Элегия смерти - Чжоу Хаохуэй
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вздрогнув, охранник Цзян сделал пару шагов назад. Его лицо посерело. Он снова поднял веревку, на этот раз зажав в ладони. На лице остались грязные капли, однако вытереть их он не посмел.
Немного успокоившись, начальник Чжан сменил тон:
– Когда я тянулся за веревкой, ты видел, как глубоко моя рука вошла в трубу?
Охранник Цзян задумался.
– Да, почти до локтя.
– До сих пор, – начальник Чжан провел пальцем по своей руке. – Вот как далеко пришлось забраться, чтобы найти веревку. Знаешь почему?
Охранник Цзян помотал головой. Он думал, что веревка либо торчала бы из трубы, либо оказалась бы полностью смыта в канализацию.
– В канализационных трубах есть изгиб, чтобы не выходили неприятные запахи. Будь то карандаш или веревка, любой предмет может застрять в этом изгибе. Если не проверишь на ощупь, никогда не узнаешь, что там.
Охранник Цзян задумался. Мог ли пропавший карандаш все это время лежать спрятанным в унитазе?
Начальник Чжан протянул Цзяну карандаш.
– Понюхай.
Охранник открыл пакет и наполовину вытащил из него карандаш. Затем наклонился и втянул носом воздух. Карандаш пах мочой, а еще засохшей кровью. Отчаяние и вина мгновенно проступили на его лице.
Начальник Чжан понял, что дальше отчитывать Цзяна не имеет смысла.
– Принеси записи с камер наблюдения в день, когда пропал карандаш. Хочу взглянуть еще раз.
– Есть!
Охранник Цзян вскоре вернулся с внешним жестким диском. Они внимательно посмотрели видео: Черныш вошел в туалет в 15:35 и вышел через двадцать две минуты. За это время больше никто туалетом не пользовался. Как только он вернулся на рабочее место, сразу закричал, что его карандаш исчез, и охранники оцепили помещение.
– Значит, виноват Черныш, – сказал охранник Цзян. – Никто не ходил в туалет, кроме него. Неудивительно, что он так долго там сидел, – придумывал, куда спрятать карандаш!
Начальник Чжан кивнул. Он пришел к тем же выводам.
Видео на первый взгляд все прояснило: Черныш украл карандаш и спрятал его в туалете, рассчитывая на то, что охранник не догадается сунуть руку в унитаз. Так и случилось. Он провел десять дней в одиночной камере, зная, что карандаш надежно спрятан. Выйдя накануне, вернулся в цех, забрал карандаш и пронес в камеру. Когда остальные спали, а Шунь не мог защититься, Черныш его убил.
Но зачем было красть карандаш? И зачем убивать Шуня? Очевидно, Черныш, по натуре мстительный, затаил обиду на Шуня уже давно и задумал убийство задолго до того, как разыграл спектакль с карандашом.
– Сходить за ним? – предложил охранник Цзян.
– И что ты будешь делать?
– Угощу его дубинкой как следует, – процедил Цзян сквозь стиснутые зубы. – И заставлю написать признание.
Начальник Чжан покачал головой.
– Это как раз несложно, а что потом? Как действовать дальше?
Вопрос мгновенно остудил пыл Цзяна. Когда в тюрьме происходило убийство, после поимки виновного устанавливали степень вины ответственных лиц. Проверяли всех сотрудников. Они с начальником Чжаном имели непосредственное отношение к инциденту; их даже могут обвинить в халатности.
Цзян сначала запаниковал, затем, обратив внимание на спокойное лицо начальника, приободрился. Чжан Хайфэн наверняка что-нибудь придумает.
Тем временем начальник погрузился в размышления, сведя брови так, что его лоб, казалось, уже никогда не разгладится. Вскоре он снова повернулся к охраннику Цзяну. Тот подошел ближе, с нетерпением ожидая инструкций.
– С этого момента ты будешь делать как я скажу, что бы ни случилось, – произнес начальник Чжан. – Никаких сомнений и колебаний. Понял?
Цзян кивнул.
– Очень хорошо. А теперь иди за Шэнь Цзяньпином.
Вскоре Пин стоял в кабинете начальника. Времени в тюрьме он провел гораздо больше, чем Хан, и даже сейчас выглядел беззаботным. Для такого человека начальник Чжан избрал другую тактику. Он откинулся на спинку стула и равнодушно посмотрел на заключенного. Пин низко поклонился.
– Шэнь Цзяньпин… Ты лидер в своей камере уже несколько лет. Раньше ты хорошо справлялся с работой, а теперь подложил мне свинью…
Пин поморщился.
– Я сплоховал. Кто мог знать, что Черныш пронесет в камеру карандаш? Ведь искали повсюду – и ничего не нашли…
Пин хотел свалить вину на охранников. Начальник Чжан отметил это про себя, однако выражение его лица не изменилось.
– Ты уверен? Карандаш точно украл Черныш?
– Кто еще мог убить Шуня, кроме него?
– Ты видел, как он это делал?
– Нет. Если б видел, то остановил бы его. К сожалению, мы все тогда спали.
– Ах, вы все спали, а Шунь безропотно позволил кому-то засунуть карандаш себе в глаз… Следов борьбы мы не обнаружили. Не странно ли?
Пин ждал этого вопроса и изо всех сил старался выглядеть растерянным.
– Да, я тоже в толк не возьму. Как Черныш это сделал? Может, он устроил засаду, когда Шунь пошел в туалет посреди ночи?
Начальник Чжан холодно усмехнулся и сделал знак охраннику Цзяну, который подошел и швырнул на стол липкую веревку. У Пина дернулся глаз.
– Я нашел ее в унитазе.
Начальник Чжан не сводил глаз с Пина, мрачнея с каждой секундой. Тот задрожал. Его уличили во лжи.
– Что это? – Он выдавил из себя улыбку. – Наверное, тоже Черныш спрятал…
Начальник Чжан хлопнул ладонью по столу, его глаза вспыхнули.
– Хватит! Все на Черныша не повесишь! Думаешь, мы идиоты?
Пути назад не было, поэтому Пин стиснул зубы и ринулся вперед.
– Я и не хочу ничего вешать на Черныша, но люди должны нести ответственность за свои поступки! Иначе получится замкнутый круг. Вы тянете на дно меня, затем я тяну на дно вас… Кончится тем, что все мы окажемся в грязи. Вы этого добиваетесь?
Начальник Чжан не рассердился на завуалированную угрозу, лишь равнодушно посмотрел на Пина, как кошка, играющая с мышью. Удушающее давление спало, и Пин почувствовал, как смещается баланс сил. Он медленно опустил голову.
– Шэнь Цзяньпин, ты совершенно меня не понял, – добродушно произнес начальник Чжан. Озадаченный, Пин снова поднял глаза. – Ты продолжаешь утверждать, что Черныш убил Шуня, хотя у тебя нет доказательств. В твоих объяснениях зияет большая дыра. Прикажешь тебе верить?
– Как вы думаете, кто это сделал?
Начальник Чжан продолжил рассуждать, подталкивая Пина к правильному ответу:
– Шунь погиб из-за того, что ему в глаз воткнули карандаш. Все случилось ночью, никто в камере ничего не слышал, следов борьбы на месте нет. Разве не вероятнее, что произошло скорее самоубийство, чем убийство?
Для Пина его слова прозвучали откровением.
– Да, вы правы, наверняка самоубийство! – поспешно согласился Пин.
– Шунь, видимо, сам сделал веревку. Пробрался в туалет посреди ночи, возможно, намереваясь
