Черное озеро (СИ) - К. Разумовская

— Каждый из вас не раз бывал в разведке, в отличии от нее.

Стараюсь быть терпеливым и отбросить сомнения в собственной правоте. Если кто-нибудь из них умрет, то она должна заменить его, без каких-либо проблем.

— Он прав. — Нева поднимается и откладывает треснутое зеркало в бронзовой оправе в сторону. Высокая и худая, она походит на опавшую березу. — Инесса должна учиться выживать. Господин Разумовский сделает это лучше любого из нас.

Я не испытываю желания получить их одобрение, но слова княжны мне льстят.

— Она никчемная и всех нас убьет, пока он будет водить ее на поводке возле себя. — послышалось из-за спины.

Проклятая Идэр.

Думает, будто она — лучше других. Как бы не так. Я докажу им всем, что я прав. Избавиться от Инессы можно сотней разных способов по тысячам причин, но точно не из-за предрассудков Идэр. Она хочет прощения и потому не объективна. То, что когда-то я совершил самую большую ошибку в своей жизни по ее милости, встало, между нами, нерушимой стеной. Ее желание с разбега прыгнуть на те же грабли мне не постичь.

Покидаю Смертников молча, избавив их и себя от ненужных споров. Вваливаюсь на кухню. Стивер и Инесса сидят на маленьких лавочках, очищая репу.

Куда они дели бутылки со своим варевом?

Инесса развлекает его своими безумными историями, иначе такую лучезарную улыбку на лице парнишки никак не объяснить. Ямочки на его щеках напоминают старую знакомую, и эта мысль кажется мне интересной.

Есть ещё один вариант — легкая подростковая влюбленность, но его я предпочитаю откинуть сразу же, хоть это и глупо. Инесса заметно отличается от всех виданных мною раньше дам, и она всем нравится. Катунь только и делает, что заставляет писать Хастаха свои шутки под диктовку, чтобы потом пересказать их воровке. Это смешно просто потому, что Катунь никогда не сможет их прочитать.

— Я возьму ее с собой.

Лицо воровки вытягивается от удивления. Стивер пожимает плечами, продолжая чистить овощи, будто ничего не услышал.

— Уверен, что от нее будет толк, а не проблемы? — Выдержав паузу вопрошает Хастах, догнавший меня в дверях. Я начинаю терять терпение.

Если от девчонки будет польза, то я заставлю Идэр подавиться своей желчью. Поставлю ее на место и докажу им, что какими бы странными не были мои планы — они всегда работают.

Бегло приценяюсь к своему сегодняшнему партнеру. Ее длинные волосы заплетены в две косы. Княжна вплела в них пару простых ситцевых сиреневых лент. Моя рубашка подпоясана и рукава закатаны немыслимое количество раз, при том, они всё равно ей длинны. Стоя, она едва выше моего локтя, повезет, если ее рост доходит хотя бы до середины плеча. Она может быть незаметной. В крайнем случае её можно куда-нибудь запихнуть, если надоест.

— Вот и посмотрим.

Инесса, откладывает нож на стол.

Спасибо, что не ткнула им меня или Хастаха.

— Обязательно говорить так, будто меня здесь нет?

Стивер хмуро разглядывает кроличье мясо, ожидающее его в тазу. Тушки, отделённые от шкур, приглашающе блестят.

— Она задолжала нам ужин после своего побега. Да и мне нравится сидеть с ней тут. — неловко вклинивается Стивер.

Конечно, ему нравится. Кто бы сомневался. Не исключаю вероятности того, что мне бы то же понравилось.

Гоню эти мысли прочь.

— Верну её через пару часов. — прохожу вглубь кухни. Вытаскиваю из шкафчика горючку и стакан, но убираю их обратно, не сделав ни одного глотка. Голова должна быть чистой. Оборачиваюсь к Инессе, возмущенной предстоящей вылазкой.

— Собирайся. У тебя четверть часа.

***

Мы легли в колосящееся поле, когда солнце скрылось за горизонтом, напоследок окрасив небосвод на западе в оранжевый. Пиджак не спасает от ветра, заунывно воющего, путаясь в посеревшей пшенице.

Сколько урожая убила игра в воскресших божков? Если Катерину и Константина подняли из мёртвых, то у нас не два Новых Бога, а три. Но кто это может быть? Почему человек, властный над смертью не караулит Царя днями и ночами? Почему они не вдохнули жизнь в Виндея? Оживить последнего наследного царевича было б куда логичнее, чем никому ненужных Богов.

Или он тоже воскрес…? Плевать. Я прикончил его однажды, ничто не остановит меня во второй раз. Если мне предстоит перебить весь двор, чтобы досадить Волгану, то это малая цена за успокоение.

Но, прежде чем переходить к наступлению, нам нужно оружие, карты и Сердце Туманной Башни. Инесса разложила вокруг свои игрушки, не проявляя никакого интереса к разведке. Я терпеливо ждал, когда ей надоедят ножи и гнутые гвозди и она присоединится. Но этого не произошло ни через пол часа, ни через час. Стемнело. За усадьбой, в деревушке крепостных Иванцева, залаяли собаки.

— Убери свои вещи. — бросаю я, разглядывая огоньки в окнах дома.

Пересменка каждый час. С прошлого обхода прошло пятнадцать минут. Вдоль забора теснятся деревья, но в их тени я всё равно замечаю крышу. Конюшня? Почему тогда лошадь привязана к дереву у забора? Кто-то должен покинуть усадьбу и это точно не Иванцев. Мелкий купец, толкающих крестьянских девок в публичные дома вдоль всего Западного Пути, не обучен верховой езде.

— И не подумаю. — беззаботно отвечает Инесса, громче, чем должна была. Награждаю ее злым взглядом, еле удерживая себя от того, чтобы накричать на нее. Поникшая девка виновато рассовывает свои вещицы по карманам потёртого плаща.

— Может хоть поговорим?

— Нет. — сухо отрезаю я, поправляя колосья, служащие нам укрытием. Сегодня гораздо теплее, чем пару дней назад.

Погода беснуется из-за воскрешения Катерины и Константина. Кто может обладать подобным могуществом, чтобы поднять мертвеца? Где этот человек? Сможет ли он решить мою проблему? Десятилетия, проведённые при царе и ни одной догадки о том, кто способен на воскрешение. Волган не стал бы выпускать такое ценное дарование из дворца. Кто-то из Совета. Надо бы встретиться с добрым другом Фиагдоном и, если он меня не убьет, выяснить имя. Кому, как не бывшей верхушке правящей элиты, может быть известно о тёмной лошадке на арене лже-богов?

— Почему?

Сбитый с толку, я обессиленно опускаю голову и утыкаюсь лицом в траву.

Может она нам не так уж и нужна? Она только отвлекает меня.

— Потому что мне не интересно с тобой говорить. Не о чем. — Двигаю ее ближе к себе. Легла бы еще дальше, могли бы смело посылать почтовых голубей.

Мы же так хотим, чтобы нас заметили!

Инесса упирается в мой бок руками, не желая повиноваться. Синяки и следы от розги отзываются болью. Она ни капли не похожа на ту, что