Хранители Вечности - Егор Козлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– С добрым утром, ба… – сонно осматриваясь в полумраке салона, ответила я.
– С Новым Годом ещё раз! – отозвался наш водитель. – Ну Вы и дрыхнуть, барышня!
– Да. И Вам не хворать…
Мистер Бенкс хотел посмеяться, но вместо этого закашлял и прекратил диалог.
Привести себя в порядок удалось далеко не сразу – события утреннего сна не желали просто так покидать мой измученный мозг, и я решила отвлечь себя видом из окна. А полюбоваться там было на что!
К десяти часам утра солнце уже выплыло из-за горизонта, нехотя, так и не найдя в себе сил подняться повыше. Но и этого хватило: мир вокруг наконец-то получил долгожданный свет и явил себя роду людскому во всей своей зимней красе. Я сидела с правой стороны салона, и так как мы ехали на восток, вид с моей позиции открывался потрясающий. Ещё бы! Восточные горы Зофии, высокие, снежные, искрящиеся в лучах восходящей зари… Сказка – и в прямом смысле новогодняя.
Да, это правда – сие раннее утро принесло в наш мир новый, аж 8151-ый год! Первое января, которое мы всей семьёй встречали в салоне старой модели «Ник-Смарагдуса», двигаясь навстречу восточным рубежам нашей страны. (Прозвучало пафосно, но ввиду недосыпа я могу себе это простить…)
– Скоро приедем? – спросила я, уже у матери, сидевшей на переднем сиденье.
– Саймон сказал, что часа через полтора.
Саймон Бенкс был маминым коллегой, близким другом с работы. И единственным человеком из её окружения, кто мог в отсутствии отца отвезти нас в другой город на своей машине, да ещё в новогоднее утро и (!) бесплатно. Отец бы, конечно, мог это сделать с куда большей охотой, но его с нами не было. Ведь именно из-за папы мы сейчас и ехали к восточному побережью, в город с благозвучным названием Оленья Упряжь.
В начале января сумерки отступали всего на каких-то пару часов, но и этого хватало, чтобы в полной мере ощутить смену циклов мирового времени. Краткая солнечная отдушина после надоедливой полярной ночи всегда будет желанной.
– Хорошенькое время для поездки, – ещё раз подал голос мистер Бенкс. – Впрочем, я новогодние праздники не особо жалую, так что лишний раз встряхнуться не так уж плохо.
– Спасибо тебе ещё раз за помощь.
– Да ладно, Эмили, не надо повторяться. Лишний раз продемонстрирую полиции своё крайне положительное отношение к спиртному.
– Жаль, что Джим давно уехал, – сказала бабушка, доставая пакет с продуктами и разворачивая его слева от меня, частью у себя на коленях. – Он бы тоже мог отвезти нас.
– Джим? Он??? Этот тип бы нас отшил, – отреагировала мама, когда бабушка вновь подняла больную тему нашей семьи. – Ему всегда было плевать на брата, и уж сейчас бы он вряд ли стал нам помогать.
– О ком идёт речь? – удивился наш водитель и плавно снизил скорость, завидев впереди небольшую деревеньку, коих в на нашем пути оказалось на удивление много.
– Брат Лукаса, Джим Андерсен. Хитрый и скрытный, всегда всё делал из-под тяжка. Никогда его не любила! А когда он женился на южанке и переехал в Монгис, с ним даже брат перестал общаться.
Да уж… Месяца этак два назад я бы поддержала этот занимательный разговор, даже вставила бы пару ласковых для характеристики наших южных соседей. Но теперь, после своих снов и разговоров с Дейвом Флеммингом, я скорее промолчу. Неправильно судить о людях по их национальности – в кои-то веки я вынесла для себя ценный урок…
Они продолжили обсуждать дядю, плавно переключаясь на излюбленную тему взрослых – политику. А я же вновь уставилась в окно – «свой личный утренний иллюминатор». Надо же – Новый Год прошёл, а я даже не заметила его наступления. Провела одна в пустой квартире, бегло перекусив, выпив до безобразия одинокий бокал шампанского и уснув с наступлением первого часа ночи. Надо ведь было готовиться к поездке.
Хотя, если начистоту, не люблю я всю эту беготню с праздниками: одни лишние траты и никакой пользы для здоровья. Купил календарь, позвонил знакомым и родственникам – всё, на этом твой гражданский долг выполнен! Не понимаю тех, кто делает из подобных дней культ пьянок и истощающих застолий.
Но сам факт, что начался новый, совершенно чистый и неиспорченный год, не мог меня не радовать. Может, теперь всё пройдёт лучше, чем всегда? Я не говорю о том, что наладится всё-всё, но…
– Надо будет мне заглянуть к Скоттам, когда будем в городе, – бабушка достала бутерброды и предложила мне самый толстый, с ветчиной и сыром. Хотя, скорее, насильно сунула в рот без права на амнистию.
– Фто за Скотты? – спросила я, разжёвывая то, что в меня так внезапно запихнули.
– Ну я тебе рассказывала про них. Семья моей близкой подруги из Оргениума. Её сын Френк, если точнее. И его дети.
– А, вспоминаю. Вы с ней на войне познакомились, да?
Бабушка вгляделась в окно, будто стараясь что-то вспомнить, и на мгновение словно покинула эту реальность.
– Она была хорошим человеком, – наконец «вернулась» она. – С которым случилось много плохого. Но это сделало её сильной. Очень стойкой, Шейна. Она раза три меня выручала – а я бы точно не справилась сама. Помню как сейчас тот день, когда с ней познакомилась… Жена Георгия Скотта! Она казалась мне такой же важной, птицей высокого полёта, как и Себастьян Кёртис, наш командующий. Именно поэтому её безмерная доброта так удивила меня впоследствии.
– Себастьян Кёртис – это тот самый генерал, в честь которого у нас назвали центральный парк? – удивилась я.
– Да. А Георгий – его племянник.
– Ого! Ты, можно сказать, была знакома с живыми легендами! – я ещё больше воодушевилась, когда вспомнила, что живу теперь как раз на улице имени Георгия Скотта.
– Тогда они ещё не были такими воспетыми и увековеченными в истории героями, как сейчас, Шейна. Обыкновенные люди – в те дни жизнь у них была ничуть не легче, чем у нас с Биллом.
– Дедушка любил рассказывать об этом, – вспомнила я. Задумалась и решила подбодрить бабушку, чтобы та вдруг не загрустила. – Как вы познакомились с ним, как вместе помогали друг другу в годы отступления южной армии… Дедушка всю свою молодость мечтал о домике в деревне. Таком, где не будет ни спешки, ни гомона. Где жизнь течёт размерено, а за окном – лишь лес и собственный сад. В итоге его мечта сбылась. И никогда в своей жизни я не видела
