Егерь: Назад в СССР 3 - Алекс Рудин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Понял! — радостно воскликнул брат.
— Только рукавицы надень. Если здесь нет — у нас дома возьми, в столе на веранде. Держи ключ!
Я протянул брату ключ от дома на длинной верёвочке.
— На шею надень, чтобы не потерять. А то будем замок ломать.
— Как в детстве! — засмеялся Серёжка, послушно надевая ключ на шею.
Я приоткрыл дверь и просунул голову в кухню.
— Ну, я поехал! Не скучайте, и хорошей прогулки!
* * *
— С ума ты сошёл, что ли? — скрипучим голосом спросила меня старуха Кокшенова.
Высокая, сухопарая — она напоминала сухое, но ещё крепкое дерево. Тёмная кожа худых рук напоминала старую, коричневую от времени бумагу.
— Козла ему отдай! А я с чего жить буду?
— Так он же бодучий! — удивлённо сказал я.
— Бодучий, да е...чий! — отрезала Кокшенова. — Знаешь, как козочек охаживает?
— Да мы утром его вам вернём! Целого и невредимого!
— А если волк до него доберётся? Кого я к козам пускать буду? Тебя? Так ведь не справишься!
— у нас клетка крепкая, — продолжал я убеждать упрямую старуху. — Ну, представьте, Тамара Николаевна, что волк до вашего козла доберётся!
— Типун тебе на язык! Я ж козла на ночь в сарай запираю!
— Ну, а другим как быть? У людей ведь тоже козы, собаки. Дети! А что, если волк на кого-нибудь кинется? Помогите, а?
— Да что ж ты мелешь-то?!
Кокшенова перекрестилась.
— Вот ирод — пугаешь людей! Ну, ладно! Давай два рубля — и забирай козла! Но чтобы утром был целёхонький — иначе не расплатишься!
— Хорошо, — со вздохом сказал я, нашаривая в кармане деньги.
— Верёвка у тебя есть? — спросила старуха.
— Нет.
— А как козла поведёшь? Он ведь не собака — сзади за тобой не побежит!
— А может, вы его приведёте и в клетку посадите?
— Ещё чего! Тебе надо — ты и сажай. А я посмотрю — как ты с моим Васькой управишься!
Покачав головой, я пошёл к сараю. И только приоткрыл дверь — как в темноте послышалось возмущённое:
— М-м-ме!
И что то мелькнуло.
Мощный удар чуть не вышиб створку у меня из рук. А проклятый козёл проворно отскочил назад и, наклонив голову, готовился к новой атаке.
Я быстро захлопнул дверь и навалился на неё всем телом. Но вый ура, ещё сильнее предыдущего!
Да это не козёл, а буйвол какой-то! Зубр беловежский!
Я задвинул крепкую щеколду.
Как же его взять-то?
Ага!
— Тамара Николаевна! Я скоро вернусь!
— Куда ты? Испугался, что ли?
— За подмогой! — буркнул я и быстро выскочил за калитку.
Дошёл до сельсовета, завёл остывшую машину и поехал обратно к Валере Михайлову.
— Уже обернулся? — спросил Валера. — А где поросёнок? Договорился? Смотри, какую я клетку смастерил!
Он гордо показал мне на прямоугольное сооружение, сколоченное из штакетника для забора.
— Вот здесь стенка съёмная. Посадим поросёнка, потом два гвоздя забьём — и готово!
— Не будет поросёнка. Фёдор Игнатьевич запретил. Сказал, что простудим его. Поросята холода боятся.
— Чёрт!
Валера смущённо сдвинул ушанку на затылок.
— Не подумал, Андрюха! В Сарье-то мужики волка осенью брали — холодов ещё не было. Что делать будем?
Я с сомнением подёргал клетку. Поросёнка она выдержит точно. Да и волка, пожалуй. А вот козла...
— Я с Кокшеновой договорился — она нам своего козла одолжит. Других вариантов нет.
— Ваську?! Ну, ты даёшь, Андрюха! Да он же эту клетку в пять минут разнесёт. Да и не поместится Васька в неё. Я ж с расчётом на поросёнка делал, а не на козла.
— А побольше клетку сделать нельзя? Ну, и укрепить там как-нибудь?
— Так штакетника не осталось. Весь извёл. Эх, ёлки зелёные! Может, собаку в клетку посадить? Волк-то как раз на собаку пришёл!
Мы разом посмотрели на Мишку. Мишка склонил набок лобастую умную голову и поглядел на нас. В глазах его не читалось даже тени подозрительности.
— Ладно!
Я махнул рукой.
— Поехали пока позицию подготовим. Там что-нибудь придумаем.
— Погоди, я стулья из дому возьму. Стулья у меня крепкие — сам делал. Хоть качайся — не скрипнут!
Валера накинул фуфайку поверх свитера с высоким горлом и принёс из дома два стула с толстыми крепкими ножками и фанерными сиденьями.
— Видал? Не магазинные.
Я уважительно кивнул.
— Хорошие стулья.
И этим деревня тоже разительно отличается от города. Здесь каждый норовит всё возможное сделать своими руками. Это и экономия, и желание приложить руки, и достаток свободного времени, которое в будущем у людей нещадно отберут компьютеры и смартфоны.
— Ну, едем?
— Не спеши. Ружьё возьму. Надо сразу примериться, пока светло.
Валера захватил не только ружьё, но и молоток с гвоздями и несколько коротких обрезков доски.
Мы погрузили стулья в машину, и поехали в сторону околицы.
Покосившийся сарай изнутри производил впечатление чего-то африканского. Я недоуменно огляделся и понял. Через широкие щели в стенах внутрь намело снега, и он лежал на земляном полу ровными белыми полосками. Свет из щелей тоже падал полосами, разбавляя темноту до состояния сумрака.
— Удобно! — сказал я, оглядевшись. Сквозь щели отчётливо просматривался заснеженный луг.
Ветер дул от леса, прямо в боковую стену сарая. Возле неё мы и поставили стулья.
— У тебя ружьё с собой? — спросил Валера.
Я кивнул.
— В машине.
— Неси! Позицию готовить будем.
Я принёс ружьё.
Валера придвинул стул к стене.
— Смотри — вот хорошая щель.
Он показал на зазор между досками, шириной чуть ли не в ладонь.
— Ну-ка, садись. Ствол просунь в щель и вскинь ружьё, будто целишься.
Я так и сделал.
— Назад не откидывайся, чуть наклонись вперед. Ага!
Валера подвёл под ствол дощечку и остриём топора чиркнул от метку на стене.
— Ну, вот!
Тремя ударами обуха он приколотил дощечку на место.
— Пробуй!
Я опёр стволы о дощечку, приложился. Удобно!
— Вот! — довольно сказал Валера. — Так и руки не устанут, и ты всегда готов к выстрелу. Теперь давай мне такой же упор соорудим.
Мы поменялись местами, и через пять минут у
