Пирамида. Ленинградский альпинизм в четырех киносценариях - Григорий И. Сидько

class="p1">Эдик: Завтра, если погода окончательно не испортится.

Появляется Марченко и Юлик, с ведром айрана и рюкзаком, полным лепешек. Несколько штук он выкладывает на стол.

Володя (потрогав одну): О, еще теплые.

Марченко: Туристок видели?

Юра: А как же!

Леня: А где Вера?

Сергей: Я так понимаю, что айран и лепешки — это как раз все то, что Юля смог на нее выменять.

Юлик: Ты почти прав… Кстати, если бы у нее было высшее образование, мы могли бы получить за нее сорок баранов.

Эдик: А со средним сколько?

Юлик: А так только двадцать.

Володя: Зачем им, интересно, высшее образование?

Марченко: Престижно!

Юра: Нет, а правда, где Вера-то?

Юлик: Встретила каких-то своих земляков. Они там внизу ждут машину. Михаил, тащи поварешку и миски.

Голубоглазый парень радостно бросает связку крючьев:

— Сей момент!

Из-за деревьев показывается Вера. Рядом с ней семенит небольшого роста косолапый мужичок с длинными запорожскими усами и маленькими острыми бегающими глазками, негромко мурлыча что-то себе под нос.

Мужичок (бодро): Здорово, орлы!

Все: — Здоровеньки булы!

— Хай живе Радяньска Влада!

— Голодранцы усих краев — геть до кучи!

Вера: Мальчики, это Паша, мой земляк. Он по делу. У него есть к вам предложение.

Эдик: Садись, гарный хлопец Павло'!

Мужичок присаживается к столу:

— А вы, я вижу, шутники… Верок говорит, вы тут с голоду собрались помирать? А у нас к вам одно маленькое дельце. Кто у вас нач-прод?

Эдик: Главный на горе сейчас. Вместо него я буду.

Мужичок: Идея вот какая: У нас сбор закончился, народ вещи вниз таскает, сегодня вечером машина должна быть. Но она может и завтра прийти, и через два дня, — вы ж понимаете… А мы все продукты подчистили уже. Осталось только сало и шоколад. Этого в избытке. Но нужно что-нибудь нейтральное такое — распиратор — крупу, макарошки какие-нибудь… Вы не богаты?

Все смотрят на Эдика, на его ставшее задумчивым и печальным лицо.

Эдик: Ну-у, у нас есть тут еще пшена немного…

Мужичок: Пшено? Ну так и прекрасненько!.. Вы посмотрите, какое сальце, — он достает из рюкзака большой шмат сала, завернутый в промасленную бумагу, разворачивает его, перочинным ножом соскребает слой соли, срезает тонкий ломтик и подносит его к самому носу, показательно шумно вдыхая аромат. — Это ж домашнее, не то, чем у вас в магазинах торгуют! Розовое, со своих свинок! Ну, давай, на пробу!

Он протягивает ломтик Эдику, тот отправляет его в рот и начинает медленно сосредоточенно жевать. Мужичок и все окружающие внимательно наблюдают за дегустацией, но никаких чувств на лице Эдика уловить не могут.

Эдик (проглотив): Действительно, неплохое сало.

Мужичок: Ха! Неплохое! Сало — пальчики оближете! Лучше нашего сала нигде не найдете! Давайте, решайтесь! Ну что, меняем?

Эдик: Но сала у нас и у самих полно…

Мужичок: Да?.. Что же вы тогда молчите?.. Берите шоколад. Шоколад дефицитный! Москва "Вдохновение" называется, — он вынимает из рюкзака плоскую голубую коробочку с балериной на обложке, открывает сбоку отверстие и высыпает на ладонь длинные брусочки шоколада, завернутые в серебристые бумажки, — на восхождении чрезвычайно практично! С орехами! Пробовать не даю. На веру.

Он зазывающе поигрывает серебристыми брусочками в руке, будто перебирает четки.

Эдик: Ну что? Шоколад, я думаю, можно взять.

Мужичок: Отличненько! Нам нужно пару килограмм крупы. Как будем меняться? Ваши предложения по этому поводу?

Эдик: Ясно как! Килограмм на килограмм.

Мужичок (после мгновенной паузы, ошарашенно): Как так — килограмм на килограмм?.. Вы что, мужики, обалдели?.. Да это ж грабеж средь бела дня! Ваше пшено стоит двадцать копеек кило, а тут — каждая плитка, — он смотрит надписи на коробке, — сто пятьдесят граммов — два рубля!..

Эдик: Какие деньги, дружище?.. Сюда-то все на своем горбу затаскивали — что железо, что шоколад, что пшено — какая разница? Не хочешь — не надо. Шоколада у нас, в общем-то, тоже хватает…

Мужичок: Ладно, счас, дайте подумать, — он довольно долго что-то высчитывает в уме, потом машет рукой. — Ладно! Черт с вами! Давайте килограмм.

Он отсчитывает семь плиток шоколада, шесть из них кладет на стол. Из седьмой вынимает три брусочка, засовывает себе в карман, а неполную плитку кидает поверх остальных.

Эдик: Юля, принеси, пожалуйста, пшено.

Юлик поднимается и идет в сторону шатра.

Эдик (вдогонку): И весы!..

Взвесив пакет с крупой, Эдик отсыпает немного в чашку и отдает мужичку. Тот достает со дна рюкзака новый полиэтиленовый мешочек, теребит и дует на один из его краев, наконец раскрывает, прячет в него крупу и убирает в рюкзак.

Мужичок: Ну ладно, мужики, мне пора. Спасибо!

Эдик: Вам также.

Мужичок надевает рюкзак:

— Ну что, Верок, мы тебя ждем! Поторапливайся!.. — мурлыча какой-то мотив, он уходит. За деревьями слышен его голос.—

Я много лет рюкзак ношу.

Давно потерся и не нов он.

И я зову к себе портного

И перешить рюкзак прошу…

Вера скрывается в своей палатке.

Леня: Ка-азел!

Сергей: Душный чувак…

Володя: Эдя, все равно, ты — гений!

Эдик (задумчиво): Не знаю… Другому бы так отдал…

Марченко: "А не отъесть ли нам сала, которого у нас полно?" — сказала графиня.

Эдик. "Отнюдь", — сказал граф и бурно овладел ею, стуча манжетами по подушке.

Из палатки выходит Вера, с рюкзаком за плечами, подходит к столу:

— Мальчики, я ухожу. Давайте прощаться.

Леня: Как так? Совсем, что ли?

Вера: Ну да, совсем. Вниз.

Все: — С этими хмырями?

— А как же мы?

— Верочка, ну как же так, вдруг?

— Бросаешь, значит, нас тут одних?

Вера: Это мои знакомые, мне с ними удобнее вместе домой ехать. Спасибо вам большое. Я по вам по всем буду очень скучать. Эти две недели для меня как праздник прямо. Серьезно. Если будете в Челябинске как-нибудь — всех жду в гости. Обязательно!

Юра: Так ты разве не в Киеве живешь?

Вера: Нет. В Киеве я учусь только.

Марченко: Так это не хохол, что ли был — с салом?

Вера (смеется): Нет.

Володя: А мы тут с ним на украинском разговаривали…

Все поднимаются из-за стола:

— Тебе, Верочка, тоже спасибо. Приезжай в Ленинград.

— Адреса есть?

— Ну давай! Еще встретимся как-нибудь…

Вера (дрогнувшим голосом): Конечно, встретимся… Ну, ни пуха вам! Валере передавайте привет. Мой адрес у него. Ну все, пока! — она скрывается за деревьями.

Все снова садятся за стол. Никто ни с кем не разговаривает. Все молча возобновляют прерванные дела.

Юлик: Ну что, айран-то будем? Лепешки остыли