Время жить. Пенталогия (СИ) - Виктор Тарнавский

- Это действительно интересно! — засмеялся Кирстен. — По-моему, это намек. В Лешеке, похоже, решили воевать. Сбросьте эту информацию Рэстану, это по его части. Но за этим полковником надо проследить. Лишних инцидентов с пришельцами мне пока не нужно, а как его использовать, мы придумаем. Забавно, тут могут быть различные комбинации… Ладно, это подождет. Ленни, вы тоже подумайте, что с этим можно сделать.

- Да, господин президент! — коротко кивнул Ленни Чоллон.

- Теперь перейдем к внутренним делам. Буремен, Ронайс, я очень доволен! Вы молодцы! Я читал ваши сводки, Дуган. Операция «Очищение» идет по плану?

- Так точно, господин президент! — молодцевато отрапортовал Дуган Буремен. — В двух пилотных дистриктах отселение уже практически завершено, в шести дистриктах первой очереди завершаются подготовительные работы. Правда, еще не готовы зоны приемки спецпоселенцев…

- Ничего страшного, Дуган. Я думаю, эту проблему можно будет решить в рабочем порядке. Лишь бы вагоны побыстрее высвобождались… Черные — люди предприимчивые, вот пусть и покрутятся. Тем более, сейчас лето, дождей немного…

- Дождей там летом вообще не бывает! — вставил Буремен.

- Тем более. И не допускайте утечек информации. Как говорится, на Ронайса надейтесь, но сами не плошайте.

- Слушаюсь, господин президент! — довольно рявкнул Буремен.

- Ронайс, вам же ничего не могу сказать, только «Браво»! Ни одной публикации, ни одного телесюжета — чистая работа!

- Спасибо, господин президент! — Мексли Ронайс благодарно прижал руку к сердцу.

- Однако не снижайте планку. Мне нравится, как вы взялись за телевидение, но работы там еще непочатый край. Телеэкран должен развлекать, в крайнем случае, интриговать, рассказывать о чем-то таинственном и непонятном. Я хочу, чтобы в нашем обществе он играл роль анестезии, обезболивающего. Чтобы простые горданцы, посмотрев вечером телевизор, ложились спать довольными и умиротворенными. По крайней мере, пока не наладится ситуация в экономике. Как с ней, кстати?

- Предварительные данные показывают, что по итогам первого квинтала экономический спад составил около четырех процентов по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, — отрапортовал Тейно Вайкел. — Это много, учитывая, сколько денег было вброшено в экономику в конце прошлого года.

- Нехорошо, — поморщился Кирстен. — Засекретьте эти данные, сообщите, скажем, что мы переходим на новую форму статистики, например, не по квинталам, а по трех- или четырехмесячным периодам. В общем, тут надо напустить побольше мути.

- Не поможет, — коротко сказал Вайкел. — Специалисты и так будут знать, а сокрытие информации только вызовет кривотолки. Просто мы уделим больше вниманию сравнениям с предыдущим периодом. Тут у нас, и в самом деле, небольшой рост — экономика, как и цветы, весной всегда оживает.

- А у нас нет возможности еще чем-нибудь… подкормить этот цветочек? — вкрадчиво поинтересовался Кирстен.

- Нет, мы использовали все резервы. Надо только набраться терпения и ждать, когда дадут эффект уже принятые нами меры. К сожалению, у экономики огромная инерция. Быстро изменения в ней не происходят.

- Да, Тейно, вы правы. Придется ждать. Однако, пока экономика лечит сама себя, мы же не собираемся бездельничать, верно?!

Глава 40. Договаривающиеся стороны

Катер летел на автопилоте на средней высоте. Небо было чистым, до цели — еще почти сто километров, и Боорк мог немного отвлечься от пилотирования, чтобы в очередной раз попытаться навести порядок в своих мыслях и чувствах.

Многие мальчишки в детстве хотят стать отважными суперагентами, рушащими коварные планы врагов по тайным войнам. Боорк в своих мечтаниях всегда видел себя первопроходцем-исследователем, раскрывающим секреты Дальнего Космоса. Именно поэтому он и пошел в свое время в летное училище.

Что заставило его пойти на эту авантюру, ввязаться в интриги и тайные операции Службы Безопасности, которые всегда были ему чужды и враждебны? — спрашивал он себя и не находил ответа. В последние несколько декад он не раз и не два ощущал себя щепкой, увлеченной бурным потоком, который не только несет ее за собой, но и обтачивает, придавая новую форму. Боорк чувствовал, как он меняется, становится иным, не таким, каким он был в прошлом. И эти перемены происходили с ним слишком быстро…

Интересно, обладай щепка свободой воли, могла бы она плыть поперек течения? Боорк не находил в себе силы противостоять подхватившему его ходу событий. Повышение в чине, инструкторские курсы, вскоре — отлет на Филлину и голубые нашивки офицера Военного Космофлота… Судьба, несколько лет бившая и ломавшая его, вдруг неожиданно расщедрилась, выдавая ему один подарок за другим. А за подарки судьбы всегда надо платить… Нет, расплачиваться…

Впрочем, Боорк не забывал, что он сам привел в движение весь тот механизм, в чьи жернова, колеса и шестеренки он попал. И, даже зная, чем все обернулось, не изменил бы ничего. Внутренне противясь своей неожиданной и нежеланной карьере, он, кажется, начал осознавать, что в ней нет ничего незаслуженного.

Всю жизнь он отстаивал свое право на внутреннюю свободу, на совершение поступка, на возможность сверять свои решения только со своей совестью и был готов за это платить по самой высокой цене. Он привык к тому, что всегда кому-то противостоит — равнодушным и не желающим ничего знать обывателям, начальству, самой власти. Он привык к положению гонимого и подавляемого меньшинства, и вдруг… все это исчезло! Его поступки не осуждаются, а вознаграждаются. Он со своим личным мнением больше не выглядит одинокой былинкой, пытающейся противостоять потоку. Представители власти просят его о поддержке, а чтобы ее оказать, не нужно никого предавать, и в первую очередь, себя…

Неужели можно служить, не прислуживаясь?! Боорк не сомневался, что рано или поздно ему придется дать однозначный ответ на этот вопрос, но пока ничто не мешало ему поступать по совести и, притом, с общественной пользой. А если назвать авантюру, в которую он влез, приключением, то жизнь и вовсе приобретает совершенно особый колорит.

Бросив взгляд на приборы, Боорк отключил автопилот и пошел на снижение. Он шел в полную неизвестность, а впереди его ждал важный и ответственный разговор, однако никакой неуверенности в себе Боорк больше не чувствовал.

Он справится.

Боорк посадил катер на берегу реки, аккуратно пристроив его под широкую крону высокого раскидистого дерева. Его никто не встречал, но это его не беспокоило. Судя по показаниям приборов, маячок должен был находиться где-то совсем рядом, да и его прилет не мог остаться не замеченным.

И верно, через несколько минут из стены зарослей вынырнул маленький кронт — тот самый, что расхаживал с охотничьим арбалетом. Сейчас он был без оружия.

- Господин, — поклонился он Боорку. — Прошу вас следовать за мной. Вас ждут.

Пробравшись через заросли, Боорк вышел на небольшую прогалину. Не так давно там рухнуло громадное старое дерево, а густой подлесок не успел затянуть эту лесную рану. На широком стволе рядком сидели шестеро филитов.

- Возьмите, господин, — маленький кронт протянул Боорку черную коробочку автоматического переводчика. — Вы умеете с этим обращаться?

- Разберусь, — пробормотал Боорк.

Он прикрепил переводчик к поясу и начал, не спеша, надевать гарнитуру, между делом рассматривая своих визави. В центре, прямо напротив него, сидел светловолосый филит средних лет с приятным длинным лицом с крепким широким подбородком. То ли по общему выражению лица, то ли по каким-то другим неуловимым признакам он почему-то напомнил Боорку советника Згиэра. По обе стороны от него устроились пожилой филит с усталым лицом, одетый в какое-то подобие комбинезона техника, и худощавый черноволосый мужчина со слегка впалым обветренным лицом более темного цвета, чем у остальных. На коленях черноволосый небрежно держал штурмовое ружье, ствол которого был направлен куда-то в сторону Боорка. Он производил впечатление самого опасного из всех.

Немного поодаль на стволе устроились еще двое — молодой мужчина с длинными собранными в хвост светлыми волосами и миниатюрная девушка, казавшаяся совсем юной, если бы не внимательный, словно прицеливающийся взгляд спокойных серых глаз и игломет в руках.

Девушка была одета в куртку и шорты, и ее оголенные ноги поневоле притягивали взгляд, отвлекая внимание от троицы в середине и шестого участника встречи — сидящего чуть поодаль хмурого широкоплечего филита, тоже вооруженного иглометом. Его поза казалась слегка расслабленной, но Боорк не сомневался, что при необходимости тот мгновенно пустит в ход оружие.

Интересно, неужели это он внушает им такой страх, вернее, опасение? Боорк мысленно улыбнулся.