За точкой невозврата - Александр Борисович Михайловский

– Тут главное – не торопиться, – сказал тот, – все зависит от того, как заочно осужденный Гейдрих устроится в той же Америке, и с кем он будет сотрудничать. Быть может, при определенных условиях будет выгодно перевести его в разряд «Неуловимых Джо», чтобы из первых рук получать информацию обо всех вражеских поползновениях. Не думаю, что при его навыках и квалификации ему грозит судьба фермера или уборщика в универмаге.

– Неуловимый Джо, – хмыкнул Сталин, – это тот, кого никто не ищет? Что ж, возможно, вы и правы, и судьбу этих людей должна определять их ценность в качестве двойных агентов. Но это детали судьбы тех или иных деятелей бывшего гитлеровского режима. Однозначно, не может быть прощения кровавым палачам, начальникам концлагерей и зондеркоманд, тысячами и миллионами истреблявших граждан Советского Союза и стран Европы. Уничтожение таких персон, уклоняющихся от отбытия наказания, должно быть громким, ярким и зрелищным, но об этом мы еще раз поговорим позже. И однозначно, что вся Германия, как и оккупированные ею страны, должна войти в состав СССР при сохранении германской национально-культурной самобытности. Мы даже готовы принять принцип китайских коммунистов двадцать первого века: «одна страна – две системы». Единственное, чего мы требуем безусловно – собственность пособников нацизма должна быть национализирована в обязательном порядке. Заводы, выпускавшие пушки, танки, самолеты и ядовитые газы для концлагерей, следует сделать общенародной собственностью, а богатых людей, профинансировавших приход Гитлера к власти, необходимо судить и сурово наказать. А далее смотри пункт один. Явился отбывать наказание – сидит, не явился – лежит в могиле.

– С российской стороны, – сказал Сергей Иванов, – на переговорах будем присутствовать мы с товарищем Матвеевым. В Москве 2019 года будет интересней, но здешние дела должны быть однозначно доделаны, а все нужные узлы завязаны. Особых требований к здешней Германии при этом у нас нет, за исключением одного: продолжение банкета на европейской территории через двадцать лет – явление неприемлемое, а народы Европы должны научиться жить в межнациональном мире. Поэтому вместо Европейского союза всех слишком умных зайцев следует загнать в красный мешок с надписью СССР и завязать горловину. При всем богатстве выбора другой альтернативы для мира у нас нет.

– Есть мнение, – усмехнулся Сталин, – что этот план необходимо принять за основу. Товарищ Сталин поедет в двадцать первый век, а все остальные отправятся на переговоры с новым германским руководством.

– Товарищ Сталин, а как же товарищ Молотов сможет присутствовать в двух разных местах одновременно? – неожиданно спросил Василевский. – И вместе с вами в Москве двадцать первого века, и на переговорах с Гальдером?

– При наличии рядом товарища Сталина, – вместо советского вождя ответил Сергей Иванов, – посол Советского Союза в Российской Федерации товарищ Громыко имеет авторитет в нашем мире, в разы превышающий авторитет товарища Молотова. Он только выглядит молодым человеком, а на самом деле это большой талант в фазе своего развития, так сказать, большое будущее советской дипломатии.

– Не надо перехваливать товарища Громыко, – хмыкнул Сталин, – а то он может загордиться, что нежелательно. Впрочем, мы не зря отозвали его из Америки и послали в вашу Российскую Федерацию. В нашей Америке ему учиться уже нечему, а у вас, наоборот, его ждет большая закалка и бесценный опыт. Большой человек будет, если не сломается. И вас, товарищ Василевский, это тоже касается, начальником Генерального Штаба вы будете не всегда, да и товарищ Сталин не вечен. Справитесь с одним заданием – получите следующее, а там поглядим.

6 сентября 1942 года, полдень. Первый Украинский фронт, польско-немецкий (пока) город Мысловице.

Патриотическая журналистка Марина Андреевна Максимова-Шульц, внештатный корреспондент «Красной Звезды» и некоторых других государственных СМИ по обе стороны Врат

Последние четыре месяца жизни прошли у меня несколько скучно и обыденно, за исключением того факта, что Коля наконец закончил оформление своего российского гражданства, и мы с ним поженились. Свадьба была двойной, потому что моя подруга Варя наконец сподобилась выйти замуж за своего Василия. Кстати, моему Коле вместе с российским паспортом вручили офицерскую книжку и погоны старшего лейтенанта. Не зря же полковник Семенцов однажды обронил фразу об актуальном высшем образовании моего избранника. А Коля пригладил светлые волосы, надел фуражку, прищелкнул каблуками – и получился вылитый «штабс-капитан Кольцов» из «Адъютанта его Превосходительства». Так что, товарищи, я теперь офицерская жена, а Максика Тимофейцева в моей жизни никогда не было, и точка. Идет он к черту, этот изменник Родины.

Правда, монотонность жизни в глубоком тылу (Сураж сейчас – это именно глубокий тыл) у меня несколько раз прерывалась командировками «на фронт». Я была в Белграде после его стремительного освобождения нашими танкистами и мотострелками, брала интервью у нового руководителя югославской компартии товарища Благое Нешковича, партизанского генерала Пеко Дапчевича и отставного королевича Георгия, принявшего немалое участие в освобождении своей страны. Сама я воспринимаю эти интервью как «ничего особенного», ибо главный мой талант заключается в язвлении над побежденными врагами, но в Сербии двадцать первого века, показанные по государственному телевидению, они вызвали необычайный фурор, а в Черногории меня и вовсе объявили невъездной. Тамошний диктатор Мило Джуканович считает, что я агент Путина и вредно влияю на его народ.

Наивный балканский дурачок. Думает, что предал своих – и уже «в домике»? Клинтон, там, Буш, Обама или Трамп не выдадут. Если я и захочу въехать в эту Черногорию, то проделаю это на броне наших танков, а им визы не нужны. Сумел бы сам Джуканович выехать из своей Черногории до того, как делать это будет уже поздно. Сложилось у меня такое мнение, что Украиной наша разборка с Западом не ограничится. Война против России со стороны НАТО (а отнюдь не Украины) была объявлена еще в четырнадцатом году – и вот Россия наконец на нее явилась – здрасьте, а вот и я! Такую – злую и с боевым опытом – ее в «европах» не ждали, отсюда вся и паника. Уже начальная фаза военной операции против Украины показала, что нашей армии в классе не равно никакое НАТО. И дальше разница будет только нарастать.

Впрочем, мой вояж в Белград вместе с другими российскими и советскими корреспондентами был далеко не концом истории. После этого я с деловыми визитами побывала в Белоруссии, где Красная Армия, точно так же, как в нашей истории, спилила у немцев белорусский балкон, разгромив при этом группы армий «Центр» и «Север». Лагерь для пленных офицеров, в котором