Буковый лес - Валида Будакиду

зачем нам это?!» А она: «Хочу и всё! Все наши знакомые удивятся, и на работе дела пойдут в гору». «Я, – говорит, – тебе докажу, что лучше всех! Вот когда меня рядом с тобой не будет, посмотрим, что ты будешь делать!»

– Ого, какая самонадеянность!

– Ну я же тебе говорю – дура! Дура и есть! Самонадеянная дура и хамка.

«За сегодняшний день Вальдемар уже второй раз называл жену «дурой». А вдруг он не шутил про мои достоинства? Как он выразился? Типа, «все в одной? Да… Где б я ещё такое о себе услышала?», – Линда всё ела конфеты и не знала что ответить. Вообще теперь не знала как себя вести.

– …и кому стало плохо? – Он продолжал ей рассказывать о своей семейной жизни, – нормально я без неё тут живу, можно сказать очень хорошо живу. Это что она в Греции делает без меня вопрос. Так вот, мы написали всё это, подали заявки и стали ждать. Ждали, пока нас пригласят. Около года ждали. Правда, с «Ориона» периодически звонили и просили повременить, дескать «мы же не может абы кого в партнёры вам пригласить», то есть там по определённым параметрам должно было чи подходить, чи совпадать, отбор был на совместимость. Потом вдруг, когда мы с Клавкой уже перестали ждать, подумали им не нужны, звонят с «Ориона»: Радуйтесь! Вам нашли партнёршу!

– Почему именно «вам»? Клаве тоже искали партнёра. Обе пары должны были подходить.

– Да, но… слушай! – Вальдемар вдруг понял, что сболтнул лишку и решил поменять тему, – Так как тебя в Университете называли? Марго, говоришь?

– Ага! – Линда никак не могла сосредоточиться. Ей показалось, Вальдемар не договаривает и скрывает самое главное. С трудом верилось, что он без всякого желания пошёл сниматься токмо волею, пославшей ее жены.

– Я тоже теперь так буду тебя называть – Марго. Ты не против? – Полушёпотом сказал он, положил ей на плечо руку и попытался привлечь к себе.

– Какой там «против». Наоборот мне очень приятно. Типа я снова студентка, типа ты – мой однокурсник, – она сидела как бревно, не шелохнувшись.

– … который ещё и пытается робко ухаживать за Королевой! – Он попытался повторить попытку её обнять.

– О! Я, я! (Да, да (нем.)) Насмешил, Вальдемар, прикольно! – Надо держать себя в руках, а то он ещё подумает, что она так с любым мужиком в машине могла бы обняться!

– А тебя, Марго, как нашли? – Он не разделил начавшегося было веселья и опять стал на удивление серьёзен.

– Веришь, сама не знаю, я и не думала что да как. Просто кто-то позвонил из Киева, женщина звонила как раз в Алечкин День рожденья и предложила сняться в реалити шоу. Я обрадовалась, конечно, но ей-Богу – понятия не имею кто звонил, почему к нам. Единственное, что могу сказать – они в аэропорту когда меня встречали, не узнали, и прозвучала фраза: «Вы в одноклассниках совсем другая»! То есть, выходит, они заходили на мою страничку, смотрели фотографии, читали комментарии мои, друзей ну и так далее. Может, они, когда искали тебе партнёршу, составили определённый женский портрет, который должен был «соответствовать» для качества отснятого материала, и я под него подошла? Кто его знает, что именно они хотят показать в нашем международном выпуске и почему выбрали именно меня. Когда меня пригласили, они уже очень многое обо мне знали.

– Мы почти прибыли, – машина, проехав мимо небольшого доморощенного базарчика с бабушками в пуховых платочках, повернула вверх и стала подниматься по, плохо заасфальтированной, дороге. Вальдемар старательно объезжал ямки, и Линду бултыхало то вправо, то влево, – Вот он монастырь, смотри, сколько тут народу, – он показал влево по ходу машины, где на самом деле молодые и старые прихожане и прихожанки, с детишками, толпились у прямоугольных низеньких ворот. Одежда на всех была светлая, несмотря на начало ноября, девочки в платочках с розами.

– Хочешь, пока Иннескина команда не подошла, я тебе расскажу историю Китайской Пустыни? – он взял обе её руки в свои, – Есть в Киеве места, а это одно из них, обладающие совершенно удивительной энергетикой. Оказавшись здесь, попадаешь в какое-то другое измерение, как будто на календаре не двадцать первый век, и вокруг не шумит современный мегаполис. Здесь слышны птичьи голоса, воздух удивительно чист и прозрачен, здесь царят тишина и покой, а дыхание истории ощущается особенно явственно, – руки Вальдемара мягкие, ласковые, они источают тепло. У Линды на переносице выступает испарина.

– Китаевская Пустынь находится в черте Киева, до центра тут совсем не далеко, можно пешком дойти. Тут вон видела на дороге автобусы всё время ездят? Маршрутки? Это школа вон напротив, детишек привозят. Но, приедешь сюда, и кажется, что выбрался за город: прохлада, тишина, плакучие ивы над неподвижной гладью озера. Представляешь, когда-то давно Китаево было самостоятельным городом, возрастом не сильно уступающим Киеву. Во времена Киевской Руси в этих местах стояла крепость, защищавшая подступы к столице. Если походить по территории монастыря, то можно найти старинную кирпичную кладку кое-где. Кирпич этот уже, конечно, в пальцах крошится, но важно, что он есть, сохранился до наших времён. Защищались жители Китаево от кочевников-тюрков. Именно от тюркского слова «китай», означавшего «крепость», городок и получил свое название.

Линда слушала. Она понимала, что произошла катастрофа… Страшная, необратимая, катастрофа. Такая сладкая, такая волнующая и поэтому необратимая. Что теперь будет?! Как это будет?! Он женат, она замужем, у них дети. Почему всё должно было произойти так поздно?! Почему она не могла встретить его раньше, пока не было в её жизни ни Эндрю, никого вообще. Умный, богатый, успешный, ухоженный. Это не в ней, это в нём собрано всё, что мечтала она увидеть в одном, только в одном мужчине.

– Для обороны возводили крепость, – Вальдемар не замечал пунцовых щёк и восторженного взгляда Линды, он говорил, говорил нежным голосом, и салон автомобиля становился похожим на роскошный будуар, – это место для крепости вообще подходило идеально: здешняя долина издавна именовалась «мышеловка». Вот если у тебя кто-то спросит: «В каком районе Киева ты живёшь?» Отвечай: «В Мышеловке! Около Голосеевского леса.» Это очень престижный район. В те времена вела в Китаево одна единственная дорога, вокруг только крутые склоны. Для засады – лучше не придумаешь. Пещерный монастырь появился в Китаево гораздо позже, уже в шестнадцатом веке. В те времена в Киевскую Лавру приходили тысячи паломников, они постоянно отвлекали монахов от молитв и мешали им своими мирскими проблемами, поэтому монахам-отшельникам, чтобы как то сосредоточиться приходилось искать для себя более уединенные уголки. Китаевская пустынь стала именно таким местом. Придя сюда, монахи-затворники стали обживаться, выкопали себе пещеры, которые за два-три века стали весьма обширны, некоторые из этих пещер в два яруса, соединенные коридором. Вон видишь ту гору напротив? Там и сейчас есть вход Верхние пещеры, а Нижние во-о-он в той стороне. Вон, вон на горе деревянный одноэтажный домик, отсюда хорошо видно, голову чуть наклони, так это и есть вход – место паломничества для православных всего мира. Я тебе говорил дома: сюда без головного убора и юбки в пол не войдёшь.

– А, я всё хотела тебя спросить: зачем они всё в землю закапывались? С ума сойти как интересно.

Она ещё много о чём хотела спросить, но съёмочная группа уже давно поодаль переминаться с ноги на ногу, честно ожидая пока Вальдемар с Линдой вдоволь наговорятся и изволят вылезти из машины.

Этим двоим выходить совсем не хотелось. Им хотелось, чтоб весь мир во главе со съёмочной группой оставил уже их в покое и они оба были безумно благодарны Иннесе за её понимание и якобы «приказ» ехать на машине без съёмочной группы; они были ей благодарны за разрешение подержать друг друга за руки, за возможность наконец сказать друг другу хоть несколько слов. Линда давно не чувствовала в себе такого буйства крови. Можно сказать, с того дня, как в свои шестнадцать лет впервые увидела Голунова. Она никогда не поверила бы, что такое может повториться и совсем с другим человеком. Странно… странно всё это и одновременно страшно. Это очень страшно, потому что всего через несколько дней съёмка закончится, и скорее всего, они больше никогда друг друга не увидят. Как дальше жить?!

– Ничего, подождут! – Вальдемар хмуро посмотрел с сторону камер, – А вот это вот здание на территории монастыря – бывший Институт Пчеловодства. Тут по дороге, когда будем ехать домой, я тебе покажу… нет, не в этой стороне, вот сюда повернись… – снова его властные руки уверенно обняли Линду за плечи и развернули в противоположную сторону, – вон он, вон там был Институт Растениеводства. Потом они разорились, или я не знаю, что произошло, и его закрыли. Помнишь, ты спрашивала про те редкие породы растений, что у меня дома на подоконнике? Да, ты права, это они мне иногда дарили черенки, отростки, я потом выращивал целые деревья. Кофейное дерево мне действительно подарили именно там. Я частенько захаживал в оба эти Института. Там всё по-другому, всё круто да и красиво, глазу приятно, прямо ботанический сад под открытым небом. Их перестали финансировать, выселили отсюда, всё пришло в запустение и упадок, и пчеловодство угробили, и растениеводство. Но, я уверен, люди возьмутся за ум, поймут некоторые прописные истины, поймут, что надо жить в гармонии с самим собой, с природой, иначе они сами себя погубят и всё человечество, да, Марго?