Элегия смерти - Чжоу Хаохуэй

и ночью, только голова была опущена, а ноги обмякли. Пин пару раз пнул его и выругался.

– Все равно уснул!

Справив нужду, он собрался было уходить, но заметил, что голова Шуня болтается безвольно, а тело все еще раскачивается от пинка. Раздраженный, он схватил Шуня за волосы и поднял голову, бормоча:

– Как ты можешь дрыхнуть…

И тут осекся и замер. Ушли секунды на то, чтобы восстановить самообладание, затем он медленно поднес другую руку к носу Шуня.

Сердце рухнуло в живот. На лбу выступили капли пота.

– Мать твою! – не выдержав, заорал Пин.

– Что случилось, братец Пин? – отозвался из камеры Шань.

Пин бросился к койке у двери и тряхнул за плечо Черныша.

– Что такое? – хрипло спросил тот.

Пин ударил его кулаком в лицо, разбив нос.

Черныш взвизгнул и кубарем слетел с койки, зажимая нос рукой. Пин на этом не остановился: он со всей силы пнул Черныша под ребра, потом еще и еще раз. Тот катался по полу, уворачиваясь от ударов.

Шань растерянно смотрел на драку, Ду и Хан тоже проснулись от шума, не понимая, что происходит.

Наконец заговорил Ду:

– Братец Пин, если будешь так его бить, прибежит охрана.

– С чего бы мне теперь бояться охранников? – Пин указал на дверь в туалет. – Иди посмотри, что он сделал… Он всю камеру за собой на дно утащит!

Пин продолжал наносить удары, а Черныш визжал от боли.

Ду, почуяв неладное, вскочил, Шань и Хан тоже. Все трое одновременно вбежали в туалет и столпились вокруг неподвижного Шуня. Ду поднял его голову, и в утреннем свете сокамерники увидели тусклые глаза, выпученные, как у дохлой рыбы; из левой глазницы торчал карандаш – он полностью вошел в голову, снаружи остался только самый кончик.

Все трое молчали. Теперь они поняли, почему Пин обрушился на Черныша с такой яростью.

К этому времени суматоха в камере привлекла внимание дежурного охранника. Динамик громкой связи затрещал.

– Камера четыреста двадцать четыре, что там у вас? – Затем надзиратель крикнул кому-то: – Быстро, иди посмотри!

Всех охватила паника. В любую секунду появятся охранники. Что делать? Только что бушевавший Пин вдруг стал очень спокойным. Он метнулся в туалет, прыгнул на раковину и развязал узел под потолком.

– Спрячьте веревку!

Нужно было уничтожить все доказательства того, что Шуня пытали. Даже не задумываясь, Шань начал помогать Пину. Хан замялся, потом вытащил тряпку изо рта Шуня. Однако, прежде чем он успел сделать что-нибудь еще, Ду оттащил его в сторону.

– Не вмешивайся, мы тут ни при чем, – прошипел он.

В камере Черныш с трудом поднялся на ноги. Ду, не взглянув на него, прошел мимо к своей койке, таща за собой Хана. Черныш ввалился в туалет как раз в тот момент, когда Пин и Шань опускали Шуня на пол.

Тело мертвеца было мягким, как вареная лапша. И все же глаза его сверкали, такие же круглые, как прошлой ночью, от чего у Черныша волосы встали дыбом. Он взял себя в руки и подошел на пару шагов ближе.

– Что… что случилось?

Пин сорвал веревку с запястий Шуня и бросил ее в унитаз. Нажимая на кнопку слива, он злобно посмотрел на Черныша.

– Идиот!.. Ты возьмешь на себя ответственность за то, что натворил, но об остальном – ни слова!

Черныш удивленно заморгал, затем присмотрелся и наконец заметил карандаш, торчащий из левого глаза Шуня. У него вырвался изумленный вопль.

– Да пошел ты! – рявкнул в ответ Пин.

Дверь железной камеры загрохотала и со скрипом распахнулась. Вошел охранник, другой караулил снаружи.

– Что вы делаете? – заорал вошедший охранник, размахивая дубинкой. Он оглядел комнату и понял, что несколько заключенных почему-то толкутся в туалете.

– Идите сюда! – позвал его Пин. – Черныш ударил Шуня в глаз, мы пытаемся его спасти.

Праведный гнев придал его голосу звучности.

– Я не… – Черныш посмотрел на брата Пина, потом на охранника. – Это… это не я…

Охранник растолкал их и протиснулся в туалет. Шунь лежал на полу с торчащим из глаза карандашом. Охранник дотронулся до его руки – тело уже успело окоченеть.

– Откачивать бесполезно! – Охранник пришел в ярость. Он включил электрошокер и взмахнул им. – А ну, пошли вон отсюда!

Пин, Шань и Черныш выбежали из туалета и в углу камеры опустились на колени, заложив руки за голову.

– Что-то случилось? – крикнул охранник, стоявший в коридоре.

– Да, случилось! Иди за начальником Чжаном! – откликнулся его напарник.

* * *

Телефонный звонок застал начальника, когда тот только-только встал. Выслушав сбивчивый рассказ охранника, Чжан, не умывшись и не позавтракав, тут же сел в машину и помчался в тюрьму.

У дверей камеры 424 его ждал охранник Цзян. На лице молодого надзирателя читалась паника. Начальник Чжан не поздоровался, а просто пошел прямо в туалет.

– Где сокамерники?

– Отвели в изолятор. Их разделили, – ответил охранник, следуя за Чжаном по пятам. Поняв, что произошло убийство, он отправил всех в разные камеры, чтобы они не могли договориться о показаниях.

Начальник Чжан удовлетворенно хмыкнул.

– Так что же случилось?

– Незадолго до пяти часов утра мы увидели через камеру наблюдения, что Шэнь Цзяньпин избивает Черныша, и пришли разнять драку. А в туалете нашли труп Шуня. Это все, что мы пока знаем.

Начальник Чжан присел на корточки, чтобы осмотреть тело.

– Он мертв уже как минимум два часа. Почему вы заметили это лишь в пять утра?

– Мы просто ничего не видели, – охранник Цзян беспомощно развел руками. – Ночью слишком темно, камеры бесполезны. Мы постоянно находились в комнате наблюдения, однако ничего необычного не слышали.

– Человека убили! Достаточно необычно? – рявкнул начальник Чжан.

Он присмотрелся: на запястьях Шуня были синяки – судя по всему, от связывания. Имеют ли они отношение к убийству? Его связали, чтобы не сопротивлялся?.. Окинув туалет взглядом, он заметил лужу рядом с унитазом, словно что-то забило слив и часть воды выплеснулась на пол.

Чжан заглянул в унитаз – из трубы торчало что-то мягкое. Он сунул руку в воду и извлек веревку из рваных полотенец. Охранник Цзян с восхищением посмотрел на начальника.

– Подонки! – прорычал Чжан, швырнув грязную мокрую веревку в раковину.

Охранник Цзян вздрогнул.

– Значит, не просто драка, а предумышленное убийство!

– Что сказал Шэнь Цзяньпин? – Начальник Чжан знал: в этой камере без ведома лидера ничего важного не происходило.

– Я еще никого не допрашивал, – ответил Цзян.

– Хорошо. Ты бы, наверное, все испортил…

Начальник снова взглянул на труп, точнее – на карандаш, сидевший в левом глазу. В том, что травма смертельная, сомнений не было: карандаш