Посвященная. Как я стала ведьмой - Аманда Йейтс Гарсиа

направлениях, чтобы они нашли и привели мне моего защитника. И прежде чем я покинула площадь, я знала, что мое заклинание сработало.

Мой наставник, Роберт Аллен, волшебник, строго следующий традициям Герметического ордена «Золотая заря»[84], утверждает, что в заклинаниях есть три составляющих: эмоция, намерение (оно же символическая мысль) и действие. В каждой из этих составляющих практикующий магию может сделать что-то неверно, но чаще всего проблемы возникают с эмоциями. Если твои эмоции – отчаяние или беспокойство, тогда жди безумного путешествия в будущем. В любом случае, создание правильных эмоций – это первое, чего сложно достичь. Сейчас, когда я исполняю заклинания вместе со своими клиентами, иногда они смущаются, или им кажется трудным открыть те эмоции, из-за которых они пришли ко мне. Быть способным добраться до истинного чувства – необходимо, поэтому ведьмы тренируются как актеры театра. Призвать сильные, подлинные эмоции по собственному желанию и сделать их пригодными для работы не так-то просто. Но все наиболее эффективные заклинания имеют под собой реальные чувства. Как и большинство двигателей, заклинания нуждаются в искре, взрыве, чтобы начать работать. Эмоция поджигает заклинание, и действие отсылает его во Вселенную, чтобы исполнить твое желание.

Вскоре после Нового года я вернулась обратно в хостел Боба. Бездомные замерзали до смерти на улицах, а в моей квартире было лишь на пару градусов теплее. Учитывая, что шел период праздников, мне повезло, что я нашла в хостеле место. Я заняла койку в переполненной женской комнате и была признательна за то, что буду спать среди теплых тел пары дюжин незнакомок. Я обратила внимание на койку под моей, – на ней кто-то оставил чехол для гитары. Кое-кто был настолько привязан к своей музыке, что ему хотелось таскать за собой свою гитару и даже спать с ней во время путешествия. Мне хотелось стать настолько же связанной со своим увлечением.

Позже в тот же день я сидела в дешевом кафе в «квартале красных фонарей», сдувая пар с ложек горячего соленого французского лукового супа и наблюдая, как танцует снег в свете уличных фонарей. «Интересно, сколько же еще мне придется ждать, – думала я, – пока появится мой спаситель». И в этот момент мое внимание привлекла миниатюрная фигурка, маячившая сквозь метель на темной улице – соломенно-белые волосы торчали из-под шапки, заостренный и задранный кверху нос покраснел от мороза. Это была Айла. Моя Королева Фей и мой волшебный монстр. Явившаяся сквозь снег словно Белая Колдунья из Нарнии.

«Нет. Этого не может быть», – подумала я. Моя волшебная королева исчезла за белой дрожащей завесой. Я колебалась. Эта женщина внушала мне ужас. Когда я приехала в Европу, я переживала, что она наймет какого-нибудь киллера, чтобы тот нашел меня. Мы не общались с того момента, как я уехала в Европу почти полгода назад. На тот момент она стала для меня ассоциироваться с абсолютным хаосом и стремлением к разрушению. Как она могла являться ангелом, которого мне послала Богиня? И тем не менее, убеждала я себя, отречься от этого посланника определенно значило бы отречься от волеизъявления Богини. После длительных сомнений я поднялась со стула и последовала за ней в красный лабиринт, ведущий к центру города.

Когда она меня увидела, ее глаза широко раскрылись, и она затрясла головой, моргая, словно я была фантомом. Не говоря ни слова, мы крепко обнялись, кружась в снегу. Стало очевидно: мы снова вместе. Сейчас. И, может быть, навсегда.

* * *

Оказалось, что гитара, которую я видела на койке, расположенной под моей в хостеле Боба, принадлежала Айле. Она собиралась пробыть в Амстердаме всего три дня. В ночь нашего воссоединения она сняла нам комнату в пятизвездочном отеле ниже по улице. Мой выбор последовать за Айлой представлялся мне неизбежным и жизненно необходимым. Словно Богиня решила просто поставить ее на моем пути. Когда мы нестабильны или травмированы, мы порой неспособны увидеть возможности, которыми одаряет нас магия; наши ожидания и особенности поведения просто делают нас незрячими.

Спустя несколько дней с момента встречи с Айлой я еще и получила ответ на свое объявление о няне для детей, которое я разместила на местной доске объявлений. Одна жительница Амстердама искала нянечку для двух детей, шести и девяти лет, на полдня, в обмен на проживание в одной из комнат ее квартиры в центре города, обед и небольшую сумму денег. Я встретилась с этой женщиной, и предложение показалось мне достойным; она была художницей, а еще обладала хорошим чувством юмора. Ее квартира казалась уютной, полной хороших книг, керамики и ярко раскрашенных панно, сделанных из пряжи, которые были развешаны на стенах. Она сказала, что собиралась нанять нянечку только через месяц, но, когда увидела мое объявление о том, что я нахожусь в городе на грани отчаяния, ей захотелось помочь.

Я отказалась от предложения художницы. Айла уже начала подыскивать нам жилье, и мне не давала покоя мысль о том, что я должна снова заняться танцами. Я предполагала, даже не спросив художницу, что она, искавшая няню для своих детей, не позволила бы мне уходить каждый вечер на репетиции. Даже не задумавшись всерьез, что эта женщина могла быть той помощью, о которой я просила в своей молитве, я отказалась от ее уютной квартиры и милых детей. Вместо этого я выбрала Айлу. Выбор зависел от меня. Магическое тепло говорило мне замедлиться и начать обращать внимание. Это магическое тепло было знаком от Гекаты о том, что я находилась на перепутье. На наших жизненных путях подобных знаков – великое множество. И когда мы перестаем быть внимательными к деталям этих посланий, мы выбираем неверный путь, дорогу с кучей ям, образованных нашим непрерывным возвращением снова и снова к нашим ранам, вместо того чтобы двигаться вперед к исцелению. Геката расставляла знаки прямо у меня под носом, но только я могла выбирать, куда идти. И хотя непреднамеренно выбранные окольные пути все еще могут привести нас туда, куда нужно, если знак на твоей дороге гласит «Скользко, когда влажно», мудрая ведьма правильно сделает, снизив темп.

Мы с Айлой переехали в только что отремонтированную квартиру на улице Спустраат в Старом городе, прямо возле центра Амстердама. Длинное и узкое, словно вагонное депо, фронтальное окно открывало вид на улицу, казавшуюся праздничной из-за людей в ярких разноцветных шарфах, суетливо бегавших по ней, и окон домов, украшенных ящиками с цветами. Айла немедленно затеяла перестановку, выкрасила белые стены в сиреневый цвет и застелила хрупкую серую плитку ковром с ворсом, таким толстым и кучерявым, словно шерсть черного козла. Она повесила гамак и покрасила потолок,