Дорогой враг - Кристен Каллихан

маму, которая щиплет меня под столом. Потираю бедро и встаю.

— Я всего на минутку. Угощайтесь фруктами.

Ворча, направляюсь на кухню, и меня преследует грохочущий голос Мейкона. Я приготовила ему тарелку с едой и оставила в холодильнике. Достав ее, испытываю искушение посыпать блюдо кайенским перцем. Коварному непрошенному гостю. Он очарует маму, и в течении следующих месяцев я только и буду слышать, какой Мейкон милый и замечательный.

Возвращаюсь обратно к столу. Мейкон сидит в самом его центре. Он видит, как я приближаюсь, и его глаза загораются озорством. Но, когда я ставлю массивный поднос на край и начинаю подавать обед, он ничего не говорит.

— Вот это да, Делайла, — говорит мама. — Выглядит замечательно.

На закуску я приготовила цветки цукини, фаршированные муссом из сыра пименто, потому что мама обожает его, а на основное блюдо подаю салат из лобстера с только что приготовленными рулетами из батата и обычным жаренным кукурузным суккоташем, а также шинкованную капусту хикама на гарнир.

— Делайла — отличный повар, — говорит Мейкон. — После своего отъезда из Шермоната я не придавал особого значения еде. Но, как только Делайла вернулась в мою жизнь, я понял, что жажду ее все время.

За столом воцаряется неловкое молчание. Мейкон произнес это с невозмутимым лицом, но будь он проклят за то, как его слова возбуждают и беспокоят меня, заставляя думать о греховных желаниях, которые определенно плохо на меня влияют.

ДжоДжо деликатно прочищает горло:

— Это все благодаря вкусной еде. — Мейкон выгибает бровь, смотря в мою сторону, как бы молча говоря: «Безусловно». Я бросаю на него свирепый взгляд, энергично набрасываясь на свой сэндвич.

Мы едим в тишине, но затем Мейкон вытирает губы салфеткой и поворачивается в сторону моей мамы.

— Возможно, вы сможете разрешить спор, миссис Бейкер.

— Только не говорите мне, что вы, дети, снова занялись этим.

По какой-то причине эти слова воспринимаются мной по-другому, и я по неволе начинаю представлять, как мы с Мейконом и вправду занимаемся этим. Как он прижимает меня к стене, и мы занимаемся горячим, потным сексом. И грубым. Очень, очень грубым… Я тянусь за своим лимонадом и в спешке проливаю немного.

Его щеки слегка краснеют.

— Э… нет, не совсем. Делайла сказала мне, что ее назвали в честь тети, которая утонула в пироге.

Я корчу ему рожицу, и он отвечает мне тем же, пока мама отвлекается, делая глоток чая.

— Ах да, двоюродная бабушка Делайла, захлебнувшаяся в клубничном пироге с ревенем.

— Я не знал, что в этом замешан ревень! — восклицает Мейкон, будто этот факт имеет большое значение.

— Ревень помогает умерить сладость клубники, — объясняет ДжоДжо.

Мейкон кивает с абсолютно невозмутимым лицом.

— Мне нравятся чуть-чуть сладкие пироги[33].

Я изо всех сил пытаюсь не закатить глаза.

— Лично я, — продолжает мама, — больше не могу есть пирог с клубникой и ревенем. Он напоминает мне о смерти, — признается она, понизив голос.

Застонав, я опускаю голову на руки.

— Я больше предпочитаю малиновый пирог или с кокосовым кремом, — говорит она Мейкону.

— Мой любимый — шоколадный шифон, — вставляет ДжоДжо.

Мейкон отводит от меня взгляд, его губы дергаются в ухмылке.

— Я неравнодушен к теплому персиковому пирогу.

— Ох, во имя любви к пирогам! — восклицаю я. — Не могла бы ты, пожалуйста, рассказать нам, почему меня назвали Делайлой, мам?

Она бросает на меня упрекающий взгляд.

— Твое терпение оставляет желать лучшего, Делайла.

Мейкон явно изо всех сил старается не рассмеяться.

— Я всегда ей это говорю, но она считает, что я к ней придираюсь.

— Если бы у тебя не была сломана нога, я бы ее пнула, — мило говорю я, прежде чем бросаю на маму умоляющий взгляд. — Продолжай, мам.

— Твой отец выбрал тебе имя. Он так любил свою тетю. — Она откусывает кусочек рулета с лобстером, затем промокает губы салфеткой. — Я хотела назвать тебя Ферн.

— Ферн?[34] — я отодвигаю стул. — Ты знаешь, сколько словесных оскорблений я бы получила в школе из-за Ферн?

Мейкон прочищает горло, затем прижимает кулак ко рту, словно пытается сдержаться, прежде чем говорит:

— Их было бы много.

— И в основном от тебя, — добавляю я с некоторой резкостью.

На его лице озаряется беспощадная ухмылка.

— Скорее всего.

— Я сказала ей не делать этого. — ДжоДжо берет себе еще один цветок цукини. — Я сказала: «Энди, девочка возненавидит тебя за это. Ты хочешь, чтобы она дожила как минимум до подросткового возраста, прежде чем попытается убить тебя».

— Что не так с Ферн? — спрашивает мама, раздраженно разводя руками. — Это из моей любимой книги «Паутина Шарлотты».

У меня нет слов…

Широкие плечи Мейкона трясутся, а его лицо покраснело от того, как сильно он прижимает кулак ко рту.

Я наклоняюсь к маме.

— Тогда почему ты не назвала меня «Шарлотта»?

Мама моргает, глядя на меня так, будто я сошла с ума.

— Я не могла этого сделать! Шарлотта умирает в конце. Тебе бы не везло всю жизнь.

Взволнованный жар разливается по моей груди.

— Тетя Делайла умерла! Ее убил пирог!

Мейкон теряет самообладание, взрываясь раскатистым смехом. Он смеется так сильно, что откидывается на спинку стула, прижимая руку к груди. Так сильно, что его глаза превращаются в маленькие треугольники ликования.

Все женщины за столом на мгновение ошеломлены этим зрелищем, потому что смех Мейкона Сэйнта во весь живот — неоспоримая красота. Он такой забавный, что я начинаю улыбаться. Прежде чем я осознаю это, тоже начинаю смеяться. Мама и ДжоДжо тоже попадают под его чары, и вскоре мы все смеемся, как кучка гагар под желтым солнцем.

Глава шестнадцатая

Делайла

От СэммиБейкер ДиПрилесть:

Откуда появилось вирусное видео, на котором ты поешь на стуле?

ДиПрелесть:

Сэм! ГДЕ ТЫ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, НАХОДИШЬСЯ?

От СэммиБейкер ДиПрилесть:

Мне нужно было уехать на некоторое время. Не волнуйся. Так что насчет пения?

ДиПрелесть:

Это все, что ты скажешь? А как насчет всей неразберихи с Мейконом?

От СэммиБейкер ДиПрилесть: