Бомаск - Роже Вайян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Когда я ревную, — продолжал я, — я прежде всего стараюсь вспомнить, как у меня началось с моей любовницей. Если она сопротивлялась достаточно долго, я заключаю отсюда, что, по всей вероятности, она так же упорно будет сопротивляться домогательствам другого. Но если я овладел ею сразу, вполне естественно предположить, что и другой овладеет ею с такой же легкостью. Надо же рассуждать здраво. Согласись, что нелепо наставлять рога соседям и при этом даже мысли не допускать, что соседи могут наставить рога тебе самому».
Красавчик поднялся. А я продолжал сидеть и вскинул на него простодушно-детский взгляд. Здорово, должно быть, провокаторская была у меня физиономия.
Презрительная гримаса искривила его губы.
«Хоть ты и подлец, — сказал он, — но все-таки ты прав».
Он поднял свою удочку, не спеша свернул леску, уложил в сумку грузила, коробочку с крючками, коробочку с червями и, широко шагая, молча удалился.
Итак, отныне я не посмею больше встречаться ни с ним, ни с Пьереттой.
Нет, неверно. Я страстно надеюсь, что мой яд окажет свое действие и Красавчик так опротивеет Пьеретте, станет в ее глазах таким «подлецом», что она прогонит его из дома. Тогда настанет мой час. Ведь сказала же она вчера: «До свидания, Филипп».
Но я никогда не осмелюсь взглянуть в ее честные глаза.
Твой гнусный брат
Филипп.
ПИСЬМО XXНатали Эмполи Филиппу Летурно
Сестриер (Пьемонт), октябрь 195… г.
Белая-белая комната, огромное окно во всю стену и вечные снега на вершинах гор — там, далеко за долиной.
Первую неделю сиделка проводила все ночи у моего изголовья; она молоденькая брюнеточка, тоненькая, глаза миндалевидные: очевидно, есть примесь арабской крови. Очень внимательная и какая-то отчужденная — бог знает, что я могла наговорить в бреду, — очень предупредительная, терпеливая, но, представь, ни разу мне не улыбнулась. Когда я просыпалась, я ощущала на себе ее чисто профессиональный взгляд. Словом, настоящий ангел смерти.
Но я выжила. Лихорадка с каждым днем проходит. Нас, Эмполи, так сразу не убьешь.
Мне переслали сюда твое последнее письмо. Оставь ты это дело. Пьеретта Амабль похожа на меня больше, чем кажется. Я тоже могла бы так действовать, но, подобно друзьям Бернарды, я героиня не у дел, эпоха дала единственное применение моим силам — обратить их против себя самой. Поверь моей опытности: никогда она тебя не полюбит, ибо ты ведешь себя с ней, как порочный гимназист. Тебе нужна женщина-мать, которая потихоньку и постепенно превратила бы тебя в совершеннолетнего. А Пьеретта — это Диана-охотница.
Бернарду я отпустила. Читаю по-итальянски эротические новеллы пятнадцатого века. Вот где подлинное здоровье. Будь у меня хоть какое-нибудь дело, я поправилась бы гораздо скорее.
Натали.
ПИСЬМО XXIФилипп Летурно Натали Эмполи
Клюзо, октябрь 195… г.
Слишком поздно ты решила взять на себя обязанности моего духовника. Я владею собой не более, чем в пору моих одиноких развлечений (по правде говоря, она еще не совсем кончилась). Даже страх перед адом не мог меня удержать, а ведь господь бог знает, как свято я верил в существование ада в возрасте одиннадцати — семнадцати лет. Я увлекаю за собой Красавчика в Мальмстрем. Нашу ладью мчит прямо в пучину. И мы оба закрываем глаза.
На следующий день после знаменитой рыбалки, когда я поймал «самую прекрасную форель за всю свою жизнь», он первый пришел ко мне. Он уже забыл, что я «подлец». Он попросту спросил меня, есть ли у меня основание считать, что Пьеретта — такая же женщина, как и все прочие… Вот-то итальянский дурень, бедный мой брат по несчастью!
Мы проводим с ним все послеобеденное время, все вечера и вместе расследуем любовное прошлое Пьеретты. Пока еще ничего не обнаружили. Но я стараюсь внушить ему мысль, что она, как и ты, очевидно, отдавалась походя случайным мужчинам, которых презирала. А тут уж следов не отыщешь — не будет же мужчина хвастаться победой, когда его за ненадобностью прогоняют через минуту. Красавчик даже высох с досады. Он не желает мириться со своей ролью племенного жеребца.
Расследование свое мы ведем в кабачках Клюзо. Их здесь не меньше, чем домов. Пьем мы чудовищно. Завели себе кучу дружков, с которыми играем в шары, — прекраснейший способ прогнать прочь муки любви и ревности. Теперь уж обязательно каждый день к заходу солнца я пьян вдрызг.
На днях состоится торжественное открытие цеха «Рационализаторской операции АПТО — Филиппа Летурно». Не сомневаюсь, что в день «моего» праздника я буду так же пьян, как и обычно. Твой отец сделал ставку на психопата.
Завидую твоей белой комнатке. Если бы я еще верил в бога, я попытался бы уйти в монастырь. Но нам осталось единственное прибежище — санаторий. Впрочем, мою лихорадку термометром не измеришь…
Не целую тебя, слишком от меня разит вином.
Филипп.
ПИСЬМО XXIIНатали Эмполи Филиппу Летурно
Сестриер, октябрь 195… г.
Оставь ты это дело!
Дирекция санатория разрешила мне пригласить тебя и предоставила мне соседнюю комнату, совершенно такую же, как моя. Мы будем встречаться на балконе, будем вместе читать, будем так же счастливы, как были в пятнадцать лет, когда я приобщала тебя к сюрреалистской поэзии.
Приезжай поскорей.
Я люблю тебя, как сестра.
Натали.
ПИСЬМО XXIIIНатали Эмполи Валерио Эмполи
Сестриер, октябрь 195… г.
Дорогой отец!
Филипп, того и гляди, наделает глупостей.
Не попытаешься ли ты убедить его приехать сюда ко мне?
Дирекция санатория разрешила мне пригласить его сюда и предоставила в мое распоряжение соседнюю комнату. Филипп должен излечиться от всех недугов эпохи, и лишь я одна могу ему в этом помочь.
Любящая тебя дочь
Натали.
ПИСЬМО XXIVВалерио Эмполи Натали Эмполи
Лион, октябрь 195… г.
Дорогая дочка!
Никто ничего не может сделать для другого. Выживают только самые приспособленные. Ты поправишься, потому что ты Эмполи и моя дочь. Пусть Филипп без посторонней помощи пройдет через этот кризис.
Нежно тебя целую.
Валерио.
ПИСЬМО XXVФилипп Летурно Натали Эмполи
Клюзо, октябрь 195… г.
Красавчик сегодня открыл мне, что он не может вернуться в Италию, так как тамошняя полиция разыскивает его в связи с какой-то старой историей времен Сопротивления, а во Франции его положение как иностранного рабочего не совсем законно. А что, если добиться его высылки? Одной «подлостью» больше, вот и все. Красавчик не удивился бы — может быть, он и сам этого хочет, лишь бы вырваться из нашего с ним ада.
Но Пьеретта Амабль рано или поздно все узнает. Нобле недавно объяснил мне, что у коммунистов повсюду есть глаза и уши. Каждый вечер Красавчик возвращается домой пьяный в доску; весьма желательно, чтобы он с моей помощью окончательно пал в глазах той, которую мы любим оба (меня-то она пьяным ни разу не видала).
Вчера из окна кабачка мы с ним выследили Миньо и Пьеретту — они шли под ручку с собрания. Очень боюсь, что подозрения Красавчика, которые я раздуваю из чистого коварства, чего доброго, оправдаются.
Мне ужасно не хватает твоих советов.
Филипп.
ПИСЬМО XXVIНатали Эмполи Филиппу Летурно
Сестриер, октябрь 195… г.
Мой отец, Валерио Эмполи, как-то сказал: «Если человек не кончает самоубийством, он обязан проявить в жизни выдержку».
Натали.
ПИСЬМО XXVIIФилипп Летурно Натали Эмполи
Клюзо, октябрь 195… г.
У меня нет выдержки.
Филипп.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
1
В первое воскресенье июня, то есть в следующее воскресенье после посещения Гранж-о-Вана, Пьеретта Амабль вышла из дома около десяти часов утра вместе с Красавчиком. Они отправились на рынок. Красавчик нес продуктовую сумку. Так они дали знать всему Клюзо, что отныне поселились вместе, «по-семейному».
На следующий день, в пять часов, у ворот фабрики Пьеретту нагнала Маргарита.
— Я пойду с тобой, — сказала она Пьеретте, беря ее под руку.
Пьеретта молча прижала к себе руку Маргариты. Она была растрогана до слез. А почему — это мы сейчас увидим.
Пьеретта и Маргарита — обе дочери рабочих, жили со дня рождения в одном и том же бараке рабочего поселка. Они вместе бегали в школу. Отец Маргариты, так же как и отец Пьеретты, ходил к исповеди, чтобы заслужить расположение барышни Летурно. Но если Маргариту только огорчало унижение отца, Пьеретте отцовский позор нанес глубокую рану, которой так и не суждено было зарубцеваться. Маргарита старалась не думать о таких вещах и преуспела в этом. Но Пьеретта целый год, ложась в постель, долго не могла уснуть и на все лады представляла себе, как она убьет барышню Летурно.
