Слепой цирюльник - Джон Диксон Карр

– Он в карцере, сухопутная вы крыса! – взревел капитан Уистлер, наконец взорвавшись. – В карцере! И сейчас я скажу все, что думаю о вас, вашем паршивом слоне и ваших…

Стертон снова смеялся.

Его голова тряслась под широкополой шляпой, а смех в этом угрюмом, душном помещении, где на столе подмигивали красные рубины, звучал почти нечестиво.

– Ага, – сказал он, – так-то лучше! Вот теперь вы похожи на себя. Я, кстати, уже слышал новость. Он в карцере. Да-да, именно это я и слышал. За что вы его туда?

– Он совершенно безумен, вот за что! Он напал на меня с опасной бритвой. Он пытался меня отравить. Он нес чушь о каких-то медведях. Он…

– В самом деле? – удивился Стертон. – Сумасшедший, значит? Ну-ну. И этого человека, насколько я понимаю, вы хотели позвать в свидетели вашего безукоризненного поведения? Это ваш главный свидетель, который должен был рассказать, как пропал изумруд?.. Капитан Уистлер, вы уверены, что вы сами-то в здравом уме?

Пегги подошла и похлопала капитана по спине, воркуя что-то утешительное. В ней всколыхнулись все женские инстинкты, потому что капитан дошел уже до точки и слезы наворачивались на его честные старые глаза. И снова он лишился дара речи, созерцая недоброе творение Лахесис[32]. Должно быть, подумалось Моргану, капитан начинает в общих чертах понимать, что именно чувствовал Уоррен.

– Так я жду, – намекнул Стертон.

Заскорузлые ребра всколыхнулись в новом приступе веселья. Однако он внимательно наблюдал, как Уистлер раздувается, готовый снова взорваться от негодования, и предвосхитил его, вскинув иссохшую руку:

– Вздор, вздор, вздор! Молчите. Ничего не говорите, капитан. А не то пожалеете. Я сам кое-что скажу. Так будет справедливо. Шутка вышла великолепная, великолепная, великолепная. Я так повеселился, хотя как адвокат вы, капитан… ай-ай-ай! Однако пора уже заканчивать. Я достаточно развлекся… Капитан, никакого иска не будет.

– Не будет?

– Нет. Моя секретарша передала мне, какие слухи ходят по лайнеру. Что племянник моего старинного друга был отправлен в карцер за попытку кого-то убить. И я не удержался, так хотелось немного повеселиться. Так вот! На этом все. Шутки кончились. Я говорю о деле… Никакого иска. Было – и быльем поросло. Не желаю больше ничего слышать об этом.

– Но как же изумруд…

– Ах да. Да-да! Разумеется, камень. Очень странные события происходят на борту вашего лайнера. Но с чего бы мне подавать на вас в суд? Возможно, вор передумал, в нем проснулась совесть. Откуда мне знать? В любом случае…

Он покопался в кармане своего халата.

Снова засмеялся так, что затряслись тощие плечики.

И перед их изумленными взорами возник, медленно покачиваясь и поблескивая на золотой цепочке, изумрудный слон.

Глава четырнадцатая

Такое возможно?

– Не знаю, как это произошло, – продолжал Стертон, – и мне плевать, раз уж я получил вещицу обратно. Я знаю, что вы ее не находили. Ха!.. Изумруд обнаружился прямо посреди этого стола, – он указал пальцем, – с полчаса назад. Никого не видел, никого не слышал. Вот так. Кто-то вошел и оставил его. Заберите свою расписку, капитан. Больше вы моего слона не получите.

И снова он радостно закудахтал, моргая. Расписка выпала из руки и приземлилась у ног Уистлера.

Морган слушал старика вполуха. Он дошел до той стадии, когда из-за избытка сюрпризов уже не мог испытывать изумление. Глядя на голову китайского мандарина, ухмылявшуюся и кивавшую на столе, он слышал, как Уистлер бубнит что-то, а пэр заверяет, что не будет никаких неприятностей, проскрежетав под конец своей тирады:

– …установить, кто его украл? Продолжайте, если угодно. Я вас останавливать не стану. Но я получил вещицу обратно, а больше меня ничего не волнует. Я лично не собираюсь никого преследовать. Ха! К чему утруждаться? Нисколько не удивлюсь, если изумруд украли по ошибке, поэтому его и вернули. Но не важно. Теперь ступайте. Уходите!

Он замахал на них руками, словно банши, и изумруд засверкал, болтаясь на зажатой в пальцах цепочке. Все они выскочили наружу, и дверь за ними захлопнулась. Они постояли в коридоре палубы В, глядя друг на друга.

– Вы совершенно правы, капитан, – согласился Морган, задумчиво выслушав комментарии Уистлера, высказанные вполголоса. – Пожалуй, это еще слабо сказано. Однако вопросы остаются: кто, как и с какой целью?

После того как Уистлер до некоторой степени овладел собой, утирая лицо носовым платком, он слабо заулыбался. У него был вид христианина, только что претерпевавшего муки на арене и внезапно узревшего перед собой не жестокую физиономию Нерона Агенобарба, а радостного святого Петра, дирижирующего небесным духовым оркестром. Капитан расправил плечи. Его лицо едва заметно изменилось. Взяв свою расписку за изумрудного слона, он разодрал ее в мелкие клочки и выбросил. По его помятому лицу с лиловым подбитым глазом расползлась благодушная улыбка.

– Друзья мои, – произнес он, обняв за плечи Пегги и Моргана, – я не знаю, кто вернул этого паршивого слона, и мне плевать. Кто бы это ни был, он оказал такую услугу, какой Гектор Уистлер вовек не забудет. Я могу простить ему что угодно, я могу даже почти простить, – на мгновение его лицо потемнело, но только на мгновение, – это. Да, даже этот нечестный прием, подлый удар, нанесенный исподтишка. Если старому Стертону плевать… Друзья мои, следующая ночь – последняя наша ночь в океане, и накануне будет дан капитанский ужин. Друзья мои, я закачу такой ужин, какой эти синие воды не видели со времени Фрэнсиса Дрейка. Шампанское будет пузыриться на каждом столе, и все дамы придут в вечерних платьях. Кстати, это кое о чем напомнило мне, друзья. Мне кажется, заметьте – кажется, что у меня в рундуке как раз покоится бутылка «Поля Роже» урожая пятнадцатого года. Не откажите в удовольствии прямо сейчас заглянуть к старому морскому волку…

– Но погодите, капитан, – прервал Морган, – мы разрешили едва ли одну десятую наших проблем. Не больше одной десятой. Осталась такая мелочь, как убийство…

– Убийство? – переспросил радостно старый морской волк. – Какое убийство, молодой человек?

Неисповедимы пути психологии.

– Но, капитан Уистлер! – воскликнула Пегги. – Несчастная девушка… в соседней с Кёртом каюте… та жуткая бритва…

– Ах да, моя милая! – согласился капитан со снисходительным благодушием. – Да, конечно. Вы имеете в виду ваш маленький розыгрыш. Разумеется. Да. Ха-ха-ха!

– Но…

– Так вот, моя милая, – продолжал капитан, лучась доброжелательством, – послушайте меня. Ну же! Примите совет от опытного морехода, достаточно старого, чтобы годиться вам в отцы. Мне с самого начала понравилась ваша прямота, мисс Гленн, как у бизань-гика. Да-да, девочка моя,