Обратный отсчет: Распад - Токацин

что на входе, что на выходе, стояли мощнейшие, многослойные, не хуже, чем на воздушном охлаждении ядерных реакторов, и меняли их своевременно. Только об этом сармат и мог сейчас судить — больше о процессах, идущих в накопительном цехе, не говорило ничего. В зданиях не было окон, стенные пластины прикрывали все узлы трубопроводов. «Ну, вроде всё в порядке,» — решил Гедимин, уползая вниз, под прикрытие зданий, — ближайший дрон-наблюдатель уже направлялся в его сторону. «Работает. Интересно, в „Налвэне“ будут перестраивать цеха? Выработка увеличилась, опасности никакой, — Маккензи уже должен трясти чертежи у Гварзы. Не ко мне же ему за ними идти…»

В штабе ликвидаторов было пусто, только Ренгер сидел за опустевшим столом. Увидев Гедимина, он поднялся на ноги.

— Все на битумокачке, — пояснил он, кивнув на пустые оружейные стойки. — Снова черви.

Гедимин недовольно сощурился.

— Мне за ними? — он двинулся к оставленному на столе плазморезу. Ренгер качнул головой.

— Ни к чему.

Гедимин опустился на стул и потянулся было за чистым листом бумаги — всё равно заняться было нечем — но обнаружил, что Ренгер так и стоит над ним и внимательно разглядывает его броню.

— У тебя все пластины одинаково подвижны? — спросил он. Гедимин мигнул.

— Все, а что?

— Значит, ниши-карманы не фиксированы? Где хочешь, там и делаешь? — взгляд Ренгера стал непонятно въедливым. Гедимин пожал плечами.

— Ну да, — он подвигал пластины на рукаве, показывая, что все они смещаются в произвольном направлении. — Разве не у всех… а, верно. Эти новые скафандры…

Он невольно поморщился. Броня ликвидаторов внешне почти не отличалась от его собственной (у некоторых, как у Ренгера, вообще был старый скафандр реакторного пилота — почти полная копия того, что разработал Кумала). Внутри отличий было много — для ускорения производства, для облегчения брони, под дополнительный обвес… Пластины, как и раньше, лежали слой над слоем внахлёст, прикрывая друг друга краями, но подвижных областей осталось немного — в основном слои были спаянными, скреплёнными между собой. До полной фиксации дело не дошло — остались швы для большей подвижности и места под «карманы», но проделать нишу там, где вздумается, уже было нельзя. Видимо, это облегчало сборку, — всё-таки конструкция Кумалы была чрезмерно усложнённой…

— Это можно поправить, — сказал он, вынырнув из размышлений о скафандрах и обнаружив, что Ренгер никуда не ушёл. — Разъединить слои. Только это надолго. Много пластин… Надо будет следить, чтобы…

Ренгер махнул ладонью, прерывая разъяснения.

— Есть задание для нас с тобой. Ориентировочно — одиннадцатого, чтобы у тебя не было проблем с полицией… Едем в Альбукерке, гетто «Кенки». С особым грузом. Небольшие предметы, излучают в ЭМИА-диапазоне. Заметить их не должны.

Гедимин заинтересованно хмыкнул.

— Ирренций? Накопители?

— Живое, — отозвался Ренгер. — Кладки flonesh. В Санта-Фе тянут линию подстанций. В «Кенки» думают, что флоний им пригодится.

— Чем они их кормить будут? — спросил Гедимин. — Там же нет рудников…

Ренгер ухмыльнулся.

— Сейчас, куда их ни высади, с голоду не подохнут. В «Кенки» уже готовы принять их. Есть мысли? Ты вроде с flonesh дело имел?

Гедимин задумчиво сощурился. Перед глазами вставал вольер, изрытый ямками, пена, перемешанная с ирренциевой крошкой, и свернувшиеся чешуйчатые тела, понемногу набухающие изнутри.

— Только кладки? Без взрослых особей? Они не сдохнут? Они же кормятся какой-то жижей…

Ренгер хмыкнул.

— Хорошо разбираешься… для небиолога. Не переживай. Это не первое поколение. Есть подобранная смесь… кстати, её мы тоже везём. С теми же предосторожностями.

Гедимин рассеянно кивнул — он судорожно вспоминал, дышат ли яйца под землёй, и если да, то хватит ли им воздуха в «кармане» под бронёй.

— Нужен будет кислород, — сказал он наконец. — Какие-то трубки, чтоб это всё не задохнулось. И не «насветило» ни на нас, ни наружу. На чём едем? В нашем фургоне?

Ренгер качнул головой.

— Если бы так, я бы не трогал твой скафандр. Фургон не выпустят. Едем поездом, вдвоём, с минимумом заметного багажа. Разрешения ещё оформляются… и точно будет обыск. Перероют всё, и на выезде, и на въезде.

Он положил руку Гедимину на плечо и слегка сжал пальцы.

— О выживании этих тварей позабочусь я. Ты обдумай маскировку. Будет очень досадно, если затея сорвётся.

10 июня 17 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Досадный, досадный случай… — пробормотал грузный «коп», разглядывая личную карту Гедимина так, будто первый раз держал её в руках. — Вам повезло, что никто из пилотов не пострадал. Тут есть пометка, что совет самоуправления предложил бесплатный ремонт обоих экзоскелетов…

Гедимин мигнул. «А я об этом не слышал. „Макаки“ снова нам доверяют? Пускают к боевым экзоскелетам?.. А, пускали же меня на боевые корабли…»

— В общем… — протянул человек, как будто никак не мог собраться с духом. — Ладно, я думаю, это не создаст дополнительных препятствий. Вам разрешается выезд, мистер Кет. Мистер Ло, под вашу ответственность.

…Ренгер, едва выйдя из кабины, протянул руку за документами Гедимина, ещё раз перечитал всё, напечатанное на белой карточке, залитой прозрачным фрилом, и одобрительно хмыкнул.

— Затянули, как могли, но мы всё-таки в сроки укладываемся. Завтра на утреннем поезде…

— Мне их хотя бы покажут? — перебил его Гедимин, угрюмо щурясь. — Или только перед утренним поездом?

— А ты не видел? — Ренгер удивлённо мигнул. — Ты теперь вообще не заходишь в лабораторию?

…Контейнеры лежали в экранированной нише, прямо на полу, даже без крышек, на вид — обычные ящики со смесью песка и мелкого щебня. Едва Гедимин вошёл под экраны, дозиметр на его руке тревожно мигнул. Кладки Пожирателей отлично просматривались на сканере — пятна ряби на пол-ящика, окислы ирренция и урана в химическом составе.

— Землю не повезём, — Ренгер сунул руку в ящик, бесцеремонно разворошил рыхлый грунт и показал Гедимину слегка сплюснутый