Прорвемся, опера! Книга 3 (СИ) - Киров Никита

Пройдя ещё пару шагов, я остановился. На колонне у билетной кассы висела карта города с маршрутами автобусов. Она устаревшая, ведь автобусное депо закрыто и не работало, да и многие предприятия, обозначенные здесь, тоже разорились.

Но интересные моменты были. Мы же в моей первой жизни, когда искали Кащеева, определили несколько потенциальных мест его обитания, ещё не зная, кто он такой. Когда его взяли, некоторые эти места отмели, но выяснили, что некоторые он всё-таки посещал часто, мы потом находили там улики его пребывания, потому что этот озабоченный следы своей жизнедеятельности оставлял часто и охотно, повсюду, где ночевал.

Рыли мы там, пытаясь найти новые трупы, но ничего не нашли. Но несколько мест я запомнил. Дача его родителей вряд ли подойдёт, туда отправят людей в первую очередь, и он это понимает, а если нет — то нам же проще, возьмём сразу.

Квартира умершей бабки — тоже нет, его там будут ждать, а вот это место… Я снова глянул на карту. Старый детский сад, ныне закрытый, с пустыми глазницами окон, где обитают бомжи и часто ширяются наркоманы. Когда-то, до перестройки, он работал, туда и ходил маленький Кащеев со своим старшим братом, пока тот не погиб. Мальчишка страдал эпилепсией, и во время приступа никто не смог ему помочь, а сам Кащеев это видел, впитал…

Когда составляли психологический портрет Кащеева, это было основной гипотезой, почему он свихнулся, мол, видел в детстве смерть брата и все такое. Насколько это правда — неизвестно, но место это для Крюгера важное, ведь он там бывал часто.

Но пока следствие до этого не дошло, а я об этом месте знаю только потому, что помнил этот факт из первой жизни. Да и вспомнил-то только сейчас, потому что во время звонка зашёл разговор о детстве.

Ну, значит, надо найти помощника и наведаться в то место. Я украдкой проверил пистолет в кобуре под мышкой. Сомнения сомнениями, но загнанный в угол человек способен на многое. Особенно если он боится за свою жизнь.

Глава 20

Сначала отправлюсь на рынок, туда и Василий Иваныч уехал, и Якут наверняка прибудет пинать своих стукачей. Больше в помощь брать некого: Толик отлёживается, Витьку куда-то угнал Шухов.

Скорее всего, весь уголовный розыск выдернули с праздника и отправили искать беглеца. Да и не только их — на вокзале милицейских патрулей больше, чем обычно, Кащеева будет разыскивать почти весь личный состав наружных и оперативных служб.

Я вышел на улицу и чертыхнулся. И погода Кащееву на руку. Начиналась метель, холодный ветер разносил колкие снежинки и только усиливался. Вот и результат, недалеко от входа уже «поцеловались» две иномарки, не справившись с управлением. Водители вышли скандалить, но пока не дрались.

Я вспомнил о просьбе Сафина и достал телефон. На нём всего одна полоска связи, снег пока что сильно мешал. Но дозвонился куда надо, хоть и со второго раза.

— Гриша, здорово! — я отошёл за угол, укрывшись от метели. — Сможем увидеться у вокзала? Подъезжай к столовке. Вопрос один есть срочный, ненадолго.

— О, Паха, да без базара, — голос Турка было едва слышно. — Подгребу. Погодка капец…

В трубке резко загудело, заскрипело, и звонок оборвался. Не успел он сказать, когда именно приедет, но больше дозвониться до него я не смог.

Так что пока пошёл в столовку. Харчевня забита народом, в основном, приезжими, зато внутри тепло. Местные тут не едят, и это правильно, брать здесь можно только чай, хлеб, рис и пирожки с капустой, остальное я бы не советовал даже врагу. Не удивлюсь, если владелец столовой в сговоре с хозяином платного туалета на вокзале.

Уже через десять минут рядом с кафешкой остановился «Форд», прямо в сугробе. Турок вылез, чертыхнулся, захлопнул дверь и зашёл в кафешку. На входе постучал ногами, сбивая снег с ботинок, и заметил меня. Я как раз сел в угол, на освободившееся место, там был закуток, огороженный стеной, так что никто лишний не подсядет и не подслушает.

— Есть чё пожрать-то? — сходу спросил он. — Не ел с утра.

— Угощайся.

Я взял только бледный чай с сахаром и два старых и сморщенных пирожка с капустой, они скромно лежали на побитом блюдечке.

— Вот сижу, думаю и не помню, чтобы хоть когда-то ел в этой столовке, — с удивлением произнёс Турок. — Всегда мимо проходил, когда ещё здесь жил.

— Я тоже. Тут кормят очень дорого… зато невкусно, — пошутил я.

Он заржал и взял себе пирожок. Откусил сразу половину, поморщился, потому что капусты там было мало, а липкого теста много, и придвинул ко мне кожаную папку, которую принёс с собой.

— Глянь, Паха, для тебя как раз захватил. Ты просил вчера.

Я расстегнул замок и достал оттуда несколько цветных снимков. Некоторые смазаны, но различить, кто на них изображён, вполне возможно.

— Про него же ты говорил? — с набитым ртом спросил Турок.

— Да, он, охранник Сафронова с порезанными пальцами, — вполголоса подтвердил я.

Чекисты, очевидно, взялись за него серьёзно и устроили за ним слежку. Причём настолько грамотную, что я её не заметил утром, хотя этот пацан был недалеко от меня. Вот снимок на рынке, он покупал сигареты, руки в перчатках. Потом он за рулём сине-зелёной девятки… о, вот, не зря я эту машину запомнил, мы же видели её сегодня рядом с борделем. Парень что, приезжал к девочкам?

— Короче, видели его у одного шалмана в городе, — тихо сказал Турок, с трудом прожевав пирожок, — кого-то он там будто искал. Но по городу он сегодня ездил много, перемещался хаотично, а потом куда-то бац — и исчез. Фотки привёз, чтобы ты опознал, он это или нет. Вижу, что опознал.

— Да, он.

— Мы думаем, что Сафронов хочет услать этого Мишу подальше, потому что засуетился и боится, что парнишка расколется. А хорошего кипишу ты навел, — ухмыльнулся он, — напугал их, носятся теперь, хвосты прячут. А когда Сафронов узнает, что мы в курсе про отель…

— Что за отель?

— Да обычная тема, — Турок отмахнулся и заговорил ещё тише. — Построили на Алтае отель, провели коммуникации, заказывали ремонт, мебель, заселяли гостей, выбили у администрации губернатора выплаты, якобы под развитие туризма в крае…

— А отеля и нет, — догадался и я.

— В точку, только пустырь стоит. И Сафронов с этим повязан крепко, как раз на этом его и можно прижать и закрыть. Кросс, значит, в курсе схемы был. Но мы хотим ещё надавить на этого парня, — он ткнул снимок, — и раз ты его искал, надо объединить усилия. У Миши этого в городе какие-то дела, раз не свалил до сих пор. Вот и надо его выцепить.

— Я бы помог, но у нас тут другая беда. Не слышал ещё?

— Маньяк-беглец? — он вытер руки и смахнул крошки подальше. — Канеш, слышал, нам бумага даже пришла.

— Угу. Есть варианты, как через ваших осведомителей его поискать?

— Ну… — замялся Турок.

— А я тоже дам наводку. Сегодня искал одного бандоса, заходил в шалман, рядом с которым его сфоткали, — я покрутил снимок парня в девятке. — Там одна из тружениц сексуального фронта ходит с синяком, сказала, что якобы в неё влюбился клиент — мальчик с красивыми глазками, и начал воспитывать за жизнь. Может, он, может — нет, глаз отсюда не видно. Просто этот кадр и сестру свою вот так воспитывал, чтобы с одним моим другом не встречалась, да и вообще, человек он не очень приятный. Я его потом раскручу на то дело по барыге, которого задушили.

— Ладно, отправим кого-нибудь к ней, — он задумался. — А как её зовут?

— Гражданка Тимофеева, — вспомнил я заявление. — С. А. — инициалы, но я не помню, чтобы имя называла. Тридцать лет примерно, выглядит чуть старше, потому что прибухивает порядком, рост средний, чёрные волосы, фигура вполне себе ещё годная. И глаза зелёные, вот сразу узнаешь, как увидишь. Глазищи!

— Ладно, может, даже сам схожу к ней, спрошу, — он засмеялся. — Давно по девкам не ходил.

— Ну и отлично, — я кивнул. — Если что, она на нашего маньяка заявление писала, так что если он заявится ей мстить на работу, прикроешь её, у тебя и пушка есть, — я усмехнулся. — А дома её прикрывают наши.