Академия Слов - Сенни Роверро

правильно рассказать ему всё, но пока что я была не готова. Слишком устала, чтобы понимать, как и что сказать так, чтобы не навлечь беду на Кирова в том случае, если он нормальный, и при этом предостеречь Эдгара.

- Н-нет, - мотнула я головой, зажмурившись, чтобы хоть немного привести мысли в порядок. Тьма Матушка, беседа с Кировым словно все силы из меня выпила! - Точнее, не совсем... - понимая, что несу какую-то сбивчивую несуразицу, открыла глаза, мило, чуть виновато улыбнулась, заглянув Эдгару в глаза и честно призналась. - Простите, я сейчас слишком устала, чтобы рассказать всё правильными словами, Эдгар Викторович. Это был... очень сложный разговор, в котором я, кажется, была на пике своих возможностей по словесным играм. Манипулировать лучшим из ныне живущих манипуляторов это моментами даже сложнее, чем упокоить толпу душ используя лишь убеждение. Но вы должны знать, о чём мы говорили, потому что это и вас касается. Так что я завтра всё расскажу, хорошо?

Да, я знаю, это было слабостью, но...

- Хорошо, - мягко, понимающе улыбнулся Эдгар, словно позволяя мне эту пресловутую недопустимую слабость, сжал поддерживающе мою руку и...

И во мне что-то сломалось. Кажется, это было моё извечное самообладание. Видимо, этот разговор с Кировым и эта безусловная поддержка со стороны того, кто столько раз меня спасал, стали последней каплей. Призраки, нечисть, капище, убийство тринадцати невиновных собственными руками, сложнейший ритуал, легенды, отсутствие достаточного количества отдыха, знание, что моя жизнь зависит от чужого молчания, та баньши, когда из-за моей неосмотрительности чуть не погибли мои друзья и я сама, постоянная ответственность за исход дела, за безопасность спящих и пробуждённых, регулярная опасность для моей жизни, определённая доля вероятности того, что тот, кого я почти боготворила, стал злом... Видимо, этого было слишком много даже для меня. Не помогли ни стальные нервы, ни природа тёмной, ни аутизм, ни ледяное сердце, ни вырабатываемый годами самоконтроль, ни то, что в моей жизни уже было множество далеко не простых периодов. И всё это время рядом со мной был именно Эдгар. Был рядом, защищал, помогал, заботился даже в мелочах...

Даже теперь вот несмотря на плохую погоду и на то, что тоже наверняка устал, ведь его работа не ограничивается учебными днями как у обычных профессоров, всё равно пошёл за мной, чтобы убедиться, что со мной всё будет в порядке и в случае чего защитить, а сейчас кормит моими любимыми пирожками, чтобы мне стало хоть чуть-чуть легче. И не осуждает за то, что я не могу сделать то, что сделать следует. Наверное, потому я и сломалась именно при нём. Пусть на время, но сломалась.

По щекам потекли усталые слёзы, но меня не хватило даже на то, чтобы попытаться их остановить или скрыть. Невольно зажав рот рукой, я сгорбилась, содрогаясь от еле слышных рыданий, и легла лбом на руку, лежавшую на столике. Никогда я ещё не чувствовала себя настолько беспомощной и слабой, чтобы не быть способной даже сдержаться на людях, но сделать я с этим ничего не могла. Всё. Всё, я закончилась. Потом я сама себя за это винить буду. Но сейчас меня не хватало ни на что. Абсолютно.

- Ох, Мира, девочка моя, - послышалось тихое, сочувствующе-поражённое со стороны Эдгара.

В следующую секунду он подсел ко мне на диванчик и... обнял. Просто обнял, поглаживая по волосам и мне вдруг стало легче. Настолько легче, что почти беззвучные рыдания окончательно прорвали "плотину". Чувство было, словно я вдруг оказалась в настолько абсолютной безопасности, что можно даже быть слабой. И понимание, что это абсолютно ничем не оправданное нелепое ощущение не помешало мне отдаться этому чувству, отбросив всё, чего привыкла придерживаться. Просто чтобы не сойти с ума окончательно, добитая переутомлением. Не сломаться навсегда.

- Как же я устала, - вырвалось из меня сиплое, отчаянное, жалобное настолько, что в любой другой момент я бы испытала к себе отвращение.

- Знаю, милая, - тихо ответил Эдгар, лишь обняв меня ещё чуть крепче и.... будто совсем не осуждая меня за мою презренную слабость. - Я знаю. Но я рядом и со мной ты можешь побыть слабой. Не бойся этого, пожалуйста.

Простые, казалось бы, слова, но я вдруг поняла кое-что - я его люблю. Той извращённой формой любви, на которую способна тёмная пробуждённая, когда нет никакой нежности или бабочек в животе. Той любовью, когда ты прекрасно знаешь, что он - тот человек, к которому ты всегда будешь суровее, чем к кому-либо. Когда знаешь, что именно этого человека ты в случае чего возненавидишь сильнее всех. И при этом твёрдо уверена, что "случая чего" не будет. Когда ты никогда не скажешь ему ни единого милого слова, не сделаешь ни единого милого поступка, не испытаешь ни толики нежности или умиления к нему просто потому, что ты не способна на это, но защищать его будешь до последнего. Когда теперь этот человек всегда будет у тебя в приоритете, будет для тебя даже важнее, чем ты сама, в разы важнее.

И даже не важно, будет ли он любить тебя в ответ. Просто теперь он для тебя важнее всего. Именно так я его полюбила и хватило нескольких его слов, чтобы я это осознала. Хватило того, что он не презрел меня за слабость, как презрела его я, чтобы я признала в себе любовь. И его вечной, простой заботы и готовности всегда и от всего защищать. Казалось бы, как мало, но для меня много и даже слишком. И к чёрту все эти красивые слова, демонстративные поступки, ухаживания... Я всегда относилась к этой мишуре пренебрежительно.

"Как изворотлива, однако, судьба," - с лёгкой усмешкой подумала я, засыпая дома в своей постели, уставшая, но просто возмутительно спокойная. На тревогу и мысли о делах всё ещё не было сил. - "Сколько красивых слов мне сказал за это время Киров, которым я восхищаюсь, а полюбила я того, кто должен быть моим врагом. Охотника на таких как я. Того, кто волен убить меня одной лишь фразой, сказанной Министру. И завтра я буду себя за это очень опрометчивое и глупое чувство ненавидеть".

***

Однако завтра я не успела ни возненавидеть себя за свою бездумную любовь, разве что поукорять себя, в спешке собираясь, ни... рассказать что-либо Эдгару. Если быть краткой, то я банально проспала. Носясь по квартире и стараясь успеть всё, что необходимо сделать до выхода,