Сарматские хроники-2. Спецназ поневоле - Евгения Говоркова-Никифорова

и невредим, а слегка подрезанные ахилловы сухожилия вряд ли могли считаться ранениями, «приводящими к безвременной кончине», зато заставили пятерых княжеских воинов со стонами повалиться на землю и выбыть из состязания.

Остальные решили было атаковать всем скопом, но лишь облегчили вожаку его задачу. Легко уклоняясь от выпадов и ударов, Майпранг одного за другим выводил противников из строя, аккуратно рассекая мелкие мышцы и жилы. Аглая только диву давалась, откуда ему, представителю древнего народа, так хорошо известна анатомия…

Когда вожак исхитрился выбить меч из рук дюжего белобрысого парня, а потом хитрым приёмом-подкатом сбить того с ног, не нанеся даже малой царапины, толпа разразилась приветственными криками. Ратник некоторое время лежал на земле, ошалело таращась в проплывающие по небу облака, хватая ртом воздух и, видно, не до конца понимая, что произошло. Но… Упал – значит, проиграл! Белобрысый, кряхтя, поднялся на ноги и заковылял прочь, провожаемый насмешками и едкими замечаниями болельщиков.

Ряды нападавших быстро поредели – кое-кто предпочёл вообще не ввязываться в заведомо проигрышный поединок и потихоньку присоединился к зрителям. И сейчас в круге остались только Майпранг и рослый черноволосый ратник, претендовавший на награду с самого начала. Он не атаковал вместе со всеми, а отсиживался «в тылу» и, очевидно, выжидал время, давая противнику возможность хорошенько утомиться. Зато сейчас вышел вперёд с намерением победить.

Князь пристально наблюдал за черноволосым, абсолютно не осуждая его. Наоборот – хитрость и предусмотрительность порой намного важнее безрассудной храбрости да безголовой отваги, уж это правителю было хорошо известно! Может, и впрямь сгодится сей молодец в новые воеводы???…

… – Давай, Мстислав! Угомони, наконец, отродье волчье!!! – громкие крики не оставляли сомнения: добрая половина зрителей «болела» за княжеского воина.

– Давай, сармат! Не уступай!!! – дружно отвечала вторая половина – сторонников у Майпранга по-прежнему было немало…

– Что ж, волк, вдвоём мы с тобой остались! – задорно повёл могучими плечами Мстислав. – А посему – давай уговоримся: последний поединок наш, решающий, без оружия провести, голыми руками. Чтобы всё честь по чести было…

– Согласен! – вздёрнул подбородок Майпранг. – А не боишься, русич, что у волка зубы да когти имеются?

– Так зубы и выбить можно! – не унимался ратник, и смешки, возникшие было на «стороне» сармата, быстро смолкли.

Противники с лязгом бросили оружие на землю, и князь мысленно уже назначил Мстислава воеводой своей дружины.

Расчёт русича на первый взгляд был абсолютно верным. Весовые категории двух бойцов различались столь значительно, что приличное число болельщиков Майпранга переметнулось к Мстиславу. Что сармат сможет без меча да ножей своих???

– Бей! Бей! Бей! Бей! – скандировала толпа, подогревая и себя, и без того разгорячённых соперников.

…Шаг… Ещё шаг… Майпранг начал осторожное движение вокруг соперника, не приближаясь до поры-до времени на расстояние удара и как бы примериваясь-принюхиваясь. Княжеский воин, медленно поворачиваясь, настороженно наблюдал за ним, стараясь не пропустить ни малейшего движения и справедливо ожидая подвоха40.

Русич не выдержал первым. В атаку он вложил всю силу и быстроту, и её смело можно было бы назвать молниеносной, если бы… Если бы Майпранг не был ЕЩЁ быстрее… Ловко пригнувшись, практически распластавшись по земле и пропустив противника над собой, он мгновенно оказался у того в тылу да ещё и успел наподдать пяткой в зад. Толпа на «половине» сармата восторженно взвыла.

Ратник пролетел по инерции вперёд ещё сажени две и устоял на ногах только благодаря неведомой удаче. Развернувшись со свирепым видом, он встретился с насмешливым взглядом жёлтых глаз и красноречивым жестом волка, венчающимся средним пальцем. Не в силах сдерживать клокочущую злобу, русич бросился в атаку повторно. И снова мимо!

Аглае со стороны всё это напоминало корриду – полный бешеной ярости могучий бык и ловкий тореадор, играючи выходящий из схватки победителем. Гнев Мстислава лишал его необходимого самообладания, и ратник быстро потерял контроль над ситуацией. Но то, что тореадоры тоже иногда пропускают удары острыми рогами, она помнила очень хорошо…

Всё же опыта рукопашного боя княжескому дружиннику было не занимать! Он быстро сообразил, что силой да натиском волка не возьмёшь, и сменил тактику. Притворившись, что очередной раз атакует, Мстислав внезапно и резко ушёл в сторону, успев-таки зацепом ноги вывести Майпранга из равновесия и сделав того уязвимым. От удара сармат в последний момент успел уклониться, однако потерял драгоценные секунды и попал в удушающий захват к ратнику, что, учитывая разницу в весе и телосложении противников, могло кончиться весьма и весьма плачевно.

«Болельщики» Мстислава радостно вопили, показывая неприличные жесты оппонентам из «лагеря» Майпранга, ряды которых таяли на глазах. Аглая закусила губы и сжала кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони. С её места князя видно не было, но она почему-то была уверена, что правитель сейчас, пытаясь сохранить внешнее самообладание, прячет торжествующую ухмылку.

Ситуация на «арене» поменялась также внезапно. Зрителям, находящимся ближе, было хорошо видно, как вместо того, чтобы пытаться вырваться, сармат обмяк и абсолютно перестал сопротивляться, а потом вдруг с силой пнул соперника по голени и мгновенно вывернулся из ослабевших смертельных объятий41. Ратник взревел от боли и отступил на пару шагов назад. Не давая ему опомниться, вожак бросился вперёд, нанося три удара одновременно: кулаком правой руки в лицо, локтем левой – в живот и коленом в пах42. Рёв перешёл в откровенный скулёж, и ратник повалился на землю.

Толпа разразилась приветственными криками, а волк повёл плечами, будто встряхиваясь, и пристально посмотрел в глаза князю. Мстислав сзади продолжал елозить по траве, держась за промежность и размазывая кровь по разбитому лицу. Однако яростная ненависть и жажда мести возобладали над болью и, тем паче, над честностью. С усилием поднявшись и бешено вращая глазами, русич выхватил из-за голенища сапога нож и бросился на вожака со спины.

Аглая замерла. Замерла и толпа вокруг «арены», мгновенно смолкнув. В каком-то оцепенении люди наблюдали, как острый нож проходит вскользь вдоль плеча сармата, чудом успевшего в последний момент инстинктивно отклониться от смертельного выпада, как воин-волк делает немыслимый прыжок, разворачиваясь для чудовищного удара, и как с чавкающим звуком впечатывается его подошва в лицо дружинника, выбивая челюсть…

Глава 17

…Майпранг, вскочив обеими ногами на грудь поверженного врага, лежащего в нокауте, поднял правую руку вверх. Воинственный клич прозвучал в звенящей тишине, в следующее мгновение взорвавшейся множеством криков, слившихся в единый восторженный рёв: толпа чествовала сармата – подлость, даже от своих, была не по душе никому!

Вожак обвёл взглядом народ на площади, утёр с лица пот, потом развернулся и медленно направился в сторону высокого крыльца, не сводя