Обратный отсчет: Распад - Токацин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ренгер Ло? — сармат в лёгком радиозащитном скафандре пристально смотрел на чужаков. — Они у вас?
— Облучишься, — буркнул Гедимин, недовольно щурясь на его одежду. — Скафандра не нашлось?
Ренгер молча хлопнул по его броне.
— Давайте быстрее, — угрюмо сказал он. — Им надо на свежий воздух. У вас всё готово?
После заминированного туннеля Гедимин уже не удивился бы, увидев огромный многоярусный экзотариум (и Ассархаддона с приветливой улыбкой), но лаборатория за гермоворотами оказалась такой тесной, что протискиваться пришлось вдоль стены. Почти всё место занимал пустой вольер со стенками из кеззиевого рилкара (Гедимин невольно хмыкнул, опознав свой состав). Выдвижной лоток на входе был вытащен наружу, и в нём стояли длинные контейнеры с рыхлым грунтом.
— Все живы, — объявил после мучительно долгой возни с датчиками сармат в лёгком скафандре. Кладки Пожирателей лежали перед ним в рядок, и Гедимину хотелось огородить чем-нибудь узкий поддон с опасно низеньким бортиком. Сармат — биолог, медик или кто он там был — прикасался к ним очень осторожно, затаив дыхание, но отдавать их не спешил. «Гладит он их, что ли?» — Гедимин мигнул. «Точно, гладит. Нормальный бы скафандр для таких дел…»
— Все живы, — повторил он. — Отличная работа.
Закапывал кладки он сам, никого к ним не подпуская; Ренгер шевельнулся было помочь, но Марцелл жестом остановил его. Гедимин присмотрелся к грунту и украдкой включил анализатор — жёлтые крупицы показались ему подозрительно знакомыми. «Окись урана,» — знал наверняка он через несколько секунд. «Это правильно. Они сразу учуют пищу.»
— Мы привезли питательную смесь, — заговорил Ренгер, толкнув его в бок, и первым положил в опустевший лоток контейнер, круглый от обмотавших его защитных полей. — Органика, обеднённый уран и «хвосты» с расчисток. Не чистый ирренций, но…
Услышав о «хвостах», Гедимин сердито сощурился. «Кто говорил, что ирренций оттуда не выдрать⁈ Вот проверю по возвращении…» Сармат-биолог лишь рассеянно кивнул — кажется, его сейчас волновали только кладки. Марцелл тронул Ренгера за плечо, молча указал на выход.
— Думается, сегодня мы с ним не поговорим, — пробормотал биолог, выбравшись из подвалов штаба в комнату дежурных. За ним в тот же люк, не дожидаясь, когда он закроется, боком втиснулся одинокий сармат. Гедимин слышал, как он выходит в помещение, шумно вздыхает и возится с оружием, вставляя заряженные аккумуляторы. С тех пор, как пришельцы спустились в подвал, на первом этаже стало гораздо тише и просторнее — из трёх отрядов остался один, оружейные стойки почти опустели. «То ли два вызова разом, то ли один, но серьёзный,» — Гедимин заставил себя не приглядываться к изношенным соплам и тихо устроился за свободным столом.
— Да, сегодня — точно, — ухмыльнулся Марцелл, со вздохом облегчения откидывая шлем за спину. Броня, ещё не обсохшая от дезактивирующего раствора, тускло блестела. Гедимин, неосторожно поставивший локоть на стол, обнаружил под ним растущую лужицу и, смутившись, отодвинулся.
— Он там и на ночь останется, — заверил Марцелл. — Но вы тут на три дня, — думаю, успеете наговориться… Что у вас там, на севере? Слышал, всё кипит, — уже восемь энергоблоков…
— Восемь, — подтвердил Ренгер. — И будут ещё. Со дня на день «прямой луч» дотянут и до вас?
Марцелл странно усмехнулся.
— Пока неясно, теск. Есть разные варианты. Может, лет через пять проще будет построить тут пару энергоблоков, чем вешать на «прямой луч» пачку урановых шахт.
Гедимин изумлённо мигнул.
— Ура-ан? — протянул Ренгер, глядя на растущую ухмылку Марцелла. — Где вы его выкопали? Прямо тут, под городом?
Марцелл, покачав головой, защёлкал клавишами наручного смарта. У него было старое устройство, ещё военных времён, с кнопками под сарматские пальцы, — такое попадалось не каждому ликвидатору.
— Нет, западнее. Старые шахты — Амброзия-Лейк, — он ткнул пальцем в светящуюся карту. — Макаки собрались раскопать их и наладить добычу. Нашими руками, ясное дело. Так что со дня на день нас поднимут и вывезут в Торо.
Ренгер присвистнул.
— Значит, теперь и вы будете уранодобытчиками… А что гетто в Торо? «Тикмис», вроде бы?
— «Тикмис», — подтвердил Марцелл. — Нас с ними объединят. Будет одно большое гетто. «Тикмис», скорее всего, — у нас, переселенцев, название отберут.
— А как же «Сатханга» и «Лоривег»? — влез Гедимин, с трудом проглотив все вопросы об урановых рудниках. — Их оставили отдельно…
Марцелл хмыкнул.
— У вас, на севере, странные порядки. Всё не как на материке. Четыре гетто на один город, да ещё в городской черте… Нет, у нас такого не будет.
— Со дня на день… — задумчиво пробормотал Ренгер, разглядывая карту. — Значит, кладки вылупиться не успеют.
Марцелл пожал плечами.
— «День» у макак — понятие очень растяжимое. Лучше бы, конечно, перевозить в карманах яйца, а не ползающих червяков. С другой стороны — в «Тикмисе» для них еды больше, можно выпустить прямо в старые отвалы…
— И сказать, что так и было, — сдержанно усмехнулся Ренгер. — Значит, макакам не хватает урана?
— Я думал, эти рудники иссякли ещё до войны, — снова влез Гедимин, вспомнив ураносодержащий песок в контейнерах Пожирателей. — Их полтораста лет никто не трогал…
Марцелл ухмыльнулся и полез в карман.
— Иссякли? Крупнейшее месторождение на континенте? Да нет. Обычная мартышечья запасливость. Разведка говорит, что там всё… очень… неплохо… Нештатные карманы впору «фомкой» поддевать, иначе не откроешь… Вот, посмотри своим сканером. Ты же шахтёр…
На стол перед Гедимином лёг светло-бурый обломок песчаника с едва заметными жёлтыми крупинками с одного края.
— Потом покажешь, что с карманом. Видимо, зазубренный край, надо выправить, — пробормотал он, через пару секунд уже забыв о Марцелле и его проблемах со скафандром и впившись взглядом в кусок руды. «Окись урана. Тут целая четверть процента — хороший образец. А
