Наследник - Марк Арен

когда подвезут семью двойников. Родионов же отправился в штаб армии и зачем-то стал набирать команду из латышей. Сейчас эта команда могла стать помехой в исполнении плана.

Но на этот случай у Антона и был припасен свой козырь – эскадрон Буркова. Без сомнения, и сам комполка Пржевальский тоже был где-то здесь, тайком наблюдая за прибывшими из Тобольска пассажирами. В ЧК знали, что он был сводным кузеном Николаю II и был беззаветно предан царский семье, боготворил Александру Федоровну и был готов на все, чтобы спасти наследника. Знали и то, что в своем полку – почти полностью состоявшем из бывших драгунов и казаков – он пользуется непререкаемым авторитетом. В случае осложнений – Антон старался даже мысленно их не конкретизировать – Пржевальского даже не нужно будет подталкивать к решительному шагу ради спасения августейших особ. И его эскадрон сметет, порубает в капусту не только латышей. Всю Тюмень по бревнышку раскатают, если потребуется.

Но не потребовалось. Долгие часы ожидания истекли. К пристани, наконец, были поданы вагоны, те самые, каких требовал комиссар Хохряков, размахивая маузером. В вагон четвертого класса, который мало чем отличался от теплушки, стали грузиться сопровождающие. А к вагону второго класса латыши подвели из мучного склада царских детей.

Антон напряженно, до рези в глазах, вглядывался сквозь сумерки в тех, кто поднимался в вагон. «Татьяна» и «Ольга» вели себя прекрасно. Толстушка «Анастасия» все одергивала платье – ей явно был тесен корсет, надетый во время переодевания в мучном складе. «Алексей»… Он был безупречен. Хромал на обе ноги. Без сил остановился перед вагоном. Его туда втащили двое солдат и сам комиссар Хохряков.

Едва паровоз, испуская клубы пара, стронул вагоны с места, Терентий толкнул Антона в бок:

– Пошли?

– Рано еще.

Состав скрылся за теплушками, стоявшими на путях, и только по столбу дыма можно было понять, в какую сторону он движется.

– В Екатеринбург повезли, – сказал Антон. – Я до последнего боялся, что на Омск свернут. Ну что ж, пойдем, навестим крестников.

Они спустились к воде и по бревнам, которыми был завален берег, подобрались к лодке, стоявшей под мучным складом. Здесь когда-то был отдельный причал для барж. Сейчас от него остались только сваи. Деревянный лоток, по которому из склада выкидывали мешки с мукой, тоже исчез. Но люк в самом низу стены у пола – этот люк остался. Возле него сидел на корточках один из парней Медведева. Услышав шаги, он вжался в крутой обрыв и сунул руку в карман. Терентий коротко просвистел условный сигнал. Парень ответил, и только тогда они снова тронулись с места.

– Замерз, товарищ? – прошептал Терентий, подбираясь к люку. – Стучи, чтоб открыли.

Парень постучал рукояткой нагана. Тяжелая створка люка, едва слышно скрипнув, отодвинулась вверх.

– Надо было смазать, – заметил Терентий.

– Так сколько ж еще мазать?

– Ладно, беги в контору, отогревайся.

Антон сунулся к проему, но Медведев его удержал.

– Куда?! По башке захотел? Тебя мои не знают.

Терентий первым забрался внутрь, Антон немного выждал и тоже полез, хватаясь за остатки желоба.

Внутри склада было сыро и темно. Через полукруглые проемы под крышей внутрь сочился свет одинокого станционного фонаря. Антон разглядел рядом с Терентием силуэт помощника и спросил:

– Где?

– Там, – он махнул рукой. – В последней клети.

– Спасибо, Егор, – Терентий похлопал его по плечу. – Иди, готовь лодку.

Антон уже знал, куда идти. Вдоль стены, ощетинившейся переборками сломанных клетей, он дошел до угла склада. Он шел на голоса. На тихие-тихие девичьи голоса, которые вдруг были оборваны негромким окриком, почти неслышным, но резким и властным. И то был не девичий голос, а ломающийся тенорок юноши.

– Алексей Николаевич, – окликнул Антон. – Ваше высочество… Это я, комиссар Яковлев.

– Василий Васильевич, а мы здесь как мышки! – отозвалась Анастасия.

– Идемте. Нам пора в дорогу.

Первым из-за переборки показался Алексей.

– В дорогу? Извольте объясниться. Нас вывезли из Тобольска, обещая, что мы увидим родителей.

– Всему свое время, – сказал комиссар Яковлев. – Сейчас от вас зависит их судьба. И не только их.

– Что я должен делать?

– Вам придется вынести тяжелую дорогу. Опасности военного времени. Голод и лишения.

– А мама? А папа? Что с ними?

– Они молят Бога о вашем спасении. А Николай Александрович… – Антон перевел дух. – Я обещал ему, что вывезу вас и великих княжон в безопасное место. Решайтесь, ваше высочество.

– Что ж, идем, раз нельзя по-другому, – по-детски вздохнув, произнес Алексей.

Только сейчас комиссар Яковлев разглядел, что наследник стоит, опираясь на две доски, как на костыли.

Терентий шагнул к нему и легко подхватил на руки:

– Так-то быстрей будет, братишка. Эй, сестрички, живее!

Они появились из темноты в крестьянском платье и платках, Ольга – в меховой жилетке, Анастасия – в ватной телогрейке, а на Татьяне был какой-то старушечий салоп до земли. «Не замерзнут», – подумал Антон, укорив самого себя за то, что не догадался уложить в лодку хотя бы пару шинелишек. Как бы они сейчас пригодились. Ночью на реке будет холодно. И ночью на реке всякое может случиться. Антон переложил браунинг в карман телогрейки, передернув затвор. Не потому что чувствовал какую-то угрозу, а просто на всякий случай.

Терентий спрыгнул вниз первым и стал принимать на руки сначала Алексея, потом сестер. Последним на гальку берега соскочил Антон.

– Что-то я Егорку не вижу, – удивленно оглянулся Терентий.

– И не увидишь, – раздался насмешливый голос из темноты. – Но-но, без глупостей! Не дергаться, вы все на мушке! А у Егорки твоего нож под горлом. Дернешься – ему кирдык.

Чиркнула спичка, вспыхнув мертвенно-белым фосфорным светом и тут же зашипев, занялся факел, за ним второй. Их дрожащее пламя выхватило из темноты несколько физиономий. Черным блеском кольнула глаза вороненая сталь револьверов.

«Моя вина, – подумал Антон. – Не доглядел».

– Осип Маркович? – спросил он приветливо. – Как же вы нас нашли, позвольте спросить?

– Что же мне трудно было поставить своих мальчиков на каждой улице? – отозвался из темноты Оська Жеребчик. – Стариков привезли на Садовую, а молодых сюда, оставалось только дождаться окончания маскарада! Да, мне таки пришлось долго ждать, но я имею терпение! Имейте и вы. Корженевский или как вас там? Может быть, господин камергер? Ну-ка попросите дамочек снять свои корсетики и передать их мне. И мы расстанемся друзьями, а наш общий друг Егор даже не будет кашлять!

– И зачем вам дамские корсеты? – удивился Антон.

– Корженевский, вы все-таки поляк, а не камергер. Вы пытаетесь шутить, когда вам в лоб смотрят пять пистолетов. Это красиво, я расскажу о вас мадам Бжезинской, она без ума