Украденный фокус. Почему мы страдаем от дефицита внимания и как сосредоточиться на самом важном - Йоханн Хари

тяжелого стресса. Джон из Аделаиды сказал мне: «В таких случаях пичкать ребенка лекарствами – значит мириться с тем, что он будет оставаться в отчаянном положении». Сравнительный анализ детей, подвергшихся сексуальному насилию, и детей, не имеющих подобный опыт, доказал, что у жертв надругательств СДВГ диагностируется вдвое чаще (но это не единственная причина СДВГ, я представлю другие ниже) [143].

Подход, примененный к Роберту, может приводить к ужасающим последствиям. В Норвегии я беседовал с политиком Ингой Марте Торкильдсен, которая тоже разбиралась с описанными мной вопросами и даже написала книгу после страшного происшествия в ее избирательном округе. Учителя восьмилетнего мальчика заметили у него признаки гипернастороженности. Он не мог усидеть на месте, постоянно носился туда-сюда и отказывался делать то, что было велено. Ему поставили диагноз СДВГ и прописали психостимуляторы. Вскоре мальчика обнаружили мертвым с проломленным черепом. Ребенка убил собственный отец, который, как выяснилось, постоянно подвергал его жестоким издевательствам. «Никто ничего не делал, потому что думали: да ладно, это у него проблемы с вниманием и тому подобное. С ним не поговорили, даже когда он сидел на этих таблетках», – сказала мне Инга.

Надин начала задаваться вопросами. Если это неверный подход, то как реагировать правильно? Как можно помочь Роберту и всем другим похожим на него детям? Она рассказала мне, что для начала объясняет родителям: «Я считаю, что неспособность сосредотачиваться обусловлена избытком гормонов стресса в организме. Поэтому мы поступим следующим образом. Нам нужно создать ребенку некую среду. Нужно ограничить количество пугающих или стрессогенных переживаний и зрелищ. Нужно дать ребенку защитный слой, окружить его заботой, холить и лелеять. А чтобы это получилось, вам придется непредвзято разобраться в том, что происходило в вашей собственной жизни».

Это прозвучит бессмысленно, если не объяснить людям, что им необходимо делать в практическом плане. Чтобы превратить свой замысел в реальность, Надин обратилась за финансовой помощью к местным филантропам. В случае Роберта требовалось предпринять множество шагов: помочь матери получить психотерапевтическую помощь, чтобы она понимала причины своего ощущения беспомощности перед насильником; обеспечить семье юридическую помощь, чтобы насильник получил пожизненный судебный запрет на контакты с Робертом; назначить матери и ребенку занятия йогой, чтобы они восстановили связь со своими телами; поспособствовать их улучшению сна и питания.

Надин сказала, что масштаб предлагаемых мер должен соответствовать масштабу проблем. Такие углубленные решения требуют упорного труда, но она убедилась, что это способно преобразить детей: «Наверное, люди привыкли считать, что перенесенная в детстве психологическая травма надламывает и калечит, но на самом деле это можно исправить». Надин постоянно убеждается в этом на практике: «С ума сойти, сколько детей превратились из неуспевающих в круглых отличников, получив правильный диагноз и соответствующую поддержку». Именно поэтому ей работается в радость: «…мы убеждаемся в безграничности потенциала изменений. Все это лечится. Даже не верится, насколько прекрасно это лечится. И во многих случаях не требует каких-то запредельных усилий». Надин верит, что нужно стараться информировать об этом людей: «У нас получится. Мы придем к тому, что отношение общества и медицины к этой проблеме станет другим».

* * *

Надин считает, что занимается этим лишь потому, что много лет назад была испуганной девочкой из предместья Пало-Альто. «Буддийская поговорка гласит: будь признателен за свое страдание, оно позволяет тебе сочувствовать страданиям других», – сказала моя собеседница.

Незадолго до нашей последней встречи Надин назначили главным врачом штата Калифорния. Это очень важная и престижная должность, однако Надин призналась мне, что больше гордится другим. Не так давно она встречалась с Робертом и его матерью и убедилась, что в результате оказанной им помощи они постепенно меняются. У Роберта не было затруднений с концентрацией, хотя он уже давно не принимал лекарств. Мать и сын прониклись сочувствием друг к другу. Процесс их исцеления шел на глубинном уровне, что было бы невозможно, если бы этого ребенка продолжали пичкать таблетками. Мать Роберта поняла, что собственный опыт сексуализированного насилия помешал ей защитить своего ребенка, и впервые в жизни она могла посмотреть на себя иначе – с состраданием. А это значило, что у нее появилось сострадание к сыну. «И он, и она понимают, что в дальнейшем все пойдет совершенно иначе», – была уверена Надин.

* * *

Надин смогла убедиться, насколько пагубное влияние оказала на Роберта пережитая им тяжелая психологическая травма. Кроме того, она пришла к выводу, что внимание жителей Бэйвью подтачивает и обычный ход жизни, подразумевающий постоянный стресс. Ее пациенты без опыта насилия в детском возрасте часто мучились мыслями о том, что они останутся без крыши над головой, будут недоедать или погибнут от шальной пули. Все это угнетало их постоянно.

Услышав об этом, я захотел выяснить, как сказываются на внимании другие виды стресса, менее мучительные, чем надругательство. Оказалось, что разобраться в научных данных на этот счет довольно непросто. Лабораторные исследования показывают, что в условиях легкого или среднего стресса люди лучше справляются с заданиями, требующими относительно краткосрочной концентрации. Это знакомо многим из нас. Например, перед публичным выступлением меня охватывает волнение, но это заставляет меня встряхнуться, собраться и показать свои лучшие качества.

А если такой стресс затягивается? В результате исследования одного научного коллектива стало ясно, что в таких случаях «даже стресс среднего уровня может существенно искажать процессы, относящиеся к вниманию» [144]. Научные данные на этот счет однозначны, и в недавнем обзоре говорится: «Совершенно очевидно, что стресс может приводить к структурным изменениям головного мозга с долгосрочными последствиями» [145].

Мне стало интересно, почему это происходит. Одной из причин является то, что стресс обычно инициирует другие проблемы, которые разрушительным образом воздействуют на человеческое внимание. Так, один из ведущих эволюционных антропологов, Чарлз Нанн, изучил проблему бессонницы и установил, что люди испытывают проблемы с засыпанием, когда находятся в состоянии «стресса и гипернастороженности» [146]. Если человек не чувствует себя в безопасности, ему трудно расслабиться, потому что организм говорит ему: «Ты в опасности, будь начеку». Поэтому, по мнению Нанна, неспособность заснуть – это не дисфункция, а адаптивная черта в условиях презюмируемой опасности [147]. «Для успешного лечения бессонницы следует понизить уровень тревожности и стресса», – заключает он. Нужно разбираться с их причинами.

Почему люди живут в стрессе? Так, например, у 60 % граждан США сбережения на случай непредвиденных обстоятельств не превышают 500 долларов. К аналогичным показателям движутся и многие другие страны Запада. В результате мощных структурных сдвигов в экономике средний класс приходит в упадок. Мне захотелось разобраться, что происходит с мыслительными способностями человека, когда у него начинаются финансовые затруднения. Я