Книга Москвы: биография улиц, памятников, домов и людей - Ольга Абрамовна Деркач
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Исторический музей
Музей на Красной площади
Страшно сказать, но на Красной площади могло не стоять Мавзолея. И захоронений в Кремлевской стене, представьте себе, – тоже могло не быть. Никакие политические решения и мотивы тут абсолютно ни при чем. Просто место между Спасскими и Никольскими воротами к 1917 году могло быть занято. И знаете чем? Историческим музеем. Его сначала думали построить именно там, рядом с Кремлевской стеной, но потом решили стену не загораживать, а для постройки музея выделить место, где стояло вконец обветшалое здание, в котором еще при Петре помещалась Главная аптека, а потом граф Шувалов открыл Московский университет.
Все эти разговоры-планы-раздоры происходили в 1873 примерно году, вскоре после того, как на основе экспонатов Всероссийской политехнической выставки 1872 года и по инициативе части ее устроителей, в том числе археолога графа А.С. Уварова, было решено организовать в Москве Исторический музей. Его тут же назвали Русским национальным музеем его императорского высочества государя наследника цесаревича (уф-ф…). Впрочем, титул вновь образованного музея был так длинен, что он не дожил до окончания постройки музейного здания. К моменту освящения музей уже назывался Императорским Российским историческим музеем. Каким строить музей истории Руси – такого вопроса не возникало: только в русском стиле, как и всё на главной площади страны. Члены ученой комиссии только слегка поспорили, какая из эпох русской истории наиболее полно выразила душу народа. В результате национальные художественные идеалы выразил архитектор с сомнительной для русского уха фамилией Шервуд. Да, да, вы правильно поняли, мы, конечно, шутим, а точнее – дразним ксенофобов: уж больно омерзительны нам любые проявления экстремального патриотизма.
P.S. Выражаем свое сочувствие национал-патриотам – мы еще не раз огорчим их фактами подобного свойства.
Игумновский дом
Призрак бродит
Нам неизвестно, родил ли один из владельцев ярославской Большой мануфактуры Николай Васильевич Игумнов сына и посадил ли он дерево. Но вот дом он построил. И именно таким образом оставил свое имя в истории Москвы.
На свете нет ничего прочнее камня и твердокаменных бюрократических традиций. Как указано было во времена Петра I получать разрешение на частную каменную застройку, так до конца XIX века и получали. Купец Игумнов купил на Якиманке участок со старым деревянным домом и подал прошение на каменное строительство. А потом пригласил городского архитектора Ярославля Николая Поздеева и поручил стройку ему. И построил архитектор это чудо чудное, диво дивное, домик-пряник в русских традициях XVII века. Все приемы древнерусского деревянного зодчества Поздеев воплотил в камне – оттого и получился шедевр, упомянутый во всех книжках об архитектуре конца XIX века. Денег Игумнов не жалел: кирпич на фасады – так из самой Голландии, уникальные керамические изразцы по спецзаказу изготовили на фарфоровых заводах Кузнецова. Дом был так хорош, что мгновенно оброс легендами. Болтали, будто поселил туда хозяин-купец свою любовницу-танцовщицу и, пуще того, за неверность приказал замуровать изменщицу в стенку вместе со всеми драгоценностями. И ходит, пугали кумушки, теперь ее призрак по залам особняка.
Если так, призраку, по крайней мере, не скучно: уж очень много людей и событий прошло в стенах дома после того, как хозяин его сгинул неведомо куда в 1917 году. Сначала там кипели собрания и пелись частушки, поскольку пошел особняк под клуб фабрики Гознака. Потом клуб выселили, а по комнатам обоих этажей засновали ученые в белых халатах – в доме обосновались Институт переливания крови и Институт мозга. Призрак мог видеть мозг самого Ленина, который привезли сюда в 1924 году, мог наблюдать опыты академика Александра Богомольца, выдвинувшего теорию, согласно которой человек должен жить до 150 лет. Перспектива мучить свой народ еще 80 лет так заинтересовала Сталина, что он осыпал патофизиолога званиями и щедро финансировал его работу. В разгар исследований на шестьдесят пятом году жизни Александр Александрович скончался. «Вот жулик! Всех обманул», – сказал, как плюнул на могилу, Сталин.
Теперь призраку (если он, конечно, наличествует) и вовсе весело – кругом французская речь и вечные французы. Всегдашний российский парадокс: наши конторы дом только разрушали, а посольство Франции, ныне это здание занимающее, вложило много денег и сил в его реставрацию. Он и внутри теперь, говорят, чудо как хорош; жаль, мало кто эту красоту видит – только те, кого к послу в гости зовут.
Измайлово
Царская вотчина богадельня имени Баумана
Нет, в заголовке ничего не напутано. Напутано в нашем с вами городе. Такой клубок, что только кончики разноцветные торчат. Потянем…
Грозный царь Иван Васильевич IV старательно готовил верных себе людей. Не гнушался и «экономическими методами». Для укрепления верности царю и был жалован его шурин Никита Романович Захарьин-Юрьев двумя вотчинами в Васильцевом стане Московского уезда. Одной из них было село Измайлово. Стал сей Никита родоначальником фамилии Романовых, той самой, что с 1613 года царствовала по всей Руси. Второй царь из династии Романовых, Алексей Михайлович, сделал Измайлово из рядовой загородной резиденции чудом своего времени. В 1660-е годы двумя запрудами на реке Серебрянке село Измайлово превратили в остров.
На острове и расположился Государев двор – каменный одноэтажный прямоугольник длиною 122 сажени, шириною 84 сажени (в переводе на нерусский – 260 на 180 метров). Покои были «в одно жилье», то есть однокомнатные, маленькие, низкие, но в них помещалось до 3 тысяч придворных служителей. Сам дворец был деревянный, с многочисленными башнями и теремами, резными крыльцами (собственно, дворцов было несколько, постоянно перестраиваемых). Рядом возвели Мостовую башню, именуемую еще и Думской, потому как кроме воротных функций исполняла она роль зала заседаний Думы. Не Государственной, еще Боярской, так что все с Тишайшим царем вместе умещались на втором этаже.
К 1679 году на месте деревянной церкви Покрова Богородицы каменщиками-костромичами под руководством «каменных дел подмастерья» Ивана Кузнечика построен монументальный пятиглавый
