Однокурсники - Эрик Сигал

— Эй, Джордж, — сказал он доброжелательно, — сделай одолжение, а? Подойди к нашему столу и поболтай с кем-нибудь из моих сводных сестер. Я хочу сказать, что не помню, как зовут половину из них, но некоторые из девочек — клёвые.

— Благодарю тебя, Эндрю, это так великодушно с твоей стороны. Я буду рад присоединиться к восхищенным девушкам.

Когда Джордж встал со своего места, чтобы пройти к столу, где сидели представители семейства Элиот, через внутренний двор здания под названием Элиот, вместе со своим однокурсником Эндрю с той же фамилией, последний ему шепнул:

— Джордж, твой английский бесподобен. Но не говори девушкам, что они восхищенные. Скажи моим сестрам — любой из них, — что они восхитительные.

Ближе к вечеру разъединение выпуска завершилось. Весь курс теперь разделился на тысячу с лишним атомов, которые устремились в различных направлениях с разными скоростями.

Соберутся ли они снова когда-нибудь вместе как единое целое?

И были ли они когда-нибудь этим единым целым?

Жизнь реальная

Роду человеческому

Реальность в большом количестве невыносима.

Из дневника Эндрю Элиота

14 июня 1958 года

Сегодня Тед и Сара поженились. Меня они пригласили в шаферы — возможно, на том основании, что в течение длительного времени я считался их лендлордом. («Будь сейчас Средние века, ты бы имел право первой ночи», — шутила Сара.)

Мероприятие прошло довольно просто, без излишеств — по целому ряду сложных причин. Начать с того, что Сара принадлежит к епископальной церкви, а Тед, естественно, к греческой православной. И дело, заметьте, не в том, что Ламбросы выдвигали какие-то особые требования в отношении таинства обряда. Просто Дейзи Харрисон решила, что будет лучше, если церемония пройдет на более или менее нейтральной территории — в церкви Эпплтон, которая находится позади Мемориальной церкви, под эгидой прославленного Джорджа Лаймона Баттрика, университетского священника.

Таким образом, я думаю, Дейзи намеревалась решить сразу несколько проблем, сохраняя при этом возможность хотя и в малой степени, но все-таки блеснуть.

Естественно, ей всегда хотелось выдать свою дочь замуж в церкви Христа в Гринвиче — чрезвычайно грандиозном святилище, построенном во славу Господа при значительном вспомоществовании нескольких местных поклонников мамоны.

Но провести свадебный обряд с особым размахом и помпой помешали два обстоятельства. Во-первых, Дейзи не горела особым желанием демонстрировать своих будущих родственников перед le tout[44] Гринвичем. Во-вторых, Сара сразу заявила, что выйдет там замуж только через свой труп (что могло несколько омрачить радость вышеозначенного события).

Поэтому все происходило в хорошо знакомой церквушке в лоне Гарварда, с его неповторимой атмосферой, под изумительное пение университетского хора и, что, наверное, самое главное, в присутствии очень небольшого количества гостей, в основном студентов.

В памяти благодарных потомков сегодняшних новобрачных должно остаться то, что я не забыл про кольцо. По сути, я отвечал за него головой в течение целых двадцати четырех часов, пока оно находилось в моем распоряжении, поскольку кольцо является фамильной драгоценностью Ламбросов, которую они привезли с исторической родины.

Стоя рядом с молодыми, я имел возможность наблюдать как за участниками церемонии, так и за присутствующими на ней зрителями и, соответственно, замечать многое из того, что обычно скрыто от посторонних глаз. Больше всех плакала миссис Ламброс, но это не стало ни для кого сюрпризом. А из всей семьи Сары лишь у одного человека глаза были на мокром месте. У Фила Харрисона.

Думаю, мне не стоило ожидать, что мать Сары окажется сентиментальной. Она и не оказалась. На деле она вела себя так, будто родные Теда были всего лишь бедными родственниками, которых пришлось пригласить сюда просто в силу вынужденных обстоятельств. Я услышал, как она бросила замечание миссис Ламброс: «Надеюсь, вы понимаете, что посредством этой женитьбы ваш сын стал членом одной из старейших семей Америки».

Дафна перевела эти слова для матери, а затем передала миссис Харрисон ее ответ: «Мама говорит, что для своего возраста вы очень хорошо сохранились».

Может, что-то и потерялось в процессе перевода, но не любовь — это точно.

Для банкета Дейзи сняла роскошный номер в отеле «Риц». В дополнение к экуменическому характеру данного события из игристых вин она выбрала «Дом Периньон» — словно в знак уважения к католическому монаху, который некогда изобрел шампанское. Во всяком случае, благословенные пузырьки божественного напитка искрились во всех бокалах, а вскоре уже заиграли и во всех головах.

Полагаю, некоторые вещи изрядно удивили в тот вечер миссис Харрисон. Во-первых, все члены семейства Ламбросов пришли нарядные, в одежде от известных западных производителей (большей частью от «Брукс бразерс» при содействии Джо Кизера). По словам Сары, ее мать ожидала, что они заявятся в головных платках, или в чем там еще ходят греческие крестьяне.

Во-вторых, непристойнее всех во время данного мероприятия вели себя ее старшие сыновья, и этот факт отрицать невозможно. Случилось так, что Фиппи и Эв довольно опрометчиво решили бросить вызов могучим бухальщикам из «Элиот-хауса». И в чем? В том самом виде спорта, в котором мы давно стали профессионалами.

К своему огорчению (и с последовавшей наутро сильнейшей мигренью, это точно), они обнаружили, что шампанского всей Франции, а тем более Бостона, не хватит для того, чтобы поставить на колени такого стойкого выпивоху, как Ньюол. И что даже Джейсон Гилберт, который постоянно следит за своей спортивной формой, превращается в настоящего бражника, когда речь идет о шампанском.

Как бы там ни было, понимая, что в мои обязанности шафера не входит напиваться — хоть на свадьбе и представляется редкая возможность залить в себя неограниченное количество алкогольных напитков, — я оставался трезвым (относительно), чтобы исполнить свой долг до самого конца.

Благодаря этому я смог непринужденно поболтать с самим главой семьи Харрисонов, который, как оказалось, по счастливому стечению обстоятельств отмечал двадцатипятилетие окончания Гарварда в тот же день, когда мы получали дипломы. Он рассказал, что события того дня взволновали его до глубины души.

Я лично даже представить не могу, где я буду через двадцать пять лет. У меня до сих пор нет четкого представления о том, чем же я буду заниматься в своей жизни.

Куда молодые отправятся во время медового месяца, не знал никто. Кроме меня, конечно. Ибо, несмотря на их протесты, я настоял на том, чтобы молодожены поехали в пустующий летний дом нашей семьи в Мэне. Как приятно сознавать, что это место будет использовано для такой важной цели!

Было бы неверно предположить, что только я посылал голевые передачи Ламбросам. На самом деле, когда букет невесты был пойман ее кузиной Кит из Чикаго, Сара подозвала меня к себе и велела о ней позаботиться.

Намек я понял и с радостью развлекал ее сестру ближайшие несколько дней. И ночей.

На свадьбах такое случается.

*****

Дэнни Росси и представить себе не мог, что бронхиальная астма, которой он страдал в детстве, в конечном счете сослужит добрую службу в его профессиональной карьере музыканта.

И в то время как большинству его однокурсников по Гарварду, не имевших отсрочки, пришлось ходить строем и козырять в знак приветствия всем старшим по чину во исполнение своего воинского долга, Дэнни был признан негодным к прохождению военной службы. А потому он теперь был свободен, как птица, и мог путешествовать повсюду, чтобы самому принимать знаки внимания публики во всем мире, где его приветствовали как восходящую звезду.

На первый взгляд могло показаться, что Харок устроил своему юному протеже ангажементы по случайному выбору (кто-то даже сказал бы, без разбору), просто с теми оркестрами, с которыми у него сложились определенные отношения. Однако у опытного организатора концертов был собственный, хорошо продуманный генеральный план.

Он хотел показать Дэнни, что такое требовательные дирижеры и искушенные слушатели. Приучить его к суровым, критически настроенным профессионалам. Короче говоря, отшлифовать исполнительское мастерство молодого музыканта и одновременно закалить его душу.

Но опытный импресарио и предположить не мог, что Дэнни окажется виртуозом еще и в общении с журналистами. Все отклики о нем в прессе были одинаково доброжелательны.

В Лондоне он покорил публику, исполнив Брамса в сопровождении Королевского филармонического оркестра под управлением Бихэма, после чего улетел в Амстердам, чтобы сыграть Моцарта с Хайтинком и его оркестром Концертгебау.