Пробуждение - Михаил Михайлович Ганичев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Володя спокойно смотрел на Лилю. У него были светлые волнистые волосы и нежное, как у девушки, лицо. «Красив, черт!» — подумал я. «Чего тебе надо? — говорили его глаза, когда он смотрел на Лилю. — Ну разлюбил тебя, разлюбил!..»
Лиля стала против него.
Белый лен, белый лен, Белый, волокнистый. Неужели не полюбит Этакой форсистый?В ее голосе не было ни унижения, ни просьбы. Он «гордым буревестником» реял над толпой, и все, притихшие, почувствовали в нем силу и уверенность. Володя снисходительно засмеялся, но, увидев, что Лиля легко и свободно прошлась по кругу и остановилась напротив тихой и застенчивой девушки, тоже прикусил губу. Девушка, звали ее Таней, ожидающе насторожилась и робко выглядывала из-за спины высокого парня. Тот отступил в сторону — противницы встретились лицом к лицу. Лиля бойко встряхнула головой и не пропела, а прокричала глухо, надрывно, аж у меня, постороннего, поползли по коже мурашки:
Супостатка хороша, Я ее не хуже. Попадется на глаза — Закупаю в луже.Все повернули головы в сторону тихонькой — и тут тишина лопнула. Громкий смех разбудил грачей, они поднялись в воздух и, не улетая далеко от деревьев, на которых сидели, покружились и вновь с криком и шумом уселись на место. Эх, люди-люди!.. И как вам не стыдно!.. Спать ведь пора!..
Девушка растерянно развела руками, затем резко повернулась и побежала, громко всхлипывая. Вдогонку за ней понесся Володя.
Мы тоже пошли домой. Лиля хохотала и дерзила всю дорогу. Она то шла, подпрыгивая, срывала с деревьев листву, то вдруг останавливалась и долго смотрела в ту сторону, куда убежал Володя. У кого-то, на окраине деревни, орала радиола:
Не надо печалиться, Вся жизнь впереди…Лиля не хотела идти домой, и мы долго бродили с ней где-то за деревней. Она много говорила, но уже не дерзко, как раньше, а просто и по-человечески, доверительно-мягким голосом. Странно, все время, пока я разговаривал с ней, почему-то чувствовал себя вроде как лишним.
Много нового я услышал от Лили в тот вечер. Оказывается, она сильно любила Володю. Но красивый и не очень умный Володя по природе своей был бабник и страдатель! Он не мог долго увлекаться одной. Лиля водила меня на то место, где они впервые встретились. Она как-то возвращалась от матери с фермы, а он шел в клуб на танцы. Постояли поговорили и разошлись. Через день они снова встретились, как нарочно, на этом же месте. Опять поболтали. Володя рассказал смешной случай, после она узнала, что этот случай он рассказывал всем девушкам, с которыми встречался. Они долго смеялись, и неожиданно Володя напросился в гости. Пришел домой к Лиле один раз, другой — и зачастил. Лилину мать стал называть тещей. На селе уже стали думать, что дело к свадьбе. Но тут Володе показалось, что есть еще много девчат куда лучше Лили. А тут, как назло, появилась новенькая — Таня. Володя сразу втюрился, и Лиля слышала, как он рассказывал уже Тане тот же смешной случай, и они хохотали до слез, не замечая Лилю.
Потом я узнал, что Лиля даже пыталась повеситься из-за Володи. Напилась водки, взяла веревку и ушла на сеновал. Веревка не выдержала веса ее тела и оборвалась. Лиля упала на сено и тут же уснула. На другой день сама себя ругала: «Ну и дура!.. Вот так дура!.. Из-за него — да стоит он того!..» Правда, об этом никто не знает, кроме Лили, да вот еще и меня. Но я буду молчать до конца своих дней. Без трепа!..
Когда мы пришли домой, мать Лили уже согрела самовар, расставила на столе чашки. Лиля сразу прошла в свою комнату, и мне показалось, что Лиля заплакала, горько и протяжно.
— Тсс!.. — приложил я к губам палец.
Мать рассмеялась громко, не опасаясь дочери:
— Бесится девка — возраст! Ничего, пройдет!..
Почти до утра просидел я с Марьей Тихоновой за чаем: говорили много, о разном, но в основном о ее работе.
Был момент, когда Марья Тихонова хотела бросить работу. До чего насточертела ей грязь, навозная жижа, работа с утра до вечера, и все за копейки. На одну доярку, подумайте, по сорок коров. Это ж очень много!.. Сколько раз Марья задавала себе вопрос: «А куда податься? Кто ее, почти неграмотную женщину, возьмет на хорошую работу?» Особенно стало тяжело, когда погиб муж. Как погиб? Ехал пьяный на тракторе, да и перевернулся: скатился с трактором под сугорок. Так вот с дочкою с тех пор лет десять вдвоем мыкаются. Спасибо Лиле — во всем помогает, а то, что про нее говорят, — одна болтовня, брешут люди.
— Сейчас вы герой производства, — вставляю я и пододвигаю к себе чашку с чаем, уже шестую по счету. Марья тоже не отстает от меня. — На Доске почета видел вас. В газете читал.
— Подумаешь, — воскликнула она лукаво. — Я сейчас открою одну тайну и скажу: это ваш брат газетчики сделали меня героем. Я работаю как все, и ничего тут смешного нет!
— Я смеюсь оттого, что все это правда. Журналисты накрутят иногда такое… А какой для вас самый главный показатель? — интересуюсь я и прихлебываю чай. Удивительно —