Робеспьер - Эрве Лёверс

бы он всё ещё "народ Артуа", после исчезновения провинций? На самом деле, его действие отвечает исключительно на два письма и одно "Обращение", все относящиеся к концу 1789 г. Более того, не тот ли это "Совет", который Робеспьер посылает вместе с двумя своими брошюрами в патриотический комитет Лилля в феврале 1790 г.? Следовательно, "Совет" был опубликован даже до "Обращения к бельгийскому народу", в последние дни 1789 или в первые дни 1790 года. Впервые Робеспьер обосновывает свой путь напоминанием о своей собственной истории; он выводит себя на сцену, как адвоката "бедных" и "угнетённой невинности", как защитника "народа" во время выборов в Генеральные штаты, как голос народа в Национальном собрании. Чтобы узнать человека, посмотрите, каким он был… Робеспьер создаёт свой образ. Мы вернёмся к этой повторяющейся попытке автобиографии, такой важной для понимания изумлённых взглядов современников и некоторых суждений историков. Защитительная речь заканчивается обязательством продолжить жертвовать собой ради свободы и счастья народа: "Мы всегда сумеем защитить справедливость и человечность, в ущерб нашему покою, нашей жизни, и, если потребуется, даже нашему доброму имени".

Своими принципами, своими речами и своими методами Робеспьер очаровывает и уже разобщает; в Аррасе, как и в других местах, у него есть сторонники и противники. Некоторые изображают в карикатурном виде его выступление от 25 января 1790 г., где, чтобы добиться расширения права голоса, он напомнил, что большая часть налогов в Артуа косвенные и не учитываются при определении ценза. Его обвиняют в том, что он требует повышения налогов для Артуа. Вспыхивает гнев. В конце февраля он проявляется в пущенном слухе. Робеспьер якобы скоро вернётся в Аррас и остановится в ораторианском коллеже… Говорят о карательной экспедиции; директор коллежа пугается, предупреждает муниципалитет и тщательно закрывает двери своего заведения. Кто его знает! Что произошло потом? Отклоняется ли от истины Пруаяр, когда он утверждает, что "возбуждённая чернь издала против него тысячу требующих смерти криков, и несколько раз отправлялась к ораторианцам"? Два неизданных письма, в которых Дюбуа де Фоссе упоминает о "мнимом заговоре" и сообщает, что ничего не произошло, следует датировать до происшествия? Как бы то ни было, в начале марта Робеспьер пишет: "Мне смешно было услышать, что я оказался виновником чуть ли не военной экспедиции в Аррасский коллеж. […] Клеветы, которыми меня осыпают, не печалят меня"[105].

Происшествие не осталось без последствий. В начале апреля исследовательский комитет получает анонимное письмо, которое сообщает о волнениях в Артуа, обвиняет Робеспьера, что он всегда готов защищать ответственных за беспорядки и желает его политического обезвреживания: "Это в самом деле удивительно, - читаем мы в нём, - что высокое Собрание держит в своём лоне такое чудовище, как Робеспье[106] [sic], у которого нет ни веры, ни закона, ни религии и гений которого дышит только кровью и резнёй". Слова удивительно резкие для эпохи, когда разногласия ещё не вызвали ни гражданской войны, ни террора; они уже заявляют о ненормальности депутата, называемого "чудовищем", что вскоре будет множество раз повторено и развито в последующие годы – впрочем, подобная ненормальность может быть разоблачена и у его противников… В том же апреле 1790 г. Шарлотта Робеспьер ссорится с м-м Маршан, автором "Афиш д'Артуа" ("Афиши Артуа"), которой она "поставила в укор то, что она постоянно печатает позорящие народ заметки"[107]. Примерно в марте Огюстен энергично разоблачает перед своим братом письмо, распространяемое депутатом Бриуа де Бомецем, при содействии бывшего члена Розати Фоасье де Рюзе: "Я ни минуты не сомневаюсь, что все в нем чрезвычайно преувеличено, лживо и полно клеветы, и, однако, тебе не удастся обойти его молчанием. […] Тебя обвиняют в измене нашей провинции за то, что ты осмелился утверждать, будто Артуа совсем не платит поземельного налога. Тебя называют предателем, лжецом, невеждой"[108]. Время не терпит, настойчиво повторяет он в другом письме, съезды избирателей для избрания выборщиков приближаются и нужно было бы найти возможность распространить ответ среди граждан, которые там соберутся. Но вместо ожидаемого ответа, распространяется "Обращение жителя Артуа к своим соотечественникам", резко враждебное к Робеспьеру…

После некоторого периода колебаний, Робеспьер следует совету Огюстена и публикует приблизительно в конце мая 1790 г. девятнадцать страниц своего "Письма г. де Бометсу [sic]"[109]. Он оправдывается, объясняя, что далёк от того, чтобы требовать роста налогового бремени в Артуа, что он хотел увеличить число активных граждан, устранив тот момент, чтобы при определении ценза учитывались только прямые налоги. Он с ироний признаёт, что его январское предложение "было покушением на деспотизм и аристократию". Оправдавшись, Робеспьер обвиняет. Он выступает против ограничений, установленных для права на гражданство: "Это огромный скандал, когда намереваются оспорить у граждан наиболее священные из всех их прав, под предлогом большего или меньшего налогообложения, то есть большего или меньшего богатства". Он обвиняет также Бриуа де Бомеца, его защиту Штатов Артуа, его честолюбие, его искусство клеветы… "Следуйте вашему роду занятий. Но какой бы выгоды вы не достигли, будьте уверены, что истинные граждане не будут этим ослеплены". В конце защитительной речи семь из пятнадцати депутатов Артуа, среди которых двое дворян, Шарль де Ламет и маркиз де Круа, засвидетельствовали патриотизм Робеспьера. Среди бывших членов третьего сословия Вайан не подписался.

Даже при живой поддержке аррасского клуба Друзей Конституции, одним из основателей которого был его брат, Робеспьер всё же продолжает быть мишенью критики. Критика возобновляется даже с новой силой, когда становится известно, что он предложил разрешить брак священникам (31 мая 1790). "Твое предложение, касающееся брака священников, сделало тебя нечестивцем в глазах наших великих философов в Артуа, - пишет его брат. – […] Ты потеряешь расположение крестьян, если возобновишь свое предложение. Чтоб вредить тебе, прибегают и к этому оружию, только и говорят, что о твоем неверии"[110]. В Аррасе, как и в Собрании, его высказывания вызывают разлад. Робеспьер не может быть безразличен к этому, но он смотрит гораздо шире; в июне 1791 г., когда он оправдывает своё поведение после бегства короля, он не обращается больше только к своим доверителям из Артуа, но ко всем французам. Это подтверждение его известности. Это также политический выбор, который говорит о том, как он понимает миссию депутата.

Депутат человечества

В августе 1790 г. Робеспьер получает письмо выборщика