Посвященная. Как я стала ведьмой - Аманда Йейтс Гарсиа

нежели о том, куда я должна поехать. Знание этого необязательно привело бы меня к совершению иного выбора, но это дало бы мне основание иметь другие ожидания.

А также мои заклинания сработали. Перечитывая свои старые дневники, об этом периоде моей жизни, моем подростковом возрасте и начале двадцатилетия, я все время сталкивалась с точным, недвусмысленным намерением жить полной жизнью. С намерением взять от нее все, исследовать в ней столько, сколько она могла мне предложить. Это не означает следовать все время намеченному пути, или что все будет происходить легко и само собой. Приключение редко когда бывает комфортным. И я достигла всех тех целей, которые перед собой ставила. В своих первоначальных намерениях я не указывала «выпуститься из Школы нового танца с дипломом бакалавра по танцу». Я сказала: «Учиться танцам в Школе нового танца». Проверка. Сделано. Шесть недель учебы. Магия – предельно четкое событие, потому что даже если ты получаешь то, что ты хочешь, редко когда это приходит к тебе именно таким образом, которого ты ожидаешь. Да и сейчас, когда я стала старше, это событие, это путешествие кажется менее привлекательным. Сегодня, когда я исполняю заклинание любого вида, я всегда стараюсь убедиться в том, что я добавила туда фразу: «Это заклинание не должно причинить кому-либо вред, ни обернуться против меня. Ради пользы для тех, кто в этом заинтересован, и ради пользы для всех существующих созданий. Или так, или лучше. Победа за Богиней!» Мне пришлось дойти до того, насколько важно включать в молитвы предупреждения, очень тяжелым путем. Иногда я даже прошу о том, чтобы изменения, которые будут вызваны моей магией, были мягкими и легкими.

Магия – это дуэт между тобой и Вселенной. Роман. Знаки – способ, посредством которого Вселенная обращается к тебе, нежный шепот, а не приказы и распоряжения. При этом, если твой любимый дарит тебе букет роз, это необязательно означает, что вы будете вместе всю жизнь. У подобного поступка может быть десяток разных смыслов: извинения, благодарность, обязательства, привязанность. Что более важно – это указывает на вашу связь. Указывает на отношения. А отношения требуют того, чтобы к ним прислушивались, не только к тому, что ты хочешь, но и к тому, что пытается сказать твой партнер. Когда ты получаешь знак, имеет значение то, как ты его интерпретируешь. А затем то, как ты поступаешь по отношению к этому посланию, настолько же важно, как и тот факт, что ты сперва получил этот знак.

Наши истории не заканчиваются, когда мы не получаем нужного нам результата. Я не поступила в Школу нового танца. В тот момент я считала, что магия меня подвела. Тогда как на самом деле мой сон, мои знаки, мои заклинания открыли мне мою жизнь, привели меня в Европу и дали мне намного больше. Даже эти слова – часть послания моего изначального замысла. И, как обычно и бывает, так сложилось, что магические слова моего Волшебника оказались правдивыми.

Глава девятая. Враги и союзники в астральных реальностях

А теперь женщины возвращаются, издалека, из вечности:Из «отсутствия», из вересковой пустоши,где ведьмы хранятся живыми…Элен Сиксу, «Смех Медузы»

Принцесса Диана умерла за несколько дней до того, как я приехала. Англия была в трауре. Принц Гарри и принц Уильям торжественно шли позади похоронной машины своей матери, пробираясь сквозь улицы, по колено усыпанные цветами. Цветы вздымались горами вдоль дороги. Слой цветов по пояс был перед воротами дворца. В тот момент я сама выглядела как Диана, с короткострижеными и выкрашенными в блонд волосами. Люди подходили ко мне прямо на улицах, рыдая, предлагая потрепанные букеты. Я ассоциировалась у них с их горем. С принцессой Дианой. Мне очень нравилось, как она сказала: «Мне нравится быть свободным духом. Некоторые не любят это, но такова я». В детстве у меня был бумажный набор, состоявший из куклы-принцессы и всех ее одеяний: меховой шубки, строгих блуз с накрахмаленными воротничками, короны, подвенечного платья. Смерть принцессы Дианы была сигналом, по крайней мере для некоторых из нас, что миф о принцессе – спасенной принцем и затем живущей даже счастливее, чем прежде, – закончился. Никто не собирался прийти и спасти нас. Патриархальный мир пытался внушить нам миф о принцессе, и теперь мы смогли увидеть, где он заканчивался: в огне.

Я приехала в Англию, остров моих предков и место рождения нынешнего ведьмовства, в начале сентября 1997 года и сняла комнату в доме вдовы в Нью-Кросс Гейт, в южной части Лондона. Вдова – пожилая веселая женщина – прежде жила в Вестминстерском аббатстве, когда ее муж еще был жив и служил там дьяконом. Теперь она сдавала свободные комнаты студентам. Это был запутанный клубок из построек в викторианском стиле, сделанных из камня. Каждый дом на улице прижимался к следующему настолько плотно, что между ними не оставалось пространства. Не было двора при входе, а задние дворики с садиками соединялись все вместе в дикое буйное пространство, напоминавшее мне о Кролике Питере[87]. Друг от друга сады отделялись лишь низенькими белыми заборчиками, и все было утыкано прудиками, окруженными зарослями ивы, фиолетовой капустой и дикой морковью. Стаи ворон кружились, посмеиваясь, каркая друг на друга, взмахивая сутулыми черными крыльями и пожирая улиток.

Во время блицкрига нацисты покрыли ковровой бомбежкой южную часть Лондона, поскольку она располагалась рядом с портом. В каждом квартале у нас по соседству были полосы современных зданий, которые начали строиться в 1950-х годах, – шрамы после войны в целые километры длиной, прорезавшие улицы насквозь по диагонали. Моя квартирная хозяйка находилась в Лондоне во время блицкрига. Ее отец был священником, и в то время, как здания вокруг дрожали и рушились, он перебегал в спешке от дома к дому между своих прихожан, предлагая им хлеб и помощь. Хозяйка сказала мне, что она определенно присоединилась бы к духовенству, вот только церковь не позволяла этого, поскольку та была женщиной. Поэтому она сделала следующую по списку лучшую вещь: вышла замуж за дьякона. Она растила его детей и пекла хлеб для него, а он нес церковную службу и заботился о своих людях. В пабе ниже по улице в шестнадцатом столетии был убит Кристофер Марло[88], а Уильям Блейк[89] видел дерево с сидящими на нем ангелами на заросшем кладбище прямо за холмом, куда я часто приходила, чтобы напомнить себе, что ни одно мучение не может длиться вечно. Через определенное время, говорили мне буйные лозы и крошившиеся кресты, природа решит все загадки.

Моя комната была узкой и похожей на тюремную камеру. Стены были покрыты обоями в стиле Уильяма Морриса – мешанина