Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 3 - Александр Дмитриевич Григорьев

class="v">Уш меньшей хороницьсе за средьнёго,

Уш как средьней хороницьсе за меньшого,

А от меньшого до большого ответу нет.

110. Дак спрашывал Владимер да во фторой након.

Дак спрашывал Владимер да во третей након.

Из-за тех же ис столов да белодубовых,

Из-за тех же из-за скатертей берьчятые,

Из-за тех же из-за есв да и сахарные

115. Выставал тут удалой да на резвы ноги,

Уш как на имя Добрынюшка Никитичь млад.

Говорил тут Добрыня да таково слово:

«Уш ты ой еси, Владимёр да красно солнышко!

Ты позволь-ко, княсь Владимёр, да мне слово сказать;

120. А не дозволь-ко, княсь Владимёр, да скоро сказнить

Да сказнить-то меня да бити, вешати!»

А-й говорил тут Владимер да таково слово:

«А-й говори-тко-се, Добрынюшка, що надобно».

Говорыл тут Добрыня да таковы реци:

125. «Уш ты ой еси, Владимер да стольнекиевской!

Уш ес<ть>-ли-ле[48] у нас да Васька-пьяница;

А-й да не можот ле он съездитъ да на чисто полё

А пересметить-де силушку неверную

А привести пересмету да в крашен Киев-град?»

130. А скорэшенько Владимер да тут сражаиццсэ,

А скоре того Владимер да одеваицсэ;

Уш взял он Добрынюшку Никитица,

Да пошли-де з Добрынюшкой вдоль по городу

Да к тому же к чумаку да ко кабаччику.

135. Да приходят они да на цареф кабак,

Да заходят они да на цареф кабак;

А говорыл тут Владимер да таково слово:

«Уш ты ой еси, чумак да ты сидельшичок!

Уш нет ле у тя Васьки да горькой пьяничи?» —

140. «А да лёжит на печьки Васька на муравленой!»

А потходил от ко печьки да ко муравленой,

А-й говорыл тут Владимер да таково слово:

«Уш ты стань, востань, Василей да горька пьяница!»

Говорил тут Васильюшко таково слово:

145. «Не могу где стать да головы поднять:

Да болит-то у мня да буйна голова,

Да шипит-то у меня да ретиво серцо,

И дак нецим Василью мне оправицсэ,

Дак нечим Василью мне опохмелицсэ!»

150. А приказал тут налить да чару зелена вина,

А не велику, не малу — да полтара ведра;

А подавал он на печьку на муравлену.

А принимал тут Василей да единой рукой,

А выпивал тут Василей да к едину духу

155. Да повалилсэ на печьку да на муравлену:

«А-й не могу где я стать да головы поднять,

Да не несут-то меня да ношки резвыя!»

Наливал тут Владимёр да во фторой након,

Подавал он на печьку да на муравлену.

160. Принимал тут Василей да единой рукой,

Выпивал тут Василей да к едину духу.

А-й наливал тут Владимёр да во третей након.

Выпивал тут Василей да к едину духу

А соскакивал со печьки да со муравленой:

165. «Уш я был же старик да девеноста лет,

Я тепере молодечь да дваццати годоф!»

Говорыл тут Владимер да таково слово:

«Уш ты ой еси, Василей да горька пьяница!

Ты не можош ле съездить да во чисто полё?

170. Поднимаицсэ на нас да Кудреванко царь

Да с любимые зятёлком со Артаком

Да с постыглые сыном да фсё со Коньшыком;

И да у Артака силушки сорок тысичей,

И да у Коньшычька силушки сорок тысичей,

175. У самого Кудреванка — да числа-смету нет.

Да не можош ле ты съездить да во чисто полё

А-й пересметить-де силушку неверную

А-й привести пересмету да во крашен Киев-град?..»

А-й говорыл тут Василей да таково слово:

180. «Уш нечим-ле ехать да во чисто полё:

Уш фся же у мня збруюшка-та пропита,

Уш как фсе же доспехи да призаложоны

Дак с тем же удалым да добрым конечьком

Да не в многи, не в мали — да в сорок тысецах!»

185. А приказал-ле оддать да фсё безденёжно

Да тому же чюмаку да фсё седельшычьку.

Да пошли-то с Васильём да вдоль по горуду,

А заходили с Васильём да на высок балхон

Да смотрели с Васильём да во чисто полё

190. Да на ту же на силушку неверную:

Обошли-обостали да крашен Киев-грат,

Да роздёрнуты шатры да черна бархата;

А да замечали шатёр да Кудреванкоф-ле.

Уш брал-ле Василей да фсё-ле тугой лук

195. Да натегивал тетивоцьку шолковую,

Уш клал он стрелочьку калёную,

Уш клал-ле он стрелочьку, приговарывал:

«Ты пади-тко-се, стрелочька, не на воду

Да не на воду, стрелочька, не на землю,

200. Да лети-тко ты, стрелочька, по поднебесью —

Да пади-тко ты, стрелочька, во белы груди

Да к тому же царю да Кудреванку-ле!»

Полетела тут стрелочька по поднебесью,

Дак пала-ле стрелочька во белы груди

205. Ко тому же царю да Кудреванку-ле

А да застрелила царя да Кудреванка-ле.

Дак фся же тут силушка присмешаласе:

Да не стало-ле у их да управителя.

Дак брал он Добрынюшку Никитица,

210. Дак брал он ф помошничьки Поповичя.

Да поехали удалы да по че<и>сту полю

Да во ту же нонь силушку прямо неверную

И да заехали во силушку неверную.

Дак фперёт они едут — дак валят улицэй;

215. Уш как о́ни повернут — валят переулками:

Да прибили-притоптали да фсю веть силушку.

А дак тут фся же силушка розмешаласе,

По чисту-ле нонь полю да розбежаласе.

Да на конях богатыри да прирозъехались

220. Да поехали удалы да в обратной путь —

Повезли пересмету да в крашен Киев-град

А-й ко тому же ко князю да ко Владимеру.

Говорил тут Владимер да таково слово:

«Уш ты ой еси, Василей да горька пьяничя!

225. Да теперице, Василей да горька пьяница,

Да не запёрта тибе да золота казна,

Да бери-тко, тибе да што-ле надобно!»

Говорил тут Василей да таково слово:

«Уш ты ой еси, Владимёр да красно солнышко!

230. Да не