Город из воды и песка (ЛП) - Дивайн Мелина

Ренат замолчал на какое-то время. Закурил ещё сигарету. Войнов дал ему время — не дёргал. Просто смотрел, как Ренат выпускает дым из лёгких и вертит в пальцах зажигалку, стучит ею о стол. А руки ходуном ходят.

— Не могу,Ник… Не могу о ней говорить, — наконец сказал Ренат, покачав головой.

Войнов правда никогда его таким не видел — сокрушённым, разбитым, без панциря. Лёгкость, бравада, безрассудство на грани идиотизма — этого всегда в Ренате было в избытке, и к ним Войнов, можно сказать, привык (за столько-то лет!). А уязвимости, боли этой затаённой внутренней не было — или слишком хорошо прятал, или заставил себя не поддаваться. Забыть. Теперь вот Ренат сидел перед Войновым как был — без ничего. Первый раз (за столько-то лет!).

— Не говори, если не можешь, — сказал Войнов. — Потом, значит, когда решишь…

— Да я сдохну, блядь… Я ни с кем не могу про неё. Никто же не знает…

— Говори сейчас, — настаивал Войнов, наливая Ренату ещё водки. — Давай вот — выпей, и вперёд. Самое страшное ты уже сказал.

Ренат в себя опрокинул. Без закуси. Мотнул головой.

— Анютка ей свалилась как снег на голову. Вот как я, когда решил её отыскать — и к Светке припёрся… В общем, у неё была онкология. Лимфома… Ник, ей же было всего… чуть больше тридцати. Как вообще! — Ренат вскочил со стула, стукнул себя по голове, снова сел. — Чувствовала, наверное, что не выберется. Поэтому к Светке пришла. Повидаться захотелось. — Ренат опять замолчал, потом продолжил: — В общем, она замуж вышла, Сашка тогда ещё маленький был, три, что ли, года, или четыре. Муж нормальный вроде, любил её. И сына… как родного, короче. Больше детей у неё не было… Про меня со Светкой вспоминали — Анька сказала, что любит ещё. Так и не прошло за все эти годы. Муж не догадывался, конечно. Она в себе держала. Нахуя, да, мужику такое счастье?.. Ну и всё — Светка только на похороны съездила… через несколько месяцев.

— Ох, Ренатик, — выдохнул Войнов. — А сына? Ты бы хотел увидеть?

— Ему зачем такое счастье? Сам-то подумай… У Сашки отец есть. Настоящий. Который вырастил… Светка его тогда, ну на похоронах, видела. Сказала, на Анютку похож. И даже на отца — того — немного. А на меня вообще нет.

— Ты, это… водки, наверное, больше не надо, — аккуратно сказал Войнов.

— Да тут не водки. Тут бы морфия, понимаешь?

— Да поздновато тебе уже начинать…

— Вот поэтому и водки… Давай ещё закажем.

Войнов поднял руку, подошёл их официант. Они заказали ещё бутылку и всякой закуси: нарезки и чесночных гренок.

Когда принесли бутылку и опять наполнили стопки, Ренат спросил:

— Ну а с твоим Сашей что?

— Да ничего. Хорошего… — уклончиво ответил Войнов.

— Что, так и продолжаете свои пляски с бубнами? Так и не виделись?

— Виделись, — кивнул Войнов.

— И?..

— Трахались.

— Как оно оказалось?

— Охуенно… Да… Только я ему со своей, как ты говоришь, любовью, на хрен не сдался. Секса ему надо, а всего остального — унесите.

— Так и говорит — согласен только ебаться? Без обязательств? Он же у тебя вроде как романтишный такой. Стихи, книжки — вот это вот всё.

— Да я и не видел его толком, Ренат. Подловил один раз, когда он из гостиницы выходил и в такси садился.

— Стопэ, слуш, я чота не втыкаю. Это я уже сильно датый или ты несёшь херню какую-то. Ты же говорил, что вы виделись. И, блядь, трахались. Ты уж определись — было, не было?

— Мы в гостинице виделись. Пару раз. Не в прямом смысле — виделись. Занимались сексом, да. Но смотреть на него я не мог… У него были условия, на которых он согласился встретиться. Чтобы я ничего не видел — с повязкой на глазах, и чтобы не трогал… А ему меня — можно.

— Он у тебя, это… бдсмщик, что ли? Или просто больной какой-то?

— Да нормальный он, Ренат. Не надо так. Странный немного.

— Куда уж страннее-то! — пожал плечами Ренат.

— Да дело даже не в этом… А что не нужна ему любовь моя. Только тело, понимаешь? А я не могу так. Не хочу. Люблю его. По-всякому. И как человека, и так, плотски, тоже. Не могу понять, что происходит? Чего он боится? Что скрывает? Я уже говорил ему — он мне любой нужен, с любыми его проблемами, недостатками, любыми тараканами.

— То есть с физическими там или психическими всякими патологиями — всё равно нужен?

— Любой нужен. Я же люблю его… Пока люблю…

— И чо? И как вы так… ну, взаимодействуете? Если тебе трогать его нельзя, а только ему можно. Как трахаетесь-то?

— Он прям как под меня был создан, веришь? Все мои желания, всё угадывает, всё делает: сосёт, трахает, всего с ног до головы облизывает. Сам тащится. Я первый у него…

— Ебать-колотить, Ник! Это же как ты попал так?

— Не знаю. Попал, и всё. Что теперь делать-то?

— А ты его трахаешь?

— Я — нет. Сказал же. Мне трогать его не положено.

— Чота я совсем не догоняю. То есть он себя ебать не даёт?! Целку бережёт?

— Да не ори ты так. Мы ж не одни тут, — оглянулся вокруг Войнов.

— Да блин, забей, Ник. Нет тут никого. Значит, он тебя трахает, ты его — нет? Но при этом парниша в рот берёт? И всё остальное?

— И всё остальное тоже.

— Только жопу не подставляет?

— Член не разрешает трогать. Вообще ничего трогать не даёт. Целуемся только.

— Офигеть как всё странно. Не знаю даже, что и сказать тебе по этому поводу… Мажор он какой-то, Саня этот твой. Ебстись хочется, но ему стрёмно. Реально, целку бережёт. Чтоб не узнал никто. Не подумал чего. А с девчонками он как?

— Не было у него никого.

— То есть что, вообще никого?

— Но я же свечку не держал.

— Ну и чего ты тогда загоняешься, Войнов? Тебе ебаться с ним нравится? Нравится. Ну и ебись себе на здоровье! Раз он такой прыткий. Чистый тем более. Голову не забивай. На хрена тебе с ним отношения? Вот на хрена вообще? Тараканы его? Шикарный же вариант он тебе предлагает. А ты морду воротишь. Ну надоест — спрыгнешь. Дурак вот ты, Войнов, какой-то. Ей-богу. Хотел же себе такого парня, на всё готового. Чего теперь-то не нравится? Не бывает стихов в жизни, пойми ты. Одна только проза… Так что — бери и не парься. Слышь?

От Саши пришло сообщение, когда Войнов ехал домой с «трезвым водителем». Войнов нажал, чтобы прочитать, и засмеялся.

«Спасибо за подарки. Очень понравились».

— Очень понравились, блядь! — прыснул Войнов. Водитель посмотрел на него в зеркало заднего вида (Войнов решил, что «в говно» удобнее будет растечься на заднем сиденье), но промолчал.

Войнов не без труда, но сумел набрать: «Давай завтра встретимся. Ебаться хочется, сил нет. А у меня тут молодой любовник. Когда ещё такой случай представится, правильно?»

Ответ пришёл не сразу, Войнов видел, как строчка «печатает» то появляется, то исчезает. Думает, наверное, что на это ответить, с-сука!

Наконец отписался: «Я не могу завтра».

Войнов сразу вернул: «В понедельник?»

Ответ опять пришёл минуты через две-три: «Хорошо. В понедельник».

«Там же. Я закажу номер».

«ОК».

Глава 20. На рану как соль, сука любовь...

Воскресенье прошло на отходняке. Войнов не думал на самом деле, что так нажрётся. Накануне, то есть в ту самую злоебучую субботу, ему совсем не казалось, что он усвинячивается в хламину. Ну прибухнул с другом — первый раз, что ли? Душа болела. И у него, и у Рената. Как без водки? По бутылке на харю. Не так уж и много. Оказалось — много. Потому что воскресенье-то ему пришлось провести в постели. Не, он никогда не отказывался, если случалась возможность, — от постели. Вот поваляться или посекситься с кем-нить очень приятным. Но лежать в состоянии между «поблевать» или, извините, «продристаться» — это, в общем, не про ту постель, в которой хотелось бы провести единственный законный выходной. Ещё и ощущения были такие, что ой. То ли качает, то ли в стратосферу куда-то уносит, то ли просто я не я ― а где я? А где тело моё бедное?