Пирамида. Ленинградский альпинизм в четырех киносценариях - Григорий И. Сидько

Они заходят во двор. Таджик за ними.

Во дворе — высокие деревья, клумбы цветов, увитая виноградом беседка, в тени которой стоит накрытый ковром дастархан. В глубине виднеется высокий каменный дом, к которому ведет аккуратная бетонная дорожка. Рядом с беседкой к забору пристроена крошечная, в одно окошко, пекарня с просторной печью.

Озираясь по сторонам, молодые люди следуют за таджиком, который подводит их к беседке и жестом приглашает садиться. Гости прислоняют сумки к деревянному столбу, снимают обувь и залезают на дастархан. Хозяин тоже садится рядом и гортанно кричит что-то в глубину двора.

На пороге беседки тут же бесшумно возникают две женщины в паранджах. Одна из них молча ставит на стол три пиалы и скрывается в зарослях гранатовых деревьев. Другая заходит в пекарню, раскатывает на столе несколько круглых лепешек из теста, протыкает их в середине вилкой, посыпает какой-то травой и прилепляет к стенке печки. Проделав эту операцию, она исчезает в доме.

На крыше сарая появляется черноволосый мальчик лет десяти с кастрюлей в руках. Поставив ее у ног, он начинает наполнять ее абрикосами, в изобилии растущими на соседних ветвях.

Снова выходят обе женщины. Одна ставит перед каждым из гостей глубокую косу с айраном, другая опускает на середину ковра огромный, диаметром почти с метр, поднос, полный разнообразных сладостей и конфет. После этого они опять куда-то пропадают.

Таджик, улыбаясь, показывает гостям на еду:

— Ешь, кушай!

Все: — Рахмат.

— Спасибо.

Взяв свои чашки, они начинают сдержанно отхлебывать айран.

Один из них берет с подноса карамель, разворачивает фантик и внимательно его рассматривает:

— Первомайская кондитерская фабрика, город Харьков.

Подходит мальчик с кастрюлей абрикос. Ставит ее рядом с подносом, берет несколько штук, подсаживается к отцу и начинает их есть, во все глаза разглядывая гостей.

Опять появляются женщины. Одна приносит поднос с тремя небольшими керамическими чайниками, другая снимает со стенки печки ставшие уже пышными и румяными лепешки и кладет их на стол. И снова уходят в дом.

Таджик ставит возле каждого гостя пиалу и наполняет каждую зеленым чаем. Затем ломает одну из лепешек и складывает куски поверх целой:

— Ешь, кушай!

Гости берут по куску лепешки, начинают есть.

Таджик: Куда едешь?

Первый: Домой едем.

Таджик: Домой, да-а… Чего не едешь?

Второй: Нет самолетов. Погода испортилась. Не летают.

Таджик снова наполняет пиалы чаем:

— Не летают, да-а… Где был?

Третий: Мы в Сары-Таше были. На пике Ленина.

Таджик: Я Сары-Таш был, урюк продавал… Ленин, да-а… Мир. Земля…

ПОСЕЛОК ГАРМ. ЛЕТНОЕ ПОЛЕ. ДЕНЬ.

Первый голос: Тихо! Идет.

Вдали показывается Иван.

По откровенно ухмыляющимся и, наоборот, деланно серьезным физиономиям видно, что все уже в курсе дела и кровожадно ожидают развязки.

Второй голос: Что-то тащит.

Подходит Иван с множеством пакетов в руках. Кидает в центр на спальник четыре лепешки, присаживается рядом, осторожно кладет на землю свертки.

Обмороженный: Ну как там?

Иван равнодушно пожимает плечами:

— Нормально, — с невозмутимым видом он достает из кармана четыре десятки, рубли, какую-то мелочь, под пристальным вниманием окружающих пересчитывает деньги, аккуратно складывает и снова прячет в карман, — а что, собственно?

Обмороженный: Да нет, ничего…

Все украдкой смотрят на бородатого, но тот и сам поражен происходящим.

Иван начинает разворачивать пакеты, в которых оказываются куски горячего приготовленного мяса, помидоры, лук, какая-то зелень, парварда, папиросы:

— Ну, вбрасывание!..

ПОСЕЛОК ГАРМ. ПОЧТА. ДЕНЬ.

Девушка — служащая почты — трясет мужские наручные часы, смотрит на циферблат, подносит часы к уху и прислушивается. Потом щелкает по стеклу пальцами и снова внимательно смотрит на стрелки.

ПОСЕЛОК ГАРМ. ЛЕТНОЕ ПОЛЕ. ДЕНЬ.

Сыто развалившись на мешках, обитатели летного поля не спеша, молча, сосредоточенно курят папиросы, смакуя каждую затяжку.

Вдали показываются трое молодых людей, обиравших фруктовый сад. Радостно крича, они победно размахивают лепешками, сумками с фруктами, какими-то пакетами и свертками.

Все удивленно поворачиваются в сторону бородатого.

— Они что, тоже получили переводы?!..

ПЛАТО КУЛИКАЛОН. БАЗОВЫЙ ЛАГЕРЬ. УТРО.

Накрапывает дождь.

На мокрой арче, висит портрет Брежнева. Теперь на нем настолько длинный ряд "звезд героя", что они уже не умещаются в пределах рамки. Чтобы вместить все эти награды, портрету надставлено огромное левое плечо.

У сложенного из камней очага Вера, в перкалевом плаще, готовит какую-то еду. Рядом с ней, на краю стола, Леня чистит картошку.

Из лесу выходит насквозь вымокший Марченко с вязанкой арчовых веток за плечами, топором и пилой в руках.

Марченко: Куда?

Вера: Давай сюда, — она показывает ему на свободное место возле костра.

Бросив пилу и топор, Марченко осторожно опускается на корточки, прислоняет вязанку к камням, высвобождает плечи из лямок станка, встает, развязывает опутывающие дрова веревки, сваливает ветки на землю и откладывает освободившийся станок в сторону.

Разломав ногой несколько веточек, он подкладывает их в огонь, садится рядом и начинает греть о бока кастрюли озябшие красные руки.

Появляется Эдик:

— Ну что, скоро там?

Вера: Минут пять еще поварится и можно звать.

В этот момент из-за деревьев раздаются чьи-то громкие призывы. Оторвавшись от дел, все оборачиваются в сторону криков.

ПЛАТО КУЛИКАЛОН. ПРОТОКА. УТРО.

На берегу протоки стоит Сергей, весь мокрый, с большим рюкзаком за плечами.

Сергей: Есть тут кто-нибудь живой?!

С другой стороны появляются Эдик, Леня, Марченко, Вера. Из палаток выбирается Юра, потом Юлик, еще несколько обитателей лагеря.

Все: — О-о-о! Какие люди — и на свободе!

— Сережа Борисович, собственной персоной!

— Я перестану ждать тебя — а ты придешь совсем внезапно!..

Сергей: Здорово! Где тут у вас переход?

Эдик: Встань к лесу задом, ко мне передом, пройди пятнадцать шагов на Север, потом пять шагов на Запад!

Сергей: Стоило так долго ехать на Юго-Восток, чтобы теперь идти в обратную сторону… — он медленно и осторожно переходит протоку по мокрым камням, едва торчащим из воды, но на последнем все-таки поскальзывается и падает ногами в воду, к всеобщей радости присутствующих.

Сергей: Зар-раза!..

Его подхватывают под руки и вытаскивают на берег.

Юра: А мы-то все никак понять не можем — чего это погода вдруг испортилась?

Сергей: То ли еще будет!..

Сергея подводят к столу.

Он скидывает рюкзак, снимает полные воды ботинки, выжимает носки.

Юлик: Пошли, я дам тебе что-нибудь сухое.

Сергей: Почему именно сухое? Можно и крепленое…

У ВХОДА В ПАЛАТКУ, ПОД ТЕНТОМ:

Сергей переодевает штаны, носки и кеды.

Сергей: А кеды чьи?

Юлик: Вовика.

Сергей: А сам он в чем ходит?

Юлик: Он тут как-то стер ноги и уже почти две недели не снимает ботинок. Боится смотреть, что там внутри. Говорит