Холодные сумерки - Валерий Георгиевич Шарапов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А просто подойти спросить не мог? – съязвила Лариса, потом присмотрелась к нему внимательнее, и, судя по вспыхнувшим глазам девушки, она его узнала. – А-а. Ты же тот дядя, который демонов вызывал. Отдел нравов, что ли?
– Лара, ты ничего ему не говори, – забормотала вторая девчонка. – Мне папа говорил, как надо…
«О, знаток папа-то. И, кажется, яблоко от яблони…»
– Ничего не говорить надо про сейчас, – мягко объяснил он, хотя хотелось эту девчонку схватить за плечи и вытрясти из нее всю дурь. Откуда только взялась? Что заставляет вот приличных с виду подростков идти на кладбище и призывать демонов сексом? Чего им настолько не хватает в жизни? Трясти было нельзя, и от этого хотелось еще больше. От этого – и от искреннего непонимания. Словно заглянул в другой мир. – А про тогда нужно, потому что это не про вас, а про того мужика. Понимаешь разницу?
Лариса неловко пожала плечами. Глянула на стонущего парня с ножом, вздрогнула.
– Был один странный. Бородач такой сиплый. Имени не называл, но страшилки любил, особенно такие, как Бава[8] снимал. Ну, «Демоны»[9] там, «Лезвие в ночи»…[10] Вы про него, что ли?
«Так, уже «вы». Прогресс. Значит, действительно начинает понимать».
Дмитрий кивнул.
– Наверное. Хорошо помнишь?
– Да чего там помнить, бородища, усы, все лицо закрыто, и шапка на лбу. В подвале-то холодно, мы все в одежде сидели. Очки еще были, точно. Роговые, как у деда моего.
– Старый? – уточнил Дмитрий.
– Да знаете… – Лариса задумалась. – Неопределенный такой. Бывают люди, по которым возраст видно, а у него – нет. Может, и старый, а может, и как вы вот.
«Пустышка. Даже нет смысла показывать фотографию Шабалина».
Он вздохнул, разминая руку. Рана от ножа Гоши уже зажила, но сейчас, после пары приемов, локоть упорно ныл, намекая, что надо вернуться к полноценным тренировкам. Было бы еще на них время. Он уже мотнул было головой в сторону, где остались машины, но помедлил. Что она там сказала? Какой бородач?
– Сиплый бородач-то? Значит, слышала, как говорит? – поинтересовался Дмитрий.
Лариса кивнула.
– Так он к нам подошел как-то после сеанса. Вот как вы. Не помню, что там смотрели… кажется, «Ребенка Розмари»? – Она взглянула на Дмитрия так, словно он мог подсказать ответ, но Дмитрий покачал головой. Настолько хорошо тетради из салона в памяти не сохранились. – Наверное. Так вот, подходил, поговорили.
– О чем? – нетерпеливо уточнил Дмитрий. – Не заставляй каждое слово щипцами вытаскивать.
– Да так… о демонах. Как оно в реальности было бы, если б вот так. Про ритуалы, высшие силы. Точно, он так и говорил, не демоны, а высшие силы. В общем…
– В общем, подталкивал попробовать?
Девушка кивнула, опустив голову, и Дмитрий вздрогнул. Получалось, что убийца подговаривал этих юнцов еще тогда, зимой. К чему? Он не собирался возродить культ, это точно, иначе общался бы и дальше. Да и не нужен все-таки такому убийце культ при убийствах и изнасилованиях. А зачем нужен? Что убийца получал с этого культа?
«То, что мы потратили на него время и силы. И это они еще в полноценный орден не выросли, не успели. Хотя вон старались, еще одна неофитка радостно ноги раздвигала».
Получалось, что у Дмитрия были свои приманки, а у убийцы свои. Вопрос только сколько. Дмитрий тряхнул головой. Нет, Шабалина подставить убийца вот так не смог бы, слишком много микросовпадений, которые невозможно подстроить. И все же… нет. Но все равно. Играть против психа, который способен планировать на годы вперед…
«Или он просто развлекался так, за наш счет? Впрочем, результат тот же получается».
– Товарищ?.. – тихо протянула Лариса.
– Майор, – дополнил Дмитрий.
– Товарищ майор, а с нами теперь что будет?
Дмитрий только вздохнул, подавая знак вести всех к парковке.
– Что заслужили, то суд определит. Но рассказ я зачту и к делу приобщу. Скажи… а зачем оно вам, вот так?
Лариса взглянула на него устало и как-то обвиняюще. Пожала плечами и запахнула балахон плотнее.
– Не знаю. Скучно было.
«Скучно».
Всю дорогу до управления Дмитрий думал об этой скуке, но так ее и не осознал.
Интерлюдия
Скульптор
Скульптор спал. Ему снилось, как танцует жрица, как смыкается вокруг нее круг из шипов, в которых прорастают жуткие морды. Сначала Скульптор не понимал, почему эта женщина с черными волосами не боится, но потом она выгнулась, махнула рукой, взглянула прямо на него, и он увидел все ее глазами.
Не морды, воплощение стихий и сил. Разве ломаная линия гор может быть жуткой, разве может острая, как лезвие скальпеля, струя ветра вызывать ужас? А лохматый огонь или пенное море?
Жрица коснулась шипов рукой, и по белоснежной коже поползли красные дорожки. Скульптор завороженно смотрел, как они превращаются в ручьи, потом в реки, накрывая белое красным, а женщина все танцевала – дергано, аритмично, отдаваясь объятиям, которые рвали ее на части.
В какой-то момент он сам оказался там, ощетинился лезвиями, нет, стал ими. Жрица обхватила его лицо руками, и отрезанные пальцы лепестками алых роз упали на землю. Коснулась губами лезвий губ и раскрылась, облекая его собой.
Оргазм подбросил его на кровати. Какое-то время – секунды, минуты? – скульптор, тяжело дыша, смотрел в белый потолок.
«Я – Скульптор, я – контроль, я…»
Знак? Сон – это знак? Послание? Видение?
Контроль. Он заставил себя откинуть липкую простыню, которой накрывался в жару. Собрал грязное белье, отнес в ванную. Долго смотрел в зеркало на лицо, которое все еще пылало огненным румянцем. Ранние морщины – но разве уродливы морщины на склонах гор? Бледные, не в маму, в отца, глаза – но так же бледен и ветер. Волосы седеют – но что с того, если так же седы волны на море?
Чего-то не хватало. Не раздумывая, Скульптор вышел в большую комнату, взял фломастер, которым подписывал кассеты. Вернувшись в ванную, очертил свой силуэт на зеркале, словно раму. Слева зияла отраженная пустота дверного проема.
«Да. Вот чего не хватает».
Еще несколько штрихов, легких, летучих, как ветер, и в двери вырос силуэт, словно стоявший за плечом Скульптора. Оставалось вставить в него идеал. Жрицу.
Глава 11
I. Мститель
Утром, сидя в кабинете, Дмитрий почти не соображал. Кладбищенские дела закончились хорошо если часам к трем ночи, и он решил не возвращаться домой. Какой смысл? Тратить из оставшихся часов полтора на дорогу, пытаться не наступить на Ксюшу и не разбудить Ольгу… впрочем, это было одно и то же. В общем, он устроился на диванчике в опере, все равно не выспался из-за постоянного мельтешения людей, а дополнительно жутко ломило шею. От этого и мысли лениво ворочались, тем более что дождливая погода сменилась палящим солнцем и дышать было совершенно нечем.
Допросы четверки культистов – на сей раз вполне настоящих, просто начинающих – затянулись хорошо за полночь. Наверное, это было неэтично, допрашивать так поздно, но у Дмитрия было ощущение, что подростки переносили это куда лучше его. Они-то гуляли ночи напролет для удовольствия.
К сожалению, ничего нового сверх рассказанного Ларисой у них узнать не удалось. Но на это Дмитрий особенно и не рассчитывал. Если бы даже убийца был без грима, подростки очень редко правильно описывают взрослых. Или хотя бы одинаково описывают. Особенно спустя более чем полгода после полуслучайной встречи, когда их больше волновали секс и демоны, а не собеседник.
Точно так же бесплодными оказались размышления и разговоры о скуке. Дмитрий так и не понял, чего этой четверке не хватает в мире. Жизнь в последние годы трудная? Так ни они, ни их родители не бедствовали. Мало красоты в мире? На этой мысли хотелось сорвать с их глаз шоры и показать, насколько мир красив, сложен и интересен без этой мистики, какие глубины открывает образование, любимая работа, спорт, увлечения – да что угодно!
Почему этот смехотворный оккультизм, который не предлагает в этом мире ничего? Да, он сам мечтал о реконструкторстве, о том,
