»[597].

В обращении «От русского народного комитета»[598] говорилось о различных проявлениях революционного брожения в России за истекший «тревожный год», о назревшей задаче «соединения энергически преданных народному делу людей в одну стройную, полную единодушия организацию». «Пусть, – писали авторы, – все любящие свою родину, готовые разделить с нами труды и случайности борьбы, соединяются около одного знамени „Земля и воля“: в деле народного освобождения должны сглаживаться спорные оттенки одной и той же свободолюбивой партии». В этих словах нашло выражение стремление землевольцев создать из своей организации широкое объединение антиправительственных, добивавшихся радикального внутреннего обновления страны элементов. Обращение подчеркивало, что главной силой, на которую «должно опираться всякое серьезное революционное дело»,