Егерь: Назад в СССР 3 - Алекс Рудин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И теперь я подходил к волку стороной, чтобы не перекрыть Валере сектор обстрела.
Волк неподвижно лежал рядом с опрокинутой клеткой, уткнувшись оскаленной мордой в снег. Шерсть на его правом боку слиплась от крови. Видимо, все пули легли, куда надо.
— Готов! — крикнул я Валере, не отводя стволы от волка.
Сзади заскрипел снег.
— Здоровый какой! Это он тогда ушёл из облавы?
— Похоже. Ну, что — шкуру здесь будешь снимать?
— Шутишь, Андрюха? Отвезём домой, там в сарае подвешу и освежую.
Мы попробовали поднять волка за лапы, но тяжёлая туша неудобно сползала обратно в снег.
— Килограммов шестьдесят, не меньше, — сказал Валера. — Может, по снегу потащим?
— Погоди, — остановил я его. — Там в сарае есть жердь.
Я сходил в сарай за жердью. Мы связали мёртвому волку лапы, просунули жердь под верёвки и подняли зверя на плечи.
Машину я оставил сразу возле околицы, чтобы не насторожить зверя. Мы дотащили волка до едва заметной под снегом колеи, которая, отделяясь от дороги, уходила дальше в поле.
— Опускаем, — сказал я Валере. — Сейчас схожу за машиной. А ты пока петуха принеси.
Остывшая машина неохотно завелась. Я посмотрел на часы — второй час. Не так долго пришлось ждать волка, он пришёл почти сразу, как деревня затихла. Наверняка дневал где-то недалеко от опушки, чутко ловя мохнатыми ушами каждый звук.
Немного прогрев двигатель, я включил первую передачу и съехал с дороги на колею.
Валера стоял возле волка, растерянно глядя на клетку. Мою шубу он держал в руках.
— Петух, кажется, того, — сообщил мне охотник. — Сдох.
— Как? — удивился я. — Клетка же целая!
— Сам посмотри.
Я взглянул на клетку.
Петух неподвижно лежал на боку. Глаза его подёрнулись белой плёнкой.
— Ох, чёрт! Татьяна Семёновна расстроится! Мы же ей обещали, что вернём петуха в целости.
— Так она сама сказала, что петух ей не нужен, — возразил Валера. — Он ей на голову прыгает.
— Мало ли, что она сказала! Сколько лет у неё этот петух? Наверняка Татьяна Семёновна привязалась к нему за это время. Ну, ладно! Придётся деньги отдать.
— Зато волка взяли! — сказал Валера, пытаясь утешить меня. — Вон, какой волчара!
Глаза Валеры светились счастьем. Ещё бы! Теперь его дом украсит великолепная волчья шкура. А расплачиваться за гибель петуха придётся мне — ведь это я обещал бабе Тане, что с птицей всё будет в порядке.
Ну, и чёрт с ним! Главное — волка добыли.
Я отстегнул задубевший на морозе брезент тента и откинул задний борт. Вдвоём мы кое-как погрузили тушу в машину. Обмазанную вонючей мазью клетку мне грузить не хотелось, поэтому я достал из машины топор. Отбил им приколоченную дверцу, вынул дохлого петуха и бросил его прямо на волка, а клетку выкинул в придорожные кусты. Захлопнул борт и опустил тент.
— Поехали, Валера!
Я довёз Валеру до его дома. Пока мы тащили волка в сарай, Мишка басовито и оглушительно лаял и рвался с цепи. Из-за дома ему визгливо вторила Кара. В окнах дома зажёгся жёлтый свет — это проснулась Галя, жена Валеры.
Я помог Валере подвесить тушу за задние лапы на крюк, который был крепко ввинчен в потолочную балку. Передние лапы волка почти доставали до земли, пушистый хвост свесился набок.
Валера крепко пожал мне руку.
— Спасибо, Андрюха!
Я попрощался с ним и пошёл к машине.
Петух одиноко валялся в пустом кузове. Везти его бабе Тане сейчас не было никакого смысла — на улице стояла глубокая ночь.
Наверняка спит старушка, подумал я. К чёрту, поеду домой. Ощиплю петуха и выпотрошу, а утром отдам тушку хозяйке вместе с деньгами и извинениями.
Я остановил машину возле калитки. В вольере звонко залаяли Серко и Бойкий.
Да, подумал я. В деревне остаться незамеченным чертовски трудно. Любое твоё передвижение неизбежно сопровождается собачьим лаем.
В окне кухни горел свет. Катя не спала, ждала меня.
Я набросил на плечи тяжёлую шубу, в одну руку взял ружьё, другой — ухватил за длинную шею петуха, и направился в дом.
Снег на морозе громко скрипел под подошвами валенок, а луна заливала деревню бледным неземным светом.
Катя сидела за столом и читала. Приглядевшись к обложке, я узнал знаменитый роман Александра Беляева «Человек-амфибия».
Подняв голову от книги, Катя удивлённо посмотрела на меня. Затем не выдержала и рассмеялась.
— Андрей! Ты же ушёл охотиться на волка! А добыл несчастного петуха?
— Это попутная дичь, — улыбаясь, ответил я. — Волка мы тоже добыли.
— Правда? — Катя широко раскрыла глаза. — Большой?
— Огромный! Настоящий монстр.
— Ух, ты!
— А как у вас прошёл вечер?
— Замечательно! Мы посадили Серёжу на автобус, потом проводили домой Таню и пошли к Фёдору Игнатьевичу пить чай с мёдом и пирогами. Ух, какие пироги у Марии Антоновны! И с капустой, и с картошкой, и с яблоками! Она мне и собой дала для тебя. Сказала, возьми — накорми своего охотника!
Катя застенчиво улыбнулась.
— Сейчас я поставлю чайник. Раздевайся пока и расскажи — что произошло с этим несчастным петухом?
— Думаю, он умер от испуга, когда волк бросился на клетку.
— Бедный! И что ты теперь собираешься с ним делать?
— Ощиплю, выпотрошу и верну хозяйке. Придётся ещё и денег заплатить, но что же поделаешь!
— Только не при мне, ладно? — попросила Катя. — Я хоть и медик, но петуха мне жалко. Давай, я тебя покормлю, и пойду в комнату.
Чайник зашумел, забулькал. Катя выключила газ и налила мне большую кружку крепкого горячего чая. Я обхватил кружку ладонями и только в этот момент понял, как продрог. И это несмотря на тёплую одежду и валенки.
Я за обе щеки жевал божественно вкусный пирог с рисом и яйцом. Крошки желтка были не бледно-жёлтыми, как у магазинных яиц, а яркими, почти оранжевыми. Набив рот мягким пирогом, я делал большой глоток сладкого чая, а потом снова тянулся за пирогом. И в перерывах ещё успевал рассказывать Кате, как прошла охота.
Наконец, я почувствовал, что наелся. В желудке потяжелело, навалилась усталость, глаза начали слипаться.
— Иди, — попросил я Катю. — Ещё пять минут, и сил на петуха у меня уже не останется.
