Сожги в мою честь - Филипп Буэн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но другого выхода, кроме как беспокоить спящих, у комиссара не было.
Дверь приоткрылась, в проеме показалась всклокоченная голова.
– Мадам Аррсан? Что случилось?
– Простите, Бернадетт, сожалею, что разбудила вас.
– Нет, я нежилась в постели, не сплю уже давно.
– Тем лучше, у меня к вам большая просьба.
– Да? – Бернадетт поняла, что близится что-то серьезное – предчувствие подсказывало. – Что стрряслось? У вас непрриятности?
– Нет, Бернадетт, но могут быть. Пообещайте мне одну вещь, если со мной что-то случится.
– Какую, мадам Аррсан?
– Позаботьтесь о Жорже, мне придется уехать в очень долгое путешествие. – Неловким жестом Антония протянула консьержке пачку денег. – Вот, хватит прокормить, пока ему не стукнет сто лет.
– Что вы, мадам Аррсан, это много, не надо, что вы…
– Возьмите, прошу.
Пчелка уступила настойчивости Антонии.
– Нет, это слишком много, мадам Аррсан… Я веррну вам остаток, когда вы прриедете.
– Оставьте, Бернадетт… Могу я положиться на вас насчет Жоржа?
– Конечно, я люблю эту кррысу.
Внезапно пчелка поняла, что события развиваются слишком быстро и такая поспешность Антонии ненормальна.
– Мне стррашно, мадам Аррсан, вы меня пугаете. Что я действительно могу сделать для вас?
Антония сжала ее в объятиях.
– То, что обычно делаете, Бернадетт: молитесь за меня.
Отпустила ее, поцеловала в обе щеки и вышла из парадного.
Ужасный дождь, ужасная погода, ужасный день.
«Метеосводка моей судьбы, Жак – промозглая до самого конца. Если судьба вообще существует. Но это обширная тема, обсудим ее попозже».
Пробежала до машины, уселась, включила зажигание, первую скорость.
Несколько минут спустя комиссар ехала в Божоле.
Как потушить пожарище?
Ярость бушует, ярость…
Милош уединился в зале для общих собраний, просматривая сведения, переданные Антонии. Сбор занял целый день, а изучить их содержимое времени не было. Но лейтенант добросовестно сделал копии всех бумаг.
В течение получаса он перебирал документы, как бросают из ладони в ладонь горячие каштаны.
Пальцы горели, листая страницы.
Внутренний голос говорил Милошу, что одна из них готовит ему неожиданное открытие.
Ничего примечательного он не нашел в списке, переданном мадам Марсо – лишь имена, адреса, профессии. И многие бывшие члены ассоциации уже покинули этот мир.
Ничего интересного и в копии судебного решения. К тому же лейтенант уже ознакомился с ним и не обнаружил, за что можно зацепиться.
Наконец наступила очередь рапортов отдела информации. Эта служба славилась тем, что из поля зрения не выпадало ни одно дело. А также люди, проходившие по нему. Эффективный сквозной контроль. И от того, что Милош обнаружил, холодок пробежал по спине. Репутация отдела информации была вполне заслуженной.
– Робер Халими! Вот черт!
Милош побледнел, впереди замаячила худшая часть драмы.
«Арсан, конечно, прочла этот рапорт, но ничего мне не сказала. А раз она не связалась со мной, значит… О нет, это слишком глупо с ее стороны!»
Лейтенант попытался позвонить комиссару. Тщетно. Еще несколько звонков – голос автоответчика вновь и вновь воспроизводил один и тот же текст.
Не теряя ни минуты, Машек метнулся в зал, где работали коллеги. Будто сумасшедший, выкрикнул:
– Кто-нибудь знает, где сейчас находится судья Романеф?
Ошарашенное молчание.
– Черт подери, я задал вопрос!
Чего новичок хлебнул, чтобы дойти до такого состояния? Один пожилой офицер, не отличающийся деликатностью, решил было его осадить, но Аршамбо оказался быстрее.
– До него тоже не дозвонишься. Не везет тебе, парень.
– Ладно, проехали. Мне нужен адрес Арсан.
– А мобильный на что?
– Толку-то, она не отвечает… Это срочно, я должен ее видеть.
Не колеблясь, Аршамбо схватил ручку.
– Держи, она живет в Круа-Русс.
– Спасибо.
– Помощь нужна?
– Не мне – ей.
Милош схватил клочок бумаги и выбежал. Он был уже далеко, когда старый грубиян решил съязвить в его адрес:
– Кем этот сопляк себя возомнил? Буффало Биллом?
– Кругом мимо, приятель, – ответил Аршамбо. – Ему не надо мнить – видишь, человек в ярости.
Дождь. За рулем Милош боялся дождя.
Но времени пестовать свои страхи теперь у него не было. Впервые он мчался по городу с включенным маячком, уворачивался от машин, кричал на водителей, которые никуда не спешили. Пролетел на всей скорости по мостам, проскочил по улицам и резко затормозил перед домом Антонии.
Не зная кода подъезда, позвонил прямо в ее квартиру. Ответа, конечно, не получил. Нажал на кнопку с надписью «Привратник». Давнишняя табличка, профсоюзы все не спешили ее сменить.
Дверь приоткрыла обеспокоенная уроженка Антильских островов.
– Что желаете, мсье?
– Здравствуйте, мадам, лейтенант Машек, помощник комиссара Арсан. Не подскажете, где она?
Консьержка поколебалась:
– Вы точно рработаете вместе с ней?
Милош показал удостоверение.
– А почему вы спрашиваете?
– Потому что мадам уехала в путешествие. Вы не знали?
– Нет, когда?
– Прримерно час назад…
Пусть же скорей наступит
Суд, справедливый суд…
Дождь лил, как никогда прежде.
Антония промокла насквозь, но меньше всего боялась подхватить простуду. Она вышла из машины, оглядела местность. Деревянный дом среди лугов. Чтобы подъехать поближе, пришлось проехать частной дорогой. На обочине стоял автомобиль. Прочитав номер, комиссар не удивилась: именно его и засек радар на выезде из Ниццы.
И Антония принялась ждать.
«Чего я жду, Жак? Раввина – скоро охота подойдет к концу. Нет, избавь меня от упреков, пусть довершит свое правосудие. А затем настанет время моего, законного, или хотя бы его подобия».
Над крышей показалось облачко дыма.
«Я была права, когда говорила тебе это. Мерзавцем меньше – работа раввина завершена. Что говоришь? Хочешь знать, кто такой наш мститель? Немного терпения, уже скоро это будет известно».
Комиссар ждала, не сомневаясь и не сходя с места. Раввин вернется на дорогу, где она пряталась – здесь ведь оставлена машина.
Дым стал гуще. Из окон показались языки пламени.
«Сейчас, дорогой, раввин не задержится».
Еще несколько минут.
Затем от дома отделился темный силуэт.
И Антония вышла вперед с оружием в руке. Человек в черном остановился.
– Добрый день, ребе! Все кончено, больше убивать некого.
Никакой реакции.
– Робер Халими – последний в вашем списке. Откуда мне это известно? О, догадалась я легко: он был управляющим клуба «421».
Ни слова в ответ.
– Зато я потратила немало времени, чтобы понять, что Халими стал отправной точкой вашей серии. Позволите, расскажу?
Ледяное молчание.
– Выйдя из тюрьмы, Халими проживал в Марокко. Вернулся оттуда полгода назад и стал во главе нового клуба. Невыносимо, правда? Убив четверых, вы ознаменовали не десятилетие трагедии, а угасание правосудия – и заменили его своим. Да, возвращение Халими подействовало, будто пусковой механизм вашей ярости. Гнева, который вы вынашивали десять лет.
Лишь пожатие плечами.
– Да, я не ошиблась – четверых. Простите меня за пятого, Жерара Мо казнила я. Конечно, не следовало заимствовать вашу методику, но она показалась мне заманчивой. Теперь-то вы имеете право узнать, кто такой Мо – пьянчуга, убивший моего мужа.
Смутная улыбка за стеной ливня.
– Что до всего остального, то это такие пустяки. Я знала, что найду вас здесь рано утром в воскресенье. Халими по субботам работал всю ночь до рассвета. Думаю, возвращался домой еле живой. Его усталость, вероятно, облегчила вашу задачу.
Сколько мне жить осталось?
Пара шагов до истины…
Нескончаемый поток с неба, объехать пешеходов, посигналить тем, кто мешкает, а еще проклятые стеклоочистители, ничего не очищающие – Милош впервые плевал на помехи. Внутри него поселился совсем другой человек.
Сомнение. Колебание. Он не мог действовать без приказа.
Лейтенант остановился на обочине, открыл бумажник, вынул обрывок листка с телефоном генерального контролера. Набрал номер, услышал недовольный голос.
– Простите за беспокойство, мсье, это срочно. Лейтенант Машек, БРБ, мне нужно сказать вам что-то важное.
Человек на том конце кашлянул, прочистил горло:
– Слушаю.
– Когда все всплывет, я, возможно, буду иметь неприятности, но мне все равно. Мой звонок касается дела раввина. Думаю, что комиссар Арсан убьет себя через несколько минут.