Меня зовут Корокотта - Александр Васильевич Чернобровкин

— Не надо было соглашаться на этот бой, — решила Флавия.

Умеет успокоить. У нее включился инстинкт гнездования, в котором есть обязательный второстепенный персонаж — живой муж. В предсказание друида, что я погибну на море, а не на суше, она не верит. Варварский друид не чета римскому авгуру, который по полету птиц предсказывает события.

Амфитеатр Статилия и для гладиаторов намного удобнее цирка Фламиния. Нам с Рамзесом отвели отдельную комнату без двери и окон, освещенную масляной лампой, заправленной какой-то вонючей гадостью. К нам тихим гулом доносился рев зрителей на трибунах. Я, как обычно, развалился на ложе в нише, застеленным матрасом с соломой. Коллега занял соседнюю. Мы вяло обменивались фразами на египетском языке, чтобы не думать о предстоящем бое, не накручивать себя. Рамзесу повысили награду за победу до трехсот пятидесяти сестерциев, поэтому дата завершения карьеры гладиатора и отъезда на родину начала смещаться влево. После ранения и больших расходов на лечение она передвинулись резко вправо, а теперь вернулись на начало навигации в следующем году.

— Если будешь в Александрии, спросишь у рыбаков, где меня найти, и приходи в гости. Всегда буду рад! — приглашает гладиатор, будто уже завязал со своей профессией.

— Обязательно! — обещаю я

Вполне возможно, что свидимся. Тит Летилий выдвинул условие, что брачный контракт будет подписан только после того, как я уйду из гладиаторов. По римскому праву приданое невесты может быть передано мужу в течение трех лет. Будущий тесть пообещал, что освободит домус раньше, если родится внук или хотя бы внучка. Предполагаю, что, если детей не будет, брак расторгнут, и приданое я так и не увижу. Оно меня не шибко волновало, но и жизнь в съемном жилье без хорошего дохода быстро сожрет наградные от императора Октавиана Августа. Я подумал, что было бы выгоднее вложить эти деньги в дело — построить корабль и заняться морскими перевозками. Мне хотелось заработать на собственную виллу, которая, по мнению Флавии, должна находиться неподалеку от Рима, чтобы зиму проводить в городе, и большой виноградник, как источник хорошего вина и постоянного дохода. Местные виноторговцы бодяжат благословенный напиток черт знает с чем. Даже у проверенного продавца можно нарваться на замысловатый вариант, не всегда безопасный для здоровья. Когда и если Флавия родит кого-нибудь, вернемся в Вечный город и выгоним тестя взашей из домуса. Во время плаваний вполне возможен заход и в Александрию. Сейчас это один из самых крупных портов на Средиземном море.

Пришел старый однорукий раб Луция Дуилия, сказал Рамзесу, что его поединок следующий. Египтянин встал, вынул из своей торбы маленькую статуэтку из черного дерева. Это бог победы Гор с головой сокола. Гладиатор что-то прошептал ему, наверное, пообещал обильные жертвоприношения.

— Удачи! — пожелал я, когда Рамзес направился к выходу.

— Иди к Сету! — шутливо произнес он.

Сет — это бог войны, хаоса, ярости, песчаных бурь… В общем, тот еще персонаж, что-то типа черта. Я объяснил египтянину, что у моего народа именно так надо отвечать на хорошие пожелания перед важным мероприятием. Он последовал моей рекомендации.

Я тоже встал, сделал комплекс китайских упражнений цигун. Накопил энергию, размялся и заодно успокоился. Как бы ни убеждал себя, что со мной ничего не случится, что выберусь из этой эпохи живым и не калекой, все равно волнуюсь перед каждым боем.

Рев на трибунах оповестил, что на арене случилось что-то важное. Скорее всего, поединок закончился победой одного из гладиаторов. Может, мне показалось, но случилось это слишком быстро. Надев шлем и взяв оружие, я направился к выходу на арену.

Там уже стоял мой соперник, нервно переступавший с ноги на ногу. Хороший признак. На нем шлем с навершием в виде грифона — льва с орлиной головой, одного из символов богини мщения Немезиды, широкими полями, как у будущей капеллины, и решетчатым забралом, поэтому лицо можно разглядеть, только подойдя близко. Одет в тунику длиной до колена и с рукавами по локоть из грубой толстой шерстяной дерюги, подпоясанной широким, сантиметров пятнадцать, кожаным ремнем. Это было оговорено. Мол, конец октября, холодно уже, Спартак мерзнет. Мне тоже предложили выступать в тунике. Отказался. Холод бодрит, особенно, когда разгорячишься в бою. На правом предплечье у соперника бронзовая маника, на ногах бронзовые поножи. Они тяжелее железных, что хорошо для меня. Щит небольшой, прямоугольный, сильно выгнутый. Покрашен в красный цвет и в середине черный грифон, идущий налево, в прошлое. Вооружен противник сикой. Это длинный, сантиметров сорок пять, кинжал с обратным изгибом и без гарды. Хорошо заточен с внутренней стороны и более-менее верхняя треть с внешней. Предназначен для рубящих ударов, хотя при желании можно и уколоть. Зрители уверены, что изгиб помогает сике обогнуть щит. При его длине такое возможно теоретически в толкотне, но в первую очередь это рубящее оружие, требующее замаха. Говорят, опытный боец может одним ударом снести голову.

С арены в нашу сторону шел бодрым, радостным шагом Рамзес с трезубцем и сетью, сложенной для броска, а его противник плелся следом, поддерживаемый лорарием.

— Я его поймал, как ты научил: замахнулся, будто собираюсь накинуть сеть и, когда он закрылся высоко щитом, шагнул влево и пырнул трезубцем! — похвастался египтянин на родном языке.

К нам подошел Луций Дуилий, похлопал по плечу Рамзеса, который сделал его немного богаче, пообещал после окончания боев вручить деньги. На моего соперника, стоявшего неподалеку в компании своего ланисты и раба-помощника и слышавшего нас, не обращал внимания, будто нет его вовсе.

— Жду и твою победу! Докажи, что у меня лучший лудус в Риме! — пожелал мне Луций Дуилий громко, чтобы услышал и соперник.

Как догадываюсь, слова эти предназначались в первую очередь Карфагенянину. Между мунерариями тоже идет поединок не на жизнь, а на смерть. Сейчас самые лучшие заказы идут Карфагенянину, что позволяет ему выкручивать руки остальным коллегам, чем пользуется без зазрения совести. Впрочем, для богачей совесть — это недостаток, который мешает загребать еще больше.

Глашатай объявил главный бой дня, и мы со Спартаком пошли к центру арены. Где-то на трибунах сидит Флавия Летилия. Здесь нет бесплатных мест для персонала. Предполагаю, что разрешила какому-нибудь бывшему поклоннику пригласить ее на дорогое место в первом ряду на южной стороне, где не будет слепить солнце. Она должна сделать ставку в две тысячи сестерциев на меня. Как букмекеры оценивают мои шансы, не знаю. У меня намного меньше боев, не так раскручен, как соперник, поэтому