Один день в Древних Афинах. 24 часа из жизни людей, живших там - Филипп Матисзак

сказал: «У Ксантиппы сперва гром, а потом дождь». И с тех пор мне все это говорят. Уж лучше бы он меня выпорол! Но Сократ меня не ударит. Он для этого слишком спокойный!

Последнее слово она произносит особенно злобно.

Разговор продолжается, но тут со своего места в повозке Федра замечает нечто неожиданное. Они едут по узкой улице, тянущейся вдоль Эридана, как вдруг впереди появляется вереница факелов. Две процессии, движущиеся друг другу навстречу, обмениваются криками и шуточными угрозами. Гости свадьбы столкнулись с комосом: такое случается, если свадебные торжества затягиваются допоздна.

Комос – это веселое шествие, в котором участвуют юные аристократы, а также их спутники и спутницы. Может быть, они до того напились, что хозяева их просто выгнали, и теперь они собираются напроситься в гости к одному из ни о чем не подозревающих друзей. А может, участники застолья сами снялись с мест, чтобы присоединиться к другой пирушке на другом конце города. Как бы то ни было, все должны уступать дорогу свадебной процессии. Участникам комоса придется посторониться.

Вдруг супруг Федры издает вопль, в котором чувствуется смесь отчаяния и страха:

– Во имя Афины! Только не это! Только не Алкивиад!

Молодой человек продирается через толпу. Его обвязанную лентой голову украшает венок из плюща и фиалок, а бронзовые кудри сверкают в свете факелов. Он широко улыбается Федре и изящно, но чересчур театрально ее приветствует. Федра хихикает, пряча лицо. Так вот он какой, пресловутый Алкивиад! Он выглядит гораздо моложе, чем она себе представляла. Ее родители стоят с каменными лицами, а Ксантиппа пытается испепелить его взглядом. Забыв о смущенной невесте, Алкивиад поворачивается к ней и заботливо интересуется:

– Полагаю, ты уже оправилась после того чудовищного обеда? Кстати, получил ли Сократ пирог, который я отправил ему, чтобы он не голодал?

Федра знает, что случилось с тем пирогом, и наверняка Алкивиаду это тоже известно. Слухи о Сократе распространяются в Афинах стремительно. Ксантиппа швырнула пирог на землю и растоптала его ногами. Что осталось, доели собаки. Сократ, разумеется, отнесся к произошедшему философски. Он пожал плечами и сказал Кантиппе: «Ну вот, теперь он и тебе не достанется».

Пылая гневом, Ксантиппа делает шаг в сторону Алкивиада. Федра рада, что ни у кого поблизости нет оружия: в таком состоянии Ксантиппа, не ровен час, пустила бы его в ход.

КСАНТИППА

Ответы Сократа Ксантиппе в основном взяты из сочинения Диогена Лаэртского «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов» (2.5). Только эпизод с пирогом Алкивиада происходит из книги Элиана «Пестрые рассказы» (11.12). Постоянно ссорившиеся супруги так никогда и не развелись: по-видимому, несмотря на все противоречия, они действительно любили друг друга. Сократ неоднократно вступался за Ксантиппу, а его казнь привела ее в отчаяние (см. Платон. «Федон», 60).

– Нехорошо это! – сердится один из стариков. – Алкивиад, вели своим спутникам посторониться!

Этот старик – Гиппоник, человек весьма уважаемый и богатый. Когда он принял приглашение на свадьбу, мать Федры была вне себя от восторга. Даже Алкивиад, кажется, впечатлен. Помахав Федре, он возвращается к своей компании, которая приветствует его громким смехом.

– Что ему нужно на этот раз? – вдруг интересуется Кенид.

Алкивиад резко разворачивается и идет обратно, к Гиппонику. На его лице играет странная улыбка. Неожиданно Алкивиад со всей силы бьет Гиппоника, и ошеломленный старик валится на землю. Спутники Алкивиада улюлюкают, а шокированные участники свадебной процессии замирают на месте.

– Зачем ты это сделал? – спрашивает отец Федры.

Кажется, Алкивиад и сам удивлен своим поступком. Он потирает кулак.

– Я не со зла, – объясняет он. – Мы с ним даже не повздорили. Это просто для потехи, – Алкивиад указывает на приятелей, которые смеются громче прежнего. – Они меня уговорили.

Племянник Гиппоника прорывается вперед, и спутники Алкивиада тут же встают на защиту своего вожака. Молодые гости свадьбы бросают факелы и ввязываются в драку. Темная улица наполняется грубыми криками мужчин и визгами женщин. Оказавшись в буквальном смысле над схваткой, Федра наблюдает за происходящим, открыв рот от изумления. Кто бы мог подумать, что жизнь в браке окажется настолько захватывающей?

Всего через несколько мгновений в конфликт вмешивается третья сторона. Это худощавые мужчины, покрытые татуировками и безжалостно орудующие кнутами. Их меньше дюжины, но они уверенно и умело применяют силу к каждому, кто демонстрирует хоть малейшую враждебность. Вскоре половина гуляк уже лежат на земле, связанные по рукам и ногам, рядом с разукрашенными синяками юношами со свадьбы. А потухшие факелы валяются в грязи рядом с растоптанными гирляндами.

Скифские лучники, столь сурово восстановившие порядок на улице, – это своего рода афинские полицейские. Ими командует приземистый чиновник, назначенный народным собранием. Формион с невинным выражением лица слушает его доклад, прикрывая левой рукой окровавленные костяшки правой. Чиновник кивком указывает на остатки комоса.

– Так и знал, что они во что-нибудь ввяжутся. Мы долго за ними следовали на безопасном расстоянии. Простите за ваших юношей. Через полчаса всех отпустим. Захотят – пусть празднуют с вами дальше. Только за закрытыми дверями.

Как-то раз Алкивиад ударил Гиппоника, отца Каллия, – мужа родовитого и богатого, а потому пользовавшегося большим влиянием и громкою славой, – ударил не со зла и не повздоривши с ним, а просто для потехи, по уговору с приятелями.

Плутарх. «Алкивиад», 8

Между тем Ксантиппа оглядывает поверженных гуляк (Федра замечает, что одного из них она от души пинает, думая, что никто не видит). Наконец она спрашивает:

– А где же Алкивиад?

– С этим юношей всегда так, – сухо замечает Формион. – Устроит переполох, а когда пыль уляжется и придет время нести ответственность – днем с огнем этого Алкивиада не сыщешь!

СКИФСКИЕ ЛУЧНИКИ

Считается, что этот отряд был создан Периклом. В его задачу входили охрана порядка на улицах и контроль за исполнением решений афинских чиновников. В «Лисистрате» скифские лучники пытаются подавить восстание, впрочем, безуспешно. Чиновник разводит руками: «Опять несчастье: разбежались стражники» (449). В другой комедии Аристофана, «Женщины в народном собрании», им везет больше: там одна из героинь описывает, как «слишком буйных в шею гонят лучники» (143).