Холодные сумерки - Валерий Георгиевич Шарапов

ведь не просто побои, вы ломаете сразу несколько жизней. Я соболезную вашей потере, но подумайте, разве Алена одобрила бы, что…

Еще не договорив, Дмитрий понял, что вот она – последняя ошибка. Само имя дочери будило в охотнике чувство вины, а чувство вины требовало мести. Как с бухгалтером. Не уследил – виноват – разберусь. Поздно.

Он резко выпрямился, держа пистолет обеими руками. Успел увидеть, как ствол винтовки поворачивается к Гоше, как тот пытается привстать – и не успевает.

Два выстрела раздались одновременно.

III. Эксгибиционист

Виниться начальству Дмитрий отправился сразу, как только прошла суета. Вернулся в управление, бросил мокрый насквозь пиджак на стул в кабинете и пошел к Деду. Рассказывал долго, вдумчиво, а Дед только хмыкал, смотрел и грыз дужку очков.

– Вот так, – закончил Дмитрий. – Если бы я только потратил больше времени, познакомился ближе, понял, к чему все идет там, на опознании… если бы, наконец, лично поговорил с его женой, узнал, что она думает… Уверен, что все это можно было бы предотвратить, но я не справился, Давид Михайлович, профилонил и готов принять наказание, какое вы сочтете нужным…

Он понимал, что его несет, но остановиться не мог. Чертов туман в голове. К счастью, начальство остановило само. Дед поднял руку, прерывая.

– Давай так, просто убедимся, что я понял все правильно. Результат: два человека в больнице в тяжелом состоянии и еще один – с сотрясением, но его жизни ничего не угрожает. Так?

Дмитрий кивнул. Там, в кафе он какое-то время был уверен, что ни охотник, которому пуля попала в грудь, ни Гоша, которому разворотило плечо, не выживут. Память, впрочем, работала странно. Он никак не мог вспомнить, что делал за тот десяток минут, который понадобился «скорой», чтобы приехать, но четко помнил, что его хвалили за временные перевязки, помнил благодарность девушки, которую он как-то – как? – успокоил. Черная дыра.

– Так, – повторил Дед, кладя очки на стол. – Еще я так понимаю, что если бы тебя не было на месте преступления, то мы имели бы один труп с гарантией, а возможно и три.

– Три вряд ли, потому что охотник этот девушку не тронул бы. Наверное. – Решить, тронул бы Савелий Иванович эту судейскую дочь, тоже было неожиданно трудно. – А вот себя мог бы, это верно. Но если бы я заранее…

– Да погоди ты, – отмахнулся Дед. – До этого еще дойдем. Значит, имели бы пару трупов, а так, глядишь, выживут. А вот теперь дошли до главного. Значит, ты должен был по нескольким фразам незнакомого человека понять, что он намерен делать и когда именно?

В такой формулировке звучало странновато и как-то неправильно. Человек ведь был знакомым. Это Дмитрий и озвучил. Полковник только покачал головой.

– Знакомый – это когда ты его знаешь. Когда с ним работал. Этот Савелий был у тебя в разработке?

– Нет. Но ведь должен был, – возразил Дмитрий. – В этом как раз и…

– А почему должен?

– Ну… – Дмитрий замялся, пытаясь сформулировать неоформленные мысли, замешанные на интуиции. – Видно же было, что с ним что-то не так, а я не задумался. Не заинтересовался. И органам он не верил, и…

– Если заниматься всеми, кто не верит милиции, – просветил его Дед, – жизни не хватит. Это в конце семидесятых нас уважали и нам верили, а сейчас уже не очень-то. Ладно, понял. Ты виноват в том, что не умеешь читать мысли и растягивать время. А в остальном отреагировал на сообщение жены этого охотника и предотвратил худшее.

Дмитрий открыл рот, чтобы возразить, и закрыл. Возражать было нечего. Полковник вздохнул и потянул к себе лист бумаги. Быстро набросал несколько строк и протянул Дмитрию.

– Наказание. Исполнять немедленно.

– Слушаюсь! А это…

Он глянул на лист и сначала не понял, что это. Перечитал.

– Какой еще дневной отпуск, товарищ полковник?! Когда? У меня же убийца непойманный бродит!

Вот теперь ватный туман выбило из головы разом, как не бывало.

– Там же письмо было, и свидания эти, – значит, он реагирует, понимаете? А если реагирует, его можно подловить, но для этого надо заниматься!..

– Ты сколько дней на этом деле без перерыва? – перебил Дед, поднимаясь из кресла.

Дмитрий автоматически тоже поднялся.

– Десять, товарищ полковник, но это ниче…

– Выдохни. Выспись, отпусти это все и взгляни свежим взглядом, – посоветовал Дед. – Ты когда зашел, был похож на труп недельной давности. И заговаривался. Я, конечно, мединститутов не оканчивал, но про нагрузку понимаю, про стресс тоже и про перегорание. Иди уже. Кстати. Я ведь просил Ольгу не портить? Что у вас там такое творится? Намедни в лабораторию заходил, так на заводе взрывчатки атмосфера получше бывала. А поскольку Шабалин обычный был и улыбался даже больше обычного, значит, это Ольга излучает. И?

«Намедни? А, вчера. Ну да».

– Ничего, товарищ полковник! Все хорошо. На свидание вот вечером пойдем. Если маньяк не сожрет.

С упоминания лаборатории и улыбок разговор легко было перевести на Шабалина, но Дмитрий так и не знал, стоило ли. Рано, не рано. Надо, не надо. Официальный ход делу давать было рано, а все, что касается начальства, – уже официально. Или нет? Улыбчивый Шабалин. Потому что просто настроение хорошее, потому что прошлое свидание не задалось и Ольга об этом рассказала? Потому, наконец, что убил кого-то недавно и радуется? Нет, вот это точно рано. А что не рано? Да и рано ли.

Дмитрий тряхнул головой, прочищая уши, но гул в них никуда не делся.

Может быть, Дед и прав, что отправлял отдохнуть. Это странное чувство неопределенности Дмитрию не нравилось вовсе, и он понимал, что, если бы увидел себя со стороны, посоветовал бы то же самое. И все же…

– Товарищ полковник, мне бы в Уссурийск съездить, в командировку. Послезавтра, конечно. Как высплюсь согласно приказу.

– В Уссурийск? – удивился Дед. Глянул остро, так, что Дмитрий сразу вспомнил, что у полковника опыта куда больше, чем у него самого. – Не помню ничего про Уссурийск в деле. Да еще такого, чтобы не запрашивать у тамошнего отделения, а ехать.

«Конечно, потому что я это даже у себя пока записывать боюсь».

– Интуиция, товарищ полковник. К тому же сами знаете, что при личном контакте всегда узнаешь больше.

– Ну-ну. Ладно, подпишу. По результатам – полный отчет. Кого видел, что делал…

«Угу».

Уже повернувшись к двери, он помедлил. Вздохнул и повернулся обратно.

– Давид Михайлович, у меня проблема.

Полковник, уже усевшийся за стол, поднял голову.

– Ага?

– Я думаю, – продолжил Дмитрий, невольно понижая голос, словно кто-то мог подслушать через закрытую тяжелую дверь, – это кто-то из своих.

Дед кивнул, словно ничего другого и не ожидал услышать, сложил руки на столе, выжидающе глядя. Дмитрий понимал, чего тот ждет. Такие обвинения требовали конкретики.

– Я думаю это Шабалин, эксперт, – зачем-то уточнил он, словно Дед и сам не знал, кто у него работает. – Слишком много совпадений, и с машиной, и с делом Ордена, и с Ольгой, и сестра…

Рассказав все, что успел надумать, вероятное и не очень, он просто стоял и ждал реакции Деда. Голова стала легкой-легкой, словно слова были грузом, который он только что сбросил. Полковник поднялся, прошел к окну и уставился на улицу.

– Говоришь, мастер Шабалина уехал, так? И без машины убийце никак?

– Никак. – Дмитрий пожал плечами. – Я уж думал, может, в гараж вломиться и обыскать… взлом потом уж как-нибудь прикроем. С вашего разрешения, конечно. Иначе…

– Зачем так грубо? – Дед даже удивился. – Если мастера нет, а машина нужна, ему понадобится новый мастер. Что мы, не подсунем ему какого-нибудь отличного мужика с золотыми руками? Который на осмотре обнюхает там все до последнего брызговика? У тебя такой есть на примете? А, ты же сам возишься. Ну, понятно тогда, почему устаешь. У меня есть. Записывай контакты, а уж как и через кого подкинуть – сам разберешься. А там – подумаем. А, Уссурийск тоже для этого? Он ведь оттуда, верно?

Дмитрий кивнул, доставая ручку. Какого беса он сам не догадался подсунуть механика?

«Потому что Курлянд – старый лис и за карьеру опыта набрал столько, что самосвалами увозить надо. А еще потому, что я замотался».

День