Егерь: Назад в СССР 3 - Алекс Рудин

Валера снял с банки крышку, и осторожно принюхался. Лицо его перекосила гримаса отвращения, на глазах выступили слёзы.

— Ну, и дрянь!

От банки доносился резкий тошнотворный запах. Такой запах бывает, если смешать гнилое мясо с протухшим рыбьим жиром и добавить немного анисового масла. Именно эта адская смесь и находилась в банке. По уверениям Акимыча, она привлекала волков и отбивала запах человека.

Петух тоже почуял адскую вонь. Он поднялся на ноги, одним глазом посмотрел на Валеру и попятился в дальний угол клетки. Весь его вид говорил о том, что он решил с достоинством встретить смерть.

Валера, держа банку на вытянутой руке, достал из кармана кисточку и принялся обмазывать вонючей смесью деревянную клетку. Когда каждая планка была промазана, он закрыл банку и опустил её в снег рядом с клеткой. Затем шумно выдохнул и пошёл к темневшему в лунном свете сараю.

Я пятился за Валерой, тщательно заметая наши следы веником из еловых лап. Добравшись до порога, я шагнул внутрь сарая и прикрыл за собой дверь. Затем мы зарядили ружья, расселись на стульях и принялись ждать.

Да, в этой охоте была изрядная доля авантюры. По-хорошему, следовало бы выделить на подготовку несколько дней. Проветрить одежду от запаха дыма и человеческого жилья.

Но я надеялся на то, что здесь, в Ленинградской области волк привык к этим запахам. Во всяком случае, они не помешали зверю убить собаку прямо во дворе дома.

Я плотнее запахнул длинную овчинную шубу, уселся на стул и покачался, проверяя — не скрипнет ли он. Затем просунул ствол ружья в широкую щель между досками.

Клетка с петухом была отчётливо видна на фоне искрившегося в лунном свете снега. Я прекрасно видел чёрный силуэт нахохлившейся птицы.

Несмотря на ночной мороз, сидеть было тепло и уютно. Огромные толстые валенки в которые я намотал байковые портянки не позволяли холоду проникнуть к ногам. А жёсткая овчина грела не хуже печки.

Эту шубу мне одолжил всё тот же незаменимый Фёдор Игнатьевич.

— Держи, Андрей Иваныч! — сказал он, отдавая мне тяжёлую шубу. — Не замёрзни там. Ты нам в деревне здоровым нужен.

— Эх, я бы тоже не отказался съездить с вами, — с завистью в голосе пророкотал Владимир Вениаминович. — Никогда не охотился на волка из засады.

— В следующий раз — обязательно, — пообещал я. — А сегодня у меня к вам большая просьба. Посидите, пожалуйста, вечером с Катей и Серёжкой. Всё-таки, праздник. А я не знаю — когда вернусь.

— Хорошо, — кивнул Владимир Вениаминович. — Я, честно говоря, и сам хотел напроситься к вам в гости.

Намерения Беглова не были для меня тайной. Нам предстояла плотная многолетняя работа, и психотерапевту было просто необходимо поближе познакомиться с Катей. Ведь рано или поздно её тоже придётся посвятить в нашу тайну. Именно Владимир Вениаминович должен был решить — как и когда это лучше сделать.

— Так, может, и мы с Марьей зайдём? — предложил Фёдор Игнатьевич.

— Конечно! — обрадовался я.

Я поправил отвороты шубы и не удержался от улыбки. Вспомнил выступление Фёдора Игнатьевича на сегодняшнем собрании.

Сначала всё шло, как и положено. В клуб битком набился народ. Опоздавшие толпились снаружи, пытаясь сквозь запотевшие от жаркого дыхания и обмёрзшие стёкла рассмотреть, что происходит внутри.

Первым выступил директор совхоза Валентин Павлович Громов. Невысокий и кряжистый, с наголо выбритой головой, он громко и уверенно зачитал по бумажке речь о перевыполнении совхозом плана за три квартала и поздравил сельчан с праздником.

Затем за обтянутую кумачом трибуну встал Фёдор Игнатьевич. Он так же отчитался о положении дел в сельсовете — сколько километров дорог отремонтировано, как обстоят дела с освещением улиц, снабжением магазина и школы, что делается для улучшения досуга жителей Черёмуховки.

Фёдор Игнатьевич говорил спокойно и уверенно. И всё бы прошло гладко, но в конце речи председатель добавил.

— А теперь хочу сказать вот о чём. Некоторые наши жители взяли моду распускать по деревне разные слухи. В том числе, и не очень хорошие. Так вот! Решительно заявляю, что всё это — домыслы и клевета! И впредь виновных в распространении слухов мы будем со всей строгостью привлекать к ответственности!

Зал заинтересованно притих. А затем дядя Лёня выкрикнул с места:

— А что именно клевета-то, Фёдор Игнатьич? Объяви, чтобы люди знали — о чём говорить нельзя!

Фёдор Игнатьевич побагровел.

— Я о таком паскудстве вслух говорить не стану! — выкрикнул он. — А ты, дядя Лёня, прекрасно знаешь, о чём идёт речь! И премии за пьянство на рабочем месте и балабольство уже, считай, лишился!

Тут зал зашумел. Одной половине деревни хотелось знать — за что именно можно ни с того, ни с сего лишиться премии. А вторая половина тут же принялась это объяснять.

— Тихо! — закричал Фёдор Игнатьевич.

Но его никто уже не слушал.

Тогда директор совхоза решил спасти ситуацию. Он зазвонил в председательский колокольчик и, не выпуская колокольчика из рук, вышел к трибуне.

— Товарищи! Послушайте, товарищи! Председатель сельсовета абсолютно прав — нельзя же распускать грязные слухи о своих односельчанах! Руководство совхоза его в этом полностью поддерживает! И мы будем лишать премии всех, кто вместо работы занимается пустозвонством. А если будет нужно — и милицию подключим!

При слове «милиция» прения в зале стали стихать.

Директор совхоза достал из кармана пиджака большой носовой платок и вытер обильно вспотевшую лысину.

— Давайте жить дружно, товарищи, — сказал он как кот Леопольд из известного мультфильма, — а работать — продуктивно! А тебе, Фёдор Игнатьич, мы окажем всемерную поддержку и медицинскую помощь. Наши врачи и не с такими проблемами справляются! Так что не переживай и работай спокойно.

И тут зал взорвался хохотом.

Петух в клетке шевельнулся и испуганно закудахтал. Я насторожился, целясь стволами в залитую лунным светом ночь.

Чёрная тень метнулась к клетке, бросилась на неё грудью. Петух захлопал крыльями и истошно заорал:

— Кукареку!

Клетка опрокинулась в снег. Я прицелился в тень и выстрелил. Тут же над ухом грохнул выстрел Валеры.

Тень опрокинулась набок, громко рыча, и поползла по снегу. Я прицелился и выстрелил ещё раз.

— Держи его на прицеле! — крикнул я Валере.

Быстро скинул шубу, подхватил ружьё и выскочил из сарая, на ходу забивая в ствол новые патроны.

Мы с Валерой изначально договорились так, что при необходимости один