Анатомия мировых религий: Прошлое, настоящее, будущее - Владимир Шутов

Рассматривая в исторической ретроспективе всю судьбу конфуцианства, можно сделать один полезный вывод. Это учение и все его практические реализации, по сути, показали, что построить мощное, здоровое, устойчивое и длительно существующее социальное образование без подавления индивидуального эго, без напряженного труда со стороны верхних эшелонов власти и лучших представителей средних сословий, без религиозной иррациональности в принципе невозможно. Суметь выполнить все это в течение продолжительного периода довольно сложно. А раз так, то циклический ход развития человеческого общества в целом, когда историческое движение каждого народа сопровождается периодически повторяющимися спадами и падениями, становится, по большому счету, «органически» неизбежным /14, 63/. Последнее утверждение, если хотите, можно рассматривать как всемирно исторический вывод, к которому приводит нас великое учение Конфуция.

В заключение этого раздела хотелось бы еще раз несколько слов сказать о конфуцианском понимании любви. Конфуцианская любовь находится между двумя крайностями – между эгоистической индивидуальной любовью и любовью ко всему человечеству. Всеобъемлющей любви ко всем в конфуцианстве нет. Можно определенно утверждать, что конфуцианское понимание любви, точнее гуманности (именно так следует воспринимать любовь «по-китайски»), оказывается существенно более широким.

Как известно, в конфуцианскую гуманность в качестве основного элемента входит акт значительного отрешения от самого себя, значительно большего, чем акт так называемой общечеловеческой любви западного толка. Согласно конфуцианскому учению, «совершенный муж» должен смело и без колебаний идти даже на смерть ради установления гуманности. Здесь со всей очевидностью выражена максимальная степень отрешения «совершенного мужа» от своей индивидуальности для общего блага, а не только и не столько совершение сугубо религиозного акта, в подоплеке которого может быть скрыто желание личного посмертного воздаяния на небесах. Конфуцианское понимание любви, выраженное в чувстве гуманности, не только четче и точнее отражает акт индивидуального отрешения, но и глубже отражает саму направленность этого акта – направленность человека не на свое спасение и «посмертное благополучие», а на родное общество, в котором этот человек живет.

При этом следует особо подчеркнуть, что это отрешение, согласно конфуцианской доктрине, должно распространяться прежде всего не на массы простых смертных, а именно на лиц, имеющих высокий социальный статус, на наиболее достойных членов общества, гуманность которых должна быть много больше крупиц гуманности у масс простых людей. Ну разве это не здоровая точка зрения, когда такие члены общества должны быть действительно более высокими, высокими прежде всего по нравственным критериям. Наблюдаем ли мы это сегодня в окружающих нас социальных конструкциях?

В заключение хотелось бы привести одно высказывание самого Конфуция: «Совершенный муж тревожится о наказаниях, тогда как маленький человек уповает на милосердие» /61/. Видите, насколько отличными бывают фундаментальные положения в различных религиозных учениях. Этими словами Конфуций, по сути, утверждает, что все в руках человека, если он действительно человек, а надежда на милосердие – удел слабых, малых и не очень-то достойных. Эти слова являются настолько значительными и характерными, что их можно было бы даже поставить в качестве эпиграфа ко всему конфуцианскому учению.

1.6. Учение ведизма

Ад пусть существует для тех, кто его придумал.

Теперь мы переходим к рассмотрению ведической религиозной системы, или к ведизму. Почему к ведизму, ведь, казалось бы, сегодня в современном мире от этой религии не так уж и много осталось, разве что в Индии. А потому, что значимость ведизма в становлении других мировых религий и в религиозном мышлении вообще, как будет показано ниже, очень высока. Целый ряд прямых и косвенных подтверждений этому лежит на поверхности.

В научном мире давно было подмечено, что в различных религиях мира присутствует очень много общего как в теологическом, так и в обрядовом плане. На страницах научных трудов появляются соображения о том, что уже в незапамятные времена существовало некое единое религиозное учение, ставшее первоисточником большинства других религий мира. Но выводов о том, что это за религия, авторы этих трудов, как правило, не делают.

Подтвержденный современными историками чрезвычайно обширный ареал существования древних ариев (от туманного Альбиона до Индии, Китая и Тихого океана), основных носителей древнего ведического учения, и их многовековое существование на этом грандиозном пространстве не может не наводить на мысль, что арии не могли не иметь мощного религиозного учения, которое в свою очередь не могло, как минимум, не оставить хоть каких-либо следов. Вероятно, что именно из этого первичного учения многие последующие религии могли черпать свою энергию, то есть могли использовать ведизм как почву для своего собственного роста.

Ученые отмечают факт существования языка, имеющего единую коренную основу и распространенного на огромной территории. В современной этимологии этот язык называется индоевропейским. К семейству индоевропейских языков сегодня причисляют большинство современных европейских языков, древнегреческий, латинский, прусский, этрусский, славянский, а также и многие другие языки, например санскрит, группу иранских языков /17/. К древним ариям-русичам-славянам так или иначе можно причислять древних скандинавов, германцев, саксов, скотов, персов, иранцев, сирийцев и многих-многих других /6/.

Существуют, разумеется, и более веские основания для пристального взгляда на учение ведизма. Общепризнанным считается мнение, что Ригведа является одним из первых вполне законченных из дошедших до нас литературных произведений, более или менее наглядно отражающих индоевропейские традиции /64/. Современная наука датирует ее концом второго – началом первого тысячелетия до н. э. Безусловно также, что Ригведа имеет свою предысторию, и предысторию немалую. Так, в вводной статье, предшествующей текстам Ригведы в /64/, говорится, что задолго до написания Ригведы «…некоторая часть индоевропейских племен двинулась с заранее занимаемой ими территории из где-то района южнорусских степей Каспийского моря… на юг», а также, что «…в начале второго тысячелетия до н. э. на территории Малой Азии, Месопотамии, Сирии и Палестины уже достоверно находятся индоевропейские племена». Интересно отметить, что здесь прямо указывается на заселение Палестины этими племенами. Запомним этот факт, он нам впоследствии пригодится.

Глубокая древность индоевропейской, то есть славяно-русско-арийской цивилизации, теперь ни у кого не должна вызывать сомнений. В самом конце XX века в Челябинской области России был обнаружен древний город Аркаим. Об этом открытии в /11/ говорится следующее: «…Аркаим был центром древнерусской культуры 3600–3800 лет назад», «…Урал является многотысячелетней древнейшей на Земле металлургической базой Русской империи». Здесь же утверждается, что возраст основных поселений этой древнейшей цивилизации составляет более 12 тыс. лет. Как пишет автор этой книги: «Эти открытия вызвали шок во всем мире, так как они сделали нашу страну самой древней на Земле цивилизацией».

На еще один важный факт следует обратить внимание. Речь идет о широко распространенном заблуждении, что будто бы ведизм является языческой религией. При этом термин «языческий» воспринимается многими людьми как имеющий определенно негативную окраску, то есть как примитивный, архаичный, узконациональный, теологически крайне приземленный и даже просто дикий. Вероятнее всего, ведизм был «клеймен» этим термином в эпоху интенсивного распространения новых религий для идеологического воздействия на обращаемые в эти новые религии массы. Но следует ли называть ведизм язычеством?

Как известно, термин «язычество» имеет свое происхождение от слова «языци», обозначающего народы, говорящие на различных языках. Он должен применяться только к какому-либо местному верованию, если это верование нельзя считать всеобъемлющей, широко распространенной, теологически развитой и логически завершенной религиозной системой. К язычеству можно причислить и некоторые осколки древних религий, точнее говоря, их примитивно-вульгарные списки или окончательно выродившиеся во времени верования, доходящие до суеверий. Ничего подобного, как будет показано ниже, о ведизме сказать нельзя. Нельзя уже хотя бы потому, что ведизм всеохватен, он соответствует требованию системности и подробно описывает все сложноструктурное мироздание в целом. Не случайно термин «ведизм» происходит от слова «ведать», то есть знать.