Убийство по-домашнему - Крейг Райс

— Мы не ошиблись, любимая, — с горечью сказал я. — Возможно, мы просто не догадались обо всем.

— Не обо всем?

— Марни! Ты не понимаешь? — Я уже должен был осознать, что коварство Селены не знает границ. Однако теперь, когда я понял все, во мне возникло бессмысленное чувство отчаяния, как если бы я очень любил её. — Сначала мы предполагали, что Горди отравил отца, а Селена в этот момент вошла в комнату. Потом пришли к выводу, что они сделали это вдвоем. Однако в своих допущениях мы не продвинулись достаточно далеко. Селена подала отцу яд, а Горди поймал её на месте преступления. Он понял, что произошло. Нельзя ведь в такой ситуации доверять хроническому алкоголику, даже если он и захочет быть лояльным. Никогда неизвестно, что ему стукнет в голову. Поэтому, — я пожал плечами, — она заманила его сюда и застрелила. Одно преступление или два…

— Селена! — пронзительно крикнула Марни. — Но зачем Селене понадобилось убивать отца? Его отравили, потому что он собирался кого-то лишить наследства… Может, он хотел лишить наследства Селену?

— Ты еще не поняла? Мистер Френд в тот же самый день уволил Йена. Почему? Потому что он, так же как и ты, должно быть, застал его с Селеной. Целомудренная невестка, устроившая у него под боком роман с образцовым слугой, рекомендованным самим мистером Моффетом! Что могло привести его в большую ярость?

— А Йен… Может быть, Йен поставил крестик на моем рисунке, потому что помогал ей? Привез его сюда?

— Ты сама говорила, что Йен готов даже закопать чей-либо труп и сразу же забудет об этом. Возможно, он не участвовал в совершении преступления, она использовала его только для вспомогательных работ — сорвать половицы, поставить автомобиль в гараж…

— Но Горди! Ведь без Горди Селена не получила бы ни цента!

— Она тогда еще не знала об этом условии в завещании. Никто из вас не знал. — Я горько рассмеялся. — В ту минуту, когда мистер Петербридж оглашал завещание, Горди вместе с её шансами на получение наследства отдыхал под полом. Ей пришлось пережить несколько горьких часов, пока Нэйт не увидел меня.

— Значит, ты думаешь, что мама и Нэйт ничего об этом не знали?

— Наверняка не знали. Нэйт слишком труслив, чтобы позволить втянуть себя в преступление — даже ради Селены! А мать? Она бы никогда не допустила, чтобы Горди убили… Верно?

— Верно, — уверенно ответила Марни. — Никогда в жизни. — Кончик её сигареты светился в темноте. Внезапно она сказала: — Поэтому она должна была и тебя убить. Она не могла взвалить вину на настоящего Горди. Ведь как бы ловко она ни инсценировала самоубийство, полицейский врач сразу бы сориентировался, что Горди давно уже не было в живых, когда было подписано обязательство абстиненции. И тогда весь заговор был бы раскрыт.

— Конечно, — подтвердил я. — Единственное спасение для Селены состояло в том, чтобы сегодня я совершил самоубийство. Селена знает, что мама и ты слишком втянуты во все это дело, чтобы что-то сказать, когда инспектор Сарджент идентифицирует мой труп как труп Горди. — Я снова рассмеялся. — Как жаль, что я не доставлю ей этого удовольствия!

Марни внимательно смотрела на меня в лунном свете.

— Тебе очень больно?

— Что? — недоуменно спросил я.

— От того, что ты узнал о Селене.

— А тебе не больно от того, что твой отец и брат были убиты?

— Извини. Это был идиотский вопрос. — Марни придвинулась ближе и взяла меня за руку. — Что будем делать дальше?

— Большого выбора у нас нет. Завтра явится инспектор Сарджент и заявит, что старого мистера Френда отравили. Мы спокойно можем избавить его от необходимости ждать результатов вскрытия и нанести ему визит сейчас. Пусть прибавит к своей коллекции еще один corpus delicte[2]!

— И мы расскажем ему о Селене?

— А ты как думаешь? Может, нам совершить харакири, чтобы спасти её шкуру? Наверное, ты полагаешь, что я без ума от неё?

— А разве это не так? — Она неожиданно вырвала свою ладонь из моей руки. — Впрочем… какая разница… — Она бросила на землю окурок и растоптала его каблуком. — Конечно, при этом раскроется весь наш заговор против Лиги Чистоты. У тебя, у мамы, у Нэйта, у меня — у всех нас будут неприятности!

— Естественно. Хотя, возможно, инспектор Сарджент, у которого будет болеть голова от двух убийств, не станет особенно заниматься нами. В любом случае мы выйдем из этого дела с достоинством. Опасаюсь только, что для тебя закончатся прекрасные дни. Никаких денег… тебе придется служить горничной в гостинице с подозрительной репутацией.

— Мне все равно. Только чтобы я могла не смотреть на них. Такая работа очень мне нравится.

— Ты хорошая девушка…

— Я? — Она повернулась ко мне. — Это ты хороший. Это ты оказался в трудном положении. — Она положила руки мне на плечи и, встав на цыпочки, поцеловала меня в губы. При этом коротко рассмеялась, но этот смех скорее напоминал рыдание. — Ну и место ты себе выбрал, чтобы потерять память. — Губы у неё были сладковатые, я чувствовал рядом с собой молодое крепкое тело. Благодаря ей, я на минуту забыл об этой кошмарной ночи.

— Будем уже собираться, — сказала она, отодвигаясь от меня. — Подожди меня здесь, я подъеду на автомобиле.

— Нет.

— Как нет? Не можешь же ты идти так далеко.

— А вот и могу. Мне вовсе не требуется сиделка.

Я сунул костыль себе под мышку. Наверняка она подумала, что я упрям, как осел, и, возможно, была права. Однако это ковыляние к автомобилю добавило мне чуточку независимости.

Я очень устал, пока мы добрались до автомобиля, а кожа у меня под мышкой горела огнем. Марни помогла мне сесть в машину, положила костыль на заднее сиденье и наконец сама уселась за руль.

Она протянула руку к ключу зажигания, но тут же опустила её на колени. Через секунду начала рыться в карманах жакета, неуверенно глядя на меня.

— Ключи, — сказала она. — Я не давала тебе подержать ключи?

— Нет. Они были у тебя в руке, когда мы входили в дом.

— Должно быть, я…

— Потеряла? — воскликнул я.

— Должно быть, я уронила их, когда мы сделали это ужасное открытие. Мне придется… придется вернуться за ними.

— В ту комнату?

— Я не боюсь, уверяю тебя, не боюсь. — Она послала мне слегка неуверенную улыбку. — Это не займет даже минуты. Вот, держи пока. — Она сунула мне в руку бутылку виски. — Выпей глоточек. Тебе это пойдет на пользу. Я сейчас вернусь! — Она вышла из автомобиля, тут же вернулась и взяла у меня бутылку. — Может, и я немного выпью?

Она сделала глоток, отдала мне бутылку и быстро направилась в сторону дома. Я провожал взглядом её стройную маленькую фигурку до тех пор, пока она не исчезла из виду.

Это действительно хорошая девушка, подумал я.

Оставшись один, я принялся размышлять над ближайшим будущим. Там, в этой ужасной комнате, когда я смотрел на труп Горди, мне было совершенно ясно, как я должен поступить дальше. Теперь уже нет. Конечно, я должен отдать Селену в руки Сарджента. Однако это будет одновременно означать конец профессиональной карьеры Нэйта, нищету для миссис Френд и Марни, и, вероятно, арест всех нас. Весь дом Френдов рухнет, как стены Иерихона…

Я ломал себе голову над тем, как спасти что-нибудь из этих развалин. Бесплодно и чуточку сонно думая над этим, я внезапно услышал звук, от которого кровь застыла у меня в жилах. Это был шум автомобиля, доносящийся со стороны дома Френдов.

Шум становился все сильнее. Поскольку наш автомобиль был спрятан в густых кустах, я не видел дорогу. Снопы света упали на кусты, скользнув по нашему автомобилю, и начали удаляться. Автомобиль направлялся в сторону старого дома.

Шум прекратился. Потом дверца автомобиля открылась и захлопнулась. Я услышал даже шорох шагов по гравию.

У меня в голове замелькали самые странные мысли. Это не могла быть полиция. Инспектор Сарджент не мог подозревать правду о Горди. А если это не полиция, то… кто? Может быть, Селена очнулась после окончания действия снотворного… Или — что казалось мне более вероятным — Йен?

С возрастающим беспокойством я продолжил свои размышления. Если инспектор Сарджент должен утром обнаружить мой труп и идентифицировать его как труп Горди, Селена ни в коем случае не может допустить, чтобы нашли другой труп, так небрежно спрятанный в старом доме. Однако, с другой стороны, она не отважилась уничтожить труп Горди, потому что, если бы план, связанный с моей особой, не удался, выгоднее для неё было бы позволить найти труп настоящего Горди как убийцы и самоубийцы, даже если бы при этом должен был раскрыться весь заговор. Однако теперь она настолько была уверена в успехе своего плана, что могла позволить себе уничтожить труп Горди. Вероятно, она разделила функции: она должна была убрать меня, а Иену предстояло заняться трупом Горди. Не зная, что у Селены ничего не вышло, он приехал исполнить свои обязанности.