Проклятие красной земли (СИ) - Марина Алина

Вилма с этим не согласна. Еще как виноват — мог бы пораскинуть мозгами и не переговариваться с заключенной. Мог бы передать ей еду на подносе через специальное отверстие в решетке. Мог бы дождаться саму Вилму или кого-то еще, чтобы не взаимодействовать с Джезбел в одиночку. Мог бы…

Она выдыхает и отворачивается. Осуждать Хесуса, простого и работящего, нет никакого смысла. Потому что он не мог просчитать все возможные варианты. Вилма и сама не смогла бы.

— Пойди домой, — говорит Вилма Хесусу.

Тот подскакивает со своего места.

— Но ведь ее нужно искать, — произносит он.

— Нужно, только тебя я не могу отправить. А если ты все еще под ее влиянием?

Хесус понятливо кивает. Но явно расстраивается и сдувается.

За мысль о том, что Джезбел не могла уйти слишком далеко, Вилма цепляется так крепко, как только может. Да и куда ей идти? Хотя…

— Мы совсем ничего о ней не знаем, — озадаченно говорит Вилма, когда вместе с Соломоном покидает одну из продуктовых лавок, куда заворачивала, чтобы опросить ее владельца. — Ты вообще помнишь, откуда она появилась?

И как заняла дом, в котором обитает вместе с сыном? Кому вообще этот дом принадлежал раньше? Вилма понимает, что не помнит, совсем. Джезбел будто была в городе всегда, да только это не так.

Много лет назад она взаимодействовала с Заком Блэком. Очевидно, очень тесно, раз уж результатом этого стало появление на свет ее сына. Блэк предупреждал Вилму о том, что Джезбел не так проста. А сама Джезбел намекала на то, что не следует доверять дельцам, явно подразумевая под этими словами Блэка. Могут ли они все еще быть связаны, на самом-то деле?

— Мне казалось, здесь жили какие-то ее родственники, — задумчиво произносит Соломон. — Нужно проверить городские архивы.

Он еще не был мэром, когда Джезбел появилась, это точно. Как и Вилма не была еще шерифом.

На блаженных и детей не часто обращают внимание.

— Думаю, тебе стоит этим заняться, — предлагает Вилма. — Поднять архивы и найти на нее все, что только можно.

— Я не хочу тебя оставлять, — произносит Соломон, хмурясь. — Не хочу разделяться.

Вилма бы соврала самой себе, если бы решила, что ей неприятна его обеспокоенность. Однако прямо сейчас лучше все, что связано с их взаимоотношениями, отложить. Ей кажется, что они оказываются очень близко к разгадке, потому что все это время смотрели не туда.

— Пожалуйста, вспомни о том, что ты все еще мэр, — морщится Вилма. — А не помощник шерифа, чтобы прочесывать здесь окрестности в поисках беглянки.

Опасной беглянки, которая может влиять на людей. Да, ситуация так себе. Вилма отдает себе отчет в том, что может оказаться в опасности. Но ее это совсем не пугает.

— Пожалуйста, Соломон, — повторяет она с нажимом.

Соломон вздыхает.

— Давай условимся о месте и времени встречи, — предлагает он. — Например, у ратуши через три часа. Встретимся, обменяемся информацией, разберемся с тем, что будем делать дальше. Хорошо?

Он даже протягивает к ней руку, чтобы пальцами прикоснуться к тыльной стороне ее ладони.

— Хорошо, хорошо, — быстро отвечает Вилма. — Через три часа у ратуши.

Соломон кивает и, наконец, уходит, оставляя ее. Вилма же заходит в следующую лавку. Горожане легко идут на контакт, отвечая на вопросы и позволяя осмотреть свои помещения. Но компенсируют эту легкость все новыми рассказами о городских проблемах. Мелких, по большей части. Голова у Вилмы очень быстро начинает пухнуть — при Соломоне на нее столько не вываливали, видимо, чувствуя себя не в своей тарелке в присутствии мэра.

Может, и не стоило его отсылать.

Но нет.

Каждый должен делать свою работу.

Вилма обходит всех лавочников. Заглядывает в салун. И доходит до церкви, двери которой, на удивление, оказываются заперты. Вилме же казалось, что такого быть не должно. Может, пастор не на месте? Тогда это оправдано — из церкви можно многое вынести, ушлых людей хватает.

Она отходит на пару шагов, осматривает церковь. Обгоревшая снаружи стена, которую уже начали восстанавливать, выглядит ужасным напоминанием о прошедшем торнадо.

Вилма возвращается к дверям и начинает в них колотить.

— Пастор! — кричит она. — Вы там?

Изнутри доносится шум шагов. Быстрых, даже торопливых. Слышится звук отодвигаемого засова. Дверь приоткрывается, но только для того, чтобы выпустить пастора наружу.

— Что случилось? — спрашивает Камски, недовольно хмуря брови с возрастной проседью.

— Разыскиваем Джезбел Берджесс, — отвечает Вилма. — Позволите осмотреться в церкви?

— Нет, — отвечает пастор.

Вилма удивленно поднимает брови. Это первый раз, когда за время поисков кто-то начал препятствовать осмотру.

— Почему?

— Здесь никого, кроме меня, нет.

— Мне хотелось бы убедиться в этом самостоятельно.

— Вы не верите моему слову, шериф?

Нет, не верит. С каждым новым словом — все больше. Запертые двери и такой отказ вызывают подозрения.

— Вы препятствуете поискам, — жестко произносит Вилма.

— В доме господнем все равны, — туманно отвечает Камски. — Это — не место для рысканья.

Рука Вилмы почти инстинктивно тянется к оружию на поясе. Но пастор, явно заметив это движение, тут же скрывается за дверьми церкви. Слышится лязг засова.

— Я еще вернусь сюда с мэром, — заявляет Вилма громко, чтобы пастор за дверьми ее услышал.

Да, только если Джезбел там, она может успеть ускользнуть снова, а у Вилмы недостаточно ресурсов на то, чтобы попытаться церковь оцепить.

Поэтому приходится сцепить зубы и просто направляться в сторону ратуши.

— Я уверена, что она там, — заявляет Вилма, указывая рукой в сторону церкви. — Или была там. Может, она заколдовала пастора, я не знаю, но я уверена.

Церковь ведь принимает всех, дает убежище. Она — самый надежный вариант для того, чтобы скрыться в черте города. Каким бы несговорчивым не был пастор, он ведь не может пойти против церковных правил.

— Надеюсь, ты не предлагаешь вламываться в церковь с оружием наперевес, — произносит Соломон.

— Почему нет?

— Вилма.

— А если пастор в опасности? Думаю, это оправдано.