Сожги в мою честь - Филипп Буэн

– Многого желаешь, – усмехнулся старик с маленькой сигарой в зубах.

– Да уж, это как с моей стряпней – пусть будет совершенной.

Новый взрыв смеха послужил одобрением шутке Мориса. И развеселившийся Вайнштейн хлопнул в ладоши:

– Заведи-ка нам музыку! Что за мрачная обстановка! Давайте проснемся, черт возьми!

Под громкие крики «Да!» толстяк-хозяин побежал к стойке, вынул из коробки диск и вставил в музыкальный центр.

Мелодия «Хава Нагилы» зазвучала из колонок.

И дюжина голосов подхватила и начала подпевать.

Снова и снова.

Гости пели, танцевали, выпивали, пока в глазах не начало троиться.

Выбросили из головы заботы и тревоги.

Возле ресторана, в машине полицейских. 23 часа 50 минут.

Двое молодых спортивных крепко сколоченных полицейских маялись выше по улице. Они должны были следить за «Пальмой Афулы», но бодрствовал только один. Его напарник храпел, вымотанный тридцатью семью часами без сна. Спавшего звали Карно, дежурившего – Роллен. Последний позволил коллеге вздремнуть. Услуга за услугу: Карно тоже давал передышку приятелю, когда тот валился с ног.

Тандем ладил между собой лучше некуда.

Только в одном их привычки расходились: Роллен курил, а Карно не переваривал это пристрастие. Спящий не переносил табачный дым. И потому Роллен, желая подымить, отходил от машины, чтобы не беспокоить товарища.

Вот и сейчас он страстно желал затянуться. Конечно, ожидание, напряжение будоражили нервы, но дежурящий начал уже клевать носом. Скоро наступит полночь. Если бы турки собирались напасть, они бы уже это сделали. Ложная тревога, они не появятся. Так почему не позволить себе перекур? Карно спал на пассажирском сидении. Не стоит его будить. Роллен тихонько вышел из «рено», прикрыл дверь, стараясь не хлопнуть.

Первым делом он размял ноги. Совсем одеревенели за долгие часы слежки. Потом достал пачку недорогого табаку, папиросную бумагу и начал сворачивать самокрутку. Приходится экономить и в малом – сигареты стали бить по карману простому полицейскому.

Погрузившись с головой в процесс, Роллен не заметил, как появилась машина, за ней вторая, третья. А заставил его поднять глаза скрип тормозов. Но время было упущено: из автомобилей уже выходили вооруженные люди.

Роллен швырнул курительные принадлежности, кинулся к «рено», застучал в боковое окно, куда Карно прислонил голову.

– Просыпайся, ради всего святого! Приехали по душу Вайнштейна!

И, не дожидаясь ответа, бегом обогнул машину, впрыгнул, крутанул ключ зажигания, крича:

– Да разуй глаза! Мы в полной заднице!

– Что случилось? – протянул Карно спросонья.

– Не видишь, турки прикатили?

– Вот черт!

– Шевелись! Ставь маячок! Вызывай подкрепление! Я разверну машину поперек улицы, они не должны скрыться!

Сделать это он должен бы раньше.

Паскаль же выполнил маневр безошибочно и вовремя. Сотня метров отделяла его от «Пальмы Афулы». Майор начал движение, едва заметив вереницу автомобилей. За какие-то доли секунды машина полицейских оказалась в нескольких шагах от нападавших.

Выскакивая наружу, Одиль показала пальцем на одного из бандитов:

– Это не турки, командир!

– Что?

– Тот лысый тип, это же Тино Бонелли!

Внутри ресторана Вайнштейн тоже узнал корсиканца. И дымился от ярости:

– Как это – без оружия? Не говорите, что пришли с пустыми руками!

Бернар опустил голову.

– Моя пукалка в машине, я не беру ее в синагогу.

– Я тоже, – произнес старик с сигарой в зубах.

– Так у кого есть стволы?

Поднялось семь рук, но как жалкие пистолеты могли противостоять убойной силе автоматов!

Морис спокойно вмешался:

– Без паники, у меня есть чем отбиться… Мой личный запас.

В этот-то момент корсиканцы и открыли огонь.

Стекла ресторана разлетелись вдребезги, оборонявшиеся бросились на пол. Кроме одного, прошитого очередью наискосок.

Первым убитым стал Самюэль.

Снаружи Роллен наконец поставил машину поперек улицы. Он выскочил из салона, пока Карно запрашивал помощь. Пригнувшийся к земле Роллен видел, как любопытные жители высовывались из окон. Среди них были даже дети. Вот куча идиотов! Их же вполне могли убить!

– Убирайтесь! Скорее! Здесь опасно!

И тут же последовало доказательство его слов: один корсиканец наставил оружие на молодого полицейского. Зевака из окна пятого этажа вовремя это заметил.

– Осторожно! – крикнул он, показывая на угрожавшего.

Роллен увернулся, далеко отскочив. Очередь лишь продырявила кузов автомобиля. Роллен считался асом на стрельбах в тире. Заслуженная репутация: он «снял» нападавшего одним выстрелом. Разогнулся, переводя дыхание, глянул на «рено». Оттуда донесся стон. Вне себя от тревоги, Роллен кинулся к машине. Шальная пуля зацепила Карно.

– Черт, что с тобой?

– Подарочек в плечо, больно-то как!

– Держись, старина, у тебя же ребенок.

– Не беспокойся, я о нем помню, хочу успеть поставить его на ноги.

Роллен схватил носовые платки и зажал рану.

– Брось, лучше свяжись с управлением.

– Заметано. Не отнимай повязку от раны.

Успокоиться. Выдохнуть. Не кричать. Снова став полицейским с холодной головой, он включил переговорное устройство в салоне:

– Говорит лейтенант Роллен, вы меня слышите?

– Так точно, лейтенант.

– Сообщаю о раненом офицере полиции, пришлите «скорую помощь».

– Несколько карет уже в пути.

– А подкрепление?

– Будет на месте через три минуты.

Одиль и Паскаль укрылись за машинами. Едва прозвучало стандартное «Полиция, бросьте оружие!», как на них обрушился град пуль. Полицейские принялись стрелять наобум, лишь бы чуть охладить напор атакующих.

Мобильный Каршоза завибрировал. На экране высветилось имя Роллена.

– Привет! Ты где, парень? Карно?! Вот дерьмо, надеюсь, рана несерьезная… А что с подмогой? Супер, не двигайтесь с места, продолжайте блокировать проезд с вашей стороны.

Дал отбой, улыбнулся Одиль:

– Все отлично, девочка, наши будут здесь меньше, чем за три минуты.

Обстрел усилился. Судя по плотности огня, люди Вайнштейна перешли к активным действиям.

– Неважный вечерок для ребят, – хмыкнула Одиль. – Корсиканцы не ожидали такого приема.

– И не думали, что их заблокируют с двух сторон.

Нападавшие поняли – уйти не получится. Разве что удастся снести одно из заграждений. И с этой целью пригнувшаяся тень метнулась к полицейским. Убрать стражей порядка – и останется лишь сдвинуть их транспорт.

И свобода – там, в конце улицы…

Вдруг со стороны ресторана послышались автоматные очереди.

– Слышите, командир? Похоже, это «узи».

Немедленно последовал ответ корсиканцев.

– А вот островитяне используют изделия Хеклера и Коха. Я издалека узнаю баварскую «музыку».

– Проклятие, да какой же сегодня будет урожай трупов?!

– Наплевать на них, девочка! У меня руки чешутся прочистить мозги одному недалекому судье. Хотелось бы, чтобы Романеф растолковал, что к чему. Где, скажи на милость, турки во всей этой заварухе?

Паскаль не заметил, как с тылу к нему подбиралась тень. Одиль стояла лицом к нападающему, и на то, чтобы предупредить напарника, у нее была лишь доля секунды:

– Ложитесь, командир!

Прогремел двойной выстрел. Быстрый как кошка, Каршоз перекатился и обернулся, чтобы открыть огонь. Но нужды в этом не было: на земле валялось тело.

– Бинго, девочка! Ты подстрелила старика Батиста!

Ресторан «Пальма Афулы». 23 часа 54 минуты 27 секунд.

Морис получил ранение в колено, у троих животы нашпигованы свинцом, четверо отдали богу душу. Вайнштейн побледнел. Ситуация становилась неуправляемой. И надо было идти ва-банк.

Перед рестораном. 23 часа 54 минуты 32 секунды.

Тино прикинул итоги. Пятеро бездыханных на асфальте, двое выведены из строя, никаких вестей от Батиста. Нападавших оставалось лишь четверо. Сейчас или никогда.

Ресторан «Пальма Афулы». 23 часа 54 минуты 38 секунд.

Вайнштейн прислушался. Выстрелы не заглушали больше мотив, который он ненавидел больше всего на свете – пение сирен. Полицейских сирен. Судя по дружному хору, к ресторану спешили все фараоны города. «Что ж, – сказал он себе. – Пропадать, так с музыкой, покончим с этим раз и навсегда».

Перед рестораном. 23 часа 54 минуты 47 секунд.

Никакой надежды на спасение. Ни кровинки в лице Тино. Полицейские пиликалки приближались со всех сторон. Через несколько секунд придется сдаваться. Так и не смыв кровью оскорбление. Постыдный эпилог! Отец должен быть отомщен. Тино теперь – глава клана. И как глава клана он шагнул вперед.