Посвященная. Как я стала ведьмой - Аманда Йейтс Гарсиа

птиц, виноградных лоз и гранатовых деревьев. Тусклый северный свет робко пробивался сквозь кружевные занавески. В первую ночь я лежала в кровати, комковатой и бесформенной после потеющих тел десятка разных студентов, побывавших тут до меня. Я не могла заснуть. На протяжении всей ночи леденящие кровь вопли доносились из сада на заднем дворе. На следующее утро я сказала своей хозяйке, что, наверное, кто-то был убит под нашей ивой, и она ответила: «А, да, это лисы. Они ведут шумный образ жизни, не правда ли? Но весной ты увидишь их щенков, какие они прелестные, эти пухлые комочки рыжего меха».

После моего провала при поступлении в школу танцев предыдущей весной мы с Айлой расстались, но она предлагала оплатить мою дорогу обратно в Нью-Йорк, если я наконец соглашусь позировать для ее «Галереи потерянных душ». Предполагалось, что я являлась из озера в Сомерсете, в Англии, словно нимфа, фото должны были взять в плен мою душу и навсегда заключить ее в магический круг феи Айлы. В тот момент я чувствовала такую опустошенность, что меня больше не волновала вероятность подвергнуть риску свою бессмертную душу, отдавая ее магии Айлы. Мне было, в общем-то, все равно. Она привезла меня в Англию, чтобы сделать фотографии, но прежде чем мы попали в ее волшебное королевство, я позвонила в Центр танца и пластики Лабан в надежде на ничтожный шанс, что они захотят устроить мне личный просмотр. Они согласились.

Я пришла и попала на занятие для первого года обучения грэму[90] с Мэрилин – бывшей танцовщицей грэма, которой было около пятидесяти. Я никогда прежде не танцевала грэм, но старалась как могла. Спустя десять минут Мэрилин попросила меня снять тренировочные брюки, чтобы она могла видеть мою комплекцию и выправку.

– Но у меня под ними ничего нет, – возразила я. Я всегда танцевала в студиях, где все одевались в безразмерную свободную одежду, заношенную и на шнуровке.

– Что же, это было не очень разумно с твоей стороны, не так ли? – неодобрительно нахмурилась Мэрилин.

В ужасе от того, что я могу потерять последний шанс танцевать, перед следующим выходом на танцпол я сняла штаны и танцевала в белье. Если она хотела увидеть мое телосложение – то вот оно. Я танцевала по всему залу в обвисших трусах для месячных и делала все, что могла. В конце занятия Мерилин подмигнула мне и сказала:

– Ты танцуешь с большим чувством.

Чуть позже в тот же день доктор Норс, декан школы, предложил мне место в программе обучения на бакалавра у них в Данс-театре. В отличие от Школы нового танца Амстердама, Центр Лабан предлагал степень бакалавра, которая была настолько же требовательной к теоретической подготовке, насколько и к хореографии и технике. И если бы я решила вернуться обратно в Штаты, эта степень, полученная в Англии, по-прежнему бы считалась. Моя неудачная попытка попасть в Школу нового танца в итоге привела к наилучшему.

Поскольку танцы стали моей религией, мне показалось подходящим, что под мою новую школу была переоборудована церковь. В моих любимых залах были сводчатые потолки и стеклянные витражи цвета песка, морской дымки и мха. Мы подпрыгивали, топая ногами по деревянному полу, в студиях, удушливо-влажных от дыхания и пота, а дождь бил по окнам, и пианисты отправляли наши души ввысь, к небесам, стуча по клавишам. Бакалавриат был рассчитан на три года, пять дней в неделю, с восьми утра до шести вечера, иногда даже позже из-за репетиций. За все три года я не пропустила ни единого занятия. Пятница оказалась моим самым нелюбимым днем недели, потому что это означало, что у меня не будет занятий аж до следующего понедельника.

В семь утра я бежала трусцой в школу сквозь туман и дождь, за спиной болтался маленький желтый рюкзачок, который я сама себе сшила и украсила вышивкой с изображением Шута из набора карт Таро Motherpeace[91]. После всех своих испытаний я хотела быть как Шут, начать все заново – как говорит Вики Нобль в своей книге о картах, – свежая и новая, без малейшего намека на грех или проступок.

Носить сумку с изображением Шута означало, что я в начале нового приключения, что меня не будут терзать старые истории, что я разбила карму своего прошлого и доверяла Вселенной заботиться обо мне. Шут носит в своей сумке все, что ему необходимо. Разумеется, я уже сталкивалась с Шутом – с Айлой, – и затем была отправлена Волшебником в Амстердам. Технически, если я собиралась последовать теологической траектории карт Таро, моей следующей картой должна стать Высшая Жрица: ведьма расклада Таро, хранительница знаний и странствующий посланник между мирами. Если подсчитать карты моей души, используя нумерологию Таро, ими являлись Высшая Жрица и Шут. Мне предназначалось быть Высшей Жрицей, но со всем шутовским ДНК в моих генах неудивительно, что я при этом всегда хотела выбрать дорогу сценическую, окольный путь, который вел назад и вперед, к цели и от нее.

* * *

Поначалу я пыталась прожить в Лондоне без стриптиза. Я знала, что работа, связанная с сексом, разрушила меня, вогнала в стресс, забрала огромную часть моей души и держала ее заключенной где-то в клетке (иногда буквально), подальше от меня. Хуже всего то, что это создавало сложности для меня в плане взаимосвязи верхней части тела с нижней. Где-то в области бедер мои верхняя и нижняя части переставали контактировать и не понимали, как разговаривать друг с другом. Я часто теряла равновесие. Я полагала, что если буду прикладывать достаточно сил, то, может быть, смогу соединить две части вместе. Мы выполняли пируэты, и я путалась в своих же ногах, пытаясь сделать их как можно больше и в результате падая. «Тысяча падений рождает танцора», – повторял мой преподаватель, когда я лежала, распростершись, на полу.

Однажды я спросила одну из своих учительниц по балету, могу ли я получить ее подпись, чтобы взять дополнительные занятия по пилатесу, предлагаемые школой. У нас уже был один урок пилатеса в неделю, но я хотела еще.

– Нет. Ты достаточно сильная, Аманда. Тебе не нужно работать еще больше, – сказала она мне, отрицательно помотав головой. – Тебе нужно снизить уровень стресса. Никакого пилатеса сверх того, что уже есть у тебя в расписании. Попробуй медитировать.

К моему большому сожалению, и к сожалению всякого, с кем я встречалась на тот момент, я не попыталась медитировать, как мне посоветовала преподаватель. Как концентрация на своем дыхании вообще могла что-то изменить? Что мне нужно – так это больше мускулов, больше силы. Наша цивилизация вбивает нам в головы с самого рождения, что если